горела перед ним, он пальцем тощим и сухим в фолианте
лист уж пожелтелый ворочал тихо и несмело.
Потом реторту робко взял и горн с усильем раздувал.
Кипела жидкость; смрад и дым носились в воздухе над ним.
Но труд, надеждою богатый, был тщетен, вновь - не вышло злата.
Еще бледнее стал старик и головой на грудь поник.
"Я целый век мой с юных лет жить для науки дал обет.
Я сердца сжал в себе движенья, отверг любовь и наслажденья.
Да судит Бог! Я не искал, когда я злато добывал, ни денег, ни людских похвал.
В природе лишь узнать желал я пульса каждое биенье и тайный ход всего творенья.
Трудился днем, не спал ночей! И черный лоск моих кудрей уже давным-давно сбежал, и ничего я не узнал!
К чему ж я был влеченью верен? Надежды нет - мой труд потерян!"
Старик средь гнева и тоски разбил реторту на куски;
и книгу сжег, и на пол пал, закрыл глаза и не вставал:
И только смрадный дым из горна над ним носился клубом черным.
Алхимия, философский камень