Афанасий Афанасьевич Фет

и Иоганна-Петера-Карла-Вильгельма Фёта. В 1820 году в Дармштадт на воды

приехал 45-летний русский помещик, потомственный дворянин Афанасий Неофитович Шеншин, и остановился в доме Фетов. Между ним и Шарлоттой-Елизаветой вспыхнул роман, несмотря на то, что молодая женщина ждала второго ребёнка. 18 сентября 1820 года Афанасий Неофитович Шеншин и Шарлотта-Елизавета Беккер тайно выехали в Россию[2]. 23 ноября (5 декабря) 1820 год в селе Новосёлки Мценского уезда Орловской губернии у Шарлотты-Елизаветы Беккер родился сын, 30 ноября крещённый по православному обряду и наречённый Афанасием. В метрической книге он был записан как сын Афанасия Неофитовича Шеншина. Однако повенчались супруги лишь в 1822 году, после того как Шарлотта-Елизавета приняла православие и стала зваться Елизаветой Петровной Фёт. В 1821—1823 годах у Шарлотты-Елизаветы родились от Афанасия Шеншина дочь Анна и сын Василий, умершие в младенчестве, а в мае 1824 года — дочь Любовь.

литературный и художественный критик, автор одной из самых значительных статей

о творчестве А. А. Фета, С. П. Боткин — врач, именем которого названа больница в Москве, Д. П. Боткин — собиратель картин.
В браке детей не было. Племянник — Е. С. Боткин, расстрелянный в 1918 году в Екатеринбурге вместе с семьей Николая II.

что это не мешало ему одновременно быть чрезвычайно деловитым, предприимчивым

и успешным помещиком[5]. М. Е. Салтыков-Щедрин во многих произведениях, особенно в романе «Дневник провинциала в Петербурге», неоднократно и совершенно несправедливо обвинял его в приверженности к крепостному строю.

царство мечты». Основное содержание его поэзии — любовь иприрода. Его стихотворения отличаются тонкостью

поэтического настроения и большим художественным мастерством.
Фет — представитель так называемой чистой поэзии. В связи с этим на протяжении всей жизни он спорил с Н. А. Некрасовым — представителем социальной поэзии.
Особенностью поэтики Фета является то, что разговор о самом важном ограничивается прозрачным намёком. Самый яркий пример — стихотворение «Шёпот, робкое дыханье…»

блестящий снег, И саней далеких Одинокий бег.

его живым миганьем - Лишь два крыла. Не спрашивай: откуда появилась? Куда спешу? Здесь

на цветок я легкий опустилась И вот - дышу. Надолго ли, без цели, без усилья, Дышать хочу? Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья И улечу.

пена плещет на гранит - То прянет, то отхлынет прочь. Всё раздражительней

бурун; Его шипучая волна Так тяжела и так плотна, Как будто в берег бьет чугун. Как будто бог морской сейчас, Всесилен и неумолим, Трезубцем пригрозя своим, Готов воскликнуть: «Вот я вас!»