П. А. Федотов (1815-1852)

11 класс

в искусстве, характеризующееся изображением социальных, психологических, экономических и прочих явлений,

максимально соответствующих действительности.
В сфере художественной деятельности значение реализма очень сложно и противоречиво. Его границы изменчивы и неопределённы; стилистически он многолик и многовариантен. В рамках направления формируются новые жанры — бытовая картинка, пейзаж, натюрморт, портрет в жанре реализма.
Термин «реализм» впервые употребил Ж.Шанфлери для обозначения искусства, противостоящего романтизму и символизму. Рождение реализма чаще всего связывают с творчеством французского художника Гюстава Курбе(1819—1877), открывшего в 1855 г. в Париже свою персональную выставку «Павильон реализма».

в Москве 22 июня 1815 года, в приходе Харитония, что

в Огородниках. У отца его был маленький деревянный домик; человек он был бедный, семья была большая, и дети, в том числе и Павлуша, росли без особенного надзора. Одиннадцати лет его отдали в кадетский корпус. Способности у мальчика были блестящие, память была необычайная, и начальство могло быть смущено только тем обстоятельством, что на полях учебных тетрадей Федотова находилась целая коллекция портретов учителей и надзирателей, да еще вдобавок в карикатурном виде. Начав военную службу прапорщиком лейб-гвардии гренадерского Финляндского полка в Санкт-Петербурге, Федотов занимается музыкой, переводами с немецкого, пишет эпиграммы на товарищей, рисует на них карикатуры. Средств у него не было никаких, в свободное от службы время он занялся карикатурами и портретами, которые были чрезвычайно удачны и обратили на себя внимание ценителей. После долгих убеждений он даже решился оставить службу и с пенсией в 28 рублей 60 копеек в месяц вышел в отставку. Он на эту пенсию не имел права: ему она была назначена только по особенной милости государя Николая Павловича, оценившего его талант и предполагавшего, что из него выйдет хороший батальный живописец. Федотов переехал на Васильевский остров, нанял небольшую комнатку от хозяйки и поступил в Академию.
Большое влияние на него оказал К.Брюллов. В академических классах, под руководством профессора Зауервейда, тоже, по-видимому, сомневавшегося в его таланте, он изучал батальную живопись. Дома он изображал самые обыденные жанры, освещенные самым добродушным юмором автора. Иван Андреевич Крылов, увидев эскизы Федотова, написал ему письмо, в котором советовал перестать работать в жанре баталий и перейти к изображению обыденной жизни. Федотов поверил баснописцу и бросил Академию.
В1847 году им была написана первая картина, которую он решился представить на суд профессоров. Картина эта называлась «Свежий кавалер». Другая картина "Разборчивая невеста", была написана на текст известной басни Крылова. В этих произведениях не могли не признать истинного таланта даже такие ярые поклонники монументальной живописи, как Брюллов, и советовали Федотову продолжать занятия в том же направлении. На выставке 1849 года впервые появились и эти две картины, и новая, гораздо более совершенная — "Сватовство майора". За последнюю картину художника удостоили званием академика.
Публика с нескрываемым удивлением и восторгом стояла перед этими картинами: это было новое откровение, новый мир, открытый художником. До сих пор русская жизнь, как она есть, во всей ее реальной откровенности, не появлялась еще в живописи. Она принесла художнику и материальное благосостояние, но, к сожалению, судьба слишком поздно пришла на помощь художнику. Он мечтал поехать в Лондон и учиться у тамошних жанристов, но недуг уже гнездился в нем и подтачивал его здоровье.
Напряженная нервная жизнь и несчастная влюбленность содействовали развитию в нем тяжкой психической болезни. Весной 1852 года им была задумана новая картина "Возвращение институтки в родительский дом". Но художник становился все более ненормален и нуждался в строгом надзоре. Его пришлось поместить в лечебницу для душевнобольных, и там он окончил свое грустное существование.
Хоронили его 18 ноября 1852 года. После Федотова картин осталось немного.

о привередливой красавице, которая год за годом отказывала всем претендентам,

пока вдруг не спохватилась: «Красавица, пока совсем не отцвела, За первого, кто к ней присватался, пошла, И рада, рада уж была, Что вышла за калеку». Избран был тот решающий момент, который позволял все понять — и судьбы людей, объясняющихся друг с другом, и суть самого объяснения, и то, что вслед за этим последует. Персонажи на самом деле проживают столь важную для них ситуацию, всецело отдаваясь своим чувствам. Вещи вокруг строго отобраны, и ни одна из них не кажется лишней: и цилиндр с положенными в него перчатками, опрокинутый Женихом, когда он резво бросился к ногам Невесты, и предметы обстановки.

чиновника, еле опомнившегося после пирушки, данной им по случаю получения

ордена. Сам чиновник изображен в убогом халатике, с головой, завитой в папильотки, необутым и пререкающимся с кухаркой, которая показывает ему проносившиеся подошвы его сапог. Под столом виден один из вчерашних гостей, спросонья наблюдающий за домашней сценой.

жизни. Центр картины занимает невеста, одетая в широкое кисейное платье

1840-х годов, кинувшаяся из комнаты при известии, что приехал жених. Мать, одетая по-купечески, в шелковом повойнике, поймала ее за платье; старик отец наскоро запахивает свою сибирку; ключница, нянька и горничная суетятся у закусочного стола. Сваха в шелковом шугае, с неизбежным платочком в руках, стоит в дверях, оповещая о женихе. Сам жених виден в открытую дверь: это бравый усатый майор, в котором отчасти можно уловить черты лица самого художника. Равнодушным к общему переполоху остается только котенок, занимающий самый первый план картины и беззаботно умывающийся на паркете купеческой гостиной.

холера виновата», набросанным по горячим следам недавних печальных событий, все

еще не потерявших некоторую остроту. Впрочем, этот сюжет задумывался в духе скорее ироническом. Небольшая домашняя пирушка, один гость свалился со стула, перебрав в напитках, а вокруг него суета: женщина растирает ему щеткой грудь, хозяин тянется со стаканом чаю, между двумя дамами идет жаркий, чуть ли не до драки, спор о необходимых средствах, а потерпевший меж тем лежит пластом, раскинув руки,— серьезное перемешано с комическим.

«Как лукавого в грехах Наш брат укоряет Так, когда холеры страх В городе гуляет Все всему она виной Все холеры. Так иной Чуть до вкусного дорвется Не утерпит — так напрется, Что в здоровую-то пору Переварить желудку в пору. Так подчас забывши страх На приятельских пирах Выпьют одного вина По полдюжины на брата Смотришь худо кто ж вина Все холера виновата»

в «модной» позе. Она нарядно одета, чего нельзя сказать о

её муже. Во рту тонкая папироска, все мысли её заняты только одним- модой, одеждой, внешним лоском. Среди домашнего развала, грязи и серости все это смотрится весьма иронично.

«Прежде барыней была И примерною слыла, В рынок с поваром ходила, Огурцы, грибы солила И огарки берегла. Погуляла за границей Да в Париже пожила — Возвратилась львицей».

свои наброски, решил остановиться на теме, подсказанной фельетоном.
Представленная в картине

ситуация сама по себе не уродлива, не безобразна. Сюжет, как всегда у Федотова, читается достаточно ясно: обедневший аристократ сидит в роскошном показном интерьере. Заслышав шаги гостя, он прячет кусок хлеба, который составляет весь его завтрак. Нам не виден гость, а лишь пола его сюртука и рука в перчатке, отодвигающая портьеру. Шум в прихожей застал «аристократа» врасплох и он второпях пытается книжкой прикрыть улику.
Перед нами одна из любимых федотовских тем — ложь, надувательство, скрывающиеся за видимым благополучием. Великолепно написанный интерьер с устоявшейся красотой предметов, его населяющих, противопоставлен миру обмана, в который ввергнут герой. В этом сопоставлении и содержится нравоучительный смысл. Федотов придал ему оттенок комичности, недаром он вспомнил в связи с картиной мудрое народное изречение: «на брюхе шелк, а в брюхе щелк».

одна фигура и нет никакого действия.     В полутемной, незатейливо убранной

комнате стоит, облокотившись на комод, молодая беременная женщина в черном траурном платье. На ее лице застыло выражение глубокой печали и задумчивости.
На комоде, рядом с иконой, стоит портрет молодого офицера в гусарском мундире — покойного мужа вдовушки. В темном углу комнаты, возле кровати, горит забытая с ночи свеча; она освещает корзину, в которую кое-как сложены немногочисленные вещи, еще принадлежащие молодой женщине; мебель уже не ее — она описана, и к ней привешены казенные печати. Муж оставил в наследство одни долги, кредиторы описали имущество, и вдове предстоит покинуть тот уютный мирок, в котором еще недавно она была хозяйкой. Безрадостное будущее открывается перед ней.
Сцена, написанная Федотовым, отмечена той же непринужденной естественностью, которая характеризует и его сатирические картины. В облике вдовушки нет ничего показного, ничего нарочитого, никакой позы; в ней та же неприкрашенная жизненная правда, которая составляет самое существо федотовской живописи.

зрения проигравшегося героя, которому его партнеры кажутся страшными фантомами. Несколько

часов, проведенных во взаимном обмане, соперничестве и борьбе игроки были вместе. Но вот свершилось то, что должно было свершиться. Выигравшие со своими тяжелыми головами, затекшими поясницами и ноющими суставами оказались в одном мире, а проигравший с охватившим его чувством полной безысходности — в другом.
Свет, пространство и движение разделили их в картине. Он спокоен и неподвижен. Они извиваются и шевелятся. Сокрушенный и низвергнутый, он застыл, одна рука его продолжает сжимать стакан с вином. Проигравший почти смешон: недокуренная сигарета глупо торчит изо рта, он похож на сумасшедшего и, видимо, близок к тому.
Игроки безлики, безжизненны. В них нет никакого чувства, ничего человечного. Только низость и опустошенные души.