Стихи поэтов-фронтовиков

войны и чьи стихи хорошо отражают атмосферу фронта.

Некоторые из них погибли

на фронте, другие прожили больше, но многие, как предсказывал Семён Гудзенко, умерли не от старости:

«Мы не от старости умрём,- от старых ран умрём.»

Симонов 
Павел Коган
Павел Шубин 
Александр Межиров 
Юлия Друнина 
 

РОДИНЕ             (Надпись на книге) Трижды яблоки поспевали. И пока я искал слова, Трижды

жатву с полей собирали И четвертая всходит Трава. Но не только сапог каблуками Я к земле прикасался. И жил Не с бумагами да пузырьками Черных, синих и красных чернил! Но, певец твой, я хлеба и крова Добивался всегда не стихом, И умру я в бою Не от слова, Материнским клянусь молоком. Да пройду я веселым шагом, Ненавистный лжецам и скрягам, Славя яблоко над землей! Тонкой красной материи флагом Защищенный, как толстой стеной. 1935

В меню

на колени,
Из нас Победу выбило.

А все ж дружили,

и служили,
И жить мечтали наново.
И все мечтали. А дожили
До Стасика Куняева.

Не знали мы, что чернь сильнее
И возрастет стократ еще
. И тихо мы лежим, синея,
На филиале Кладбища.

Когда устанут от худого
И возжелают лучшего,
Взойдет созвездие Глазкова,
Кульчицкого и Слуцкого.

В меню

и средние — весь корпус человечества, объем — имели осязание и зрение, владели

слухом и чутьем. Одни и те же слышали сигналы, одну и ту же чуяли беду. Так неужели чувства им солгали, заставили сплясать под ту дуду? Нет, взгляд был верен, слух был точен, век в знании и рвении возрос, и человек был весь сосредоточен на том, чтоб главный разрешить вопрос. Нет, воли, кроме доброй, вовсе не было, предупреждений вой ревел в ушах. Но, не спуская взоры с неба, мир все же в бездну свой направил шаг.

Борис Слуцкий

В меню

по кружкам ром,
трофейный рыжий ром!
В нем горечь, хмель и аромат
заморской

стороны.
Его принес сюда солдат,
вернувшийся с войны.
Он видел столько городов!
Старинных городов!
Он рассказать о них готов.
И даже спеть готов.
Так почему же он молчит?..
Четвертый час молчит.
То пальцем по столу стучит,
то сапогом стучит.
А у него желанье есть.
Оно понятно вам?
Он хочет знать, что было здесь,
когда мы были там…

В меню

вчера еще был - на двоих. Всё пустей впереди, все свободней, Всё

слышнее, как мины там рвут, То, что люди то волей господней, То запущенным раком зовут...

В меню

оскорблю,
— Я патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую

люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках...
И где ещё найдёшь такие
Берёзы, как в моём краю!
Я б сдох, как пёс, от ностальгии
В любом кокосовом раю...

В меню

И - бронзовый - он был уже не просто
Бесстрашен

или яростен, но - вечен.
Корреспонденты, разложив блокноты,
О бое том расспрашивали нас,
Как будто сами не имели глаз.
- Чего им надо?
Он из нашей роты!

корень траву.
Я сплю,
положив голову
на Синявинские болота,
А ноги мои упираются
в Ладогу

и в Неву…
 
А кто не слышал:
 
Мы под Колпино скопом стоим,
артиллерия бьёт по своим...?

В меню

Я ещё, ребята, не жила...  И бойцы вокруг неё толпятся  И не

могут ей в глаза смотреть:  Восемнадцать — это восемнадцать,  Но ко всем неумолима смерть...  Через много лет в глазах любимой,  Что в его глаза устремлены,  Отблеск зарев, колыханье дыма  Вдруг увидит ветеран войны.  Вздрогнет он и отойдет к окошку,  Закурить пытаясь на ходу.  Подожди его, жена, немножко —  В сорок первом он сейчас году.  Там, где возле черного сарая,  На краю отбитого села,  Девочка лепечет, умирая:  — Я ещё, ребята, не жила...   
   

В меню