Е.С. Есенин: жизнь и стихи

17 лет стал «учителем школы грамоты»

Переехал в Москву, работал в

типографии

к революционерам – надзор полиции

к революционерам – надзор полиции

поэта

Уж не жалеют больше ни о ком.


Стою один среди

равнины голой,
А журавлей относит ветром в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава,
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком...
Скажите так... что роща золотая
Отговорила милым языком.

лугу. Заколдован невидимкой, Дремлет лес под сказку сна. Словно белою косынкой Повязалася сосна. Понагнулась, как

старушка, Оперлася на клюку, А под самою макушкой Долбит дятел на суку. Скачет конь, простору много. Валит снег и стелет шаль. Бесконечная дорога Убегает лентой вдаль.

глубокою Плывут в страну далекую                  Седые облака. А по двору метелица Ковром шелковым

стелется,                  Но больно холодна. Воробышки игривые, Как детки сиротливые,                  Прижались у окна. Озябли пташки малые, Голодные, усталые,                  И жмутся поплотней. А вьюга с ревом бешеным Стучит по ставням свешенным                  И злится все сильней. И дремлют пташки нежные Под эти вихри снежные                 У мерзлого окна. И снится им прекрасная, В улыбках солнца ясная                 Красавица весна.

сетку небосклона.
Улыбнулись сонные березки, Растрепали шелковые косы. Шелестят зеленые сережки, И горят

серебряные росы.
У плетня заросшая крапива Обрядилась ярким перламутром И, качаясь, шепчет шаловливо: «С добрым утром!»

видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную

погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне. Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит. Хозяин твой и мил и знаменит, И у него гостей бывает в доме много, И каждый, улыбаясь, норовит Тебя по шерсти бархатной потрогать. Ты по-собачьи дьявольски красив, С такою милою доверчивой приятцей. И, никого ни капли не спросив, Как пьяный друг, ты лезешь целоваться. Мой милый Джим, среди твоих гостей Так много всяких и невсяких было. Но та, что всех безмолвней и грустней, Сюда случайно вдруг не заходила?

Она придет, даю тебе поруку. И без меня, в ее уставясь взгляд, Ты за меня лизни ей нежно руку За все, в чем был и не был виноват.

такими недавними Отзвучавшие в сумрак года.
До сегодня еще мне снится Наше

поле, луга и лес, Принакрытые сереньким ситцем Этих северных бедных небес.
Восхищаться уж я не умею И пропасть не хотел бы в глуши, Но, наверно, навеки имею Нежность грустную русской души.
Полюбил я седых журавлей С их курлыканьем в тощие дали, Потому что в просторах полей Они сытных хлебов не видали.

Только видели березь да цветь, Да ракитник кривой и безлистый, Да разбойные слышали свисты, От которых легко умереть.
Потому так и днями недавними Уж не юные веют года. Низкий дом с голубыми ставнями, Не забыть мне тебя никогда.

у ю
г о л у

б ы м и

б е д н ы х

к р и в о й

с е р е н ь к и м

с ы т н ы х

т о щ и е

б
е
з
л
и
с
т
ы
й

с
е
д
ы
х

тебе, привет! Пусть струится над твоей избушкой Тот вечерний несказанный свет.
Пишут

мне, что ты, тая тревогу, Загрустила шибко обо мне, Что ты часто ходишь на дорогу В старомодном ветхом шушуне.
Ничего, родная! Успокойся. Это только тягостная бредь. Не такой уж горький я пропойца, Чтоб, тебя не видя, умереть.
Я по-прежнему такой же нежный И мечтаю только лишь о том, Чтоб скорее от тоски мятежной Воротиться в низенький наш дом.
Так забудь же про свою тревогу, Не грусти так шибко обо мне. Не ходи так часто на дорогу В старомодном ветхом шушуне.

Не видать конца и края –
Только синь сосет глаза.

Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.

Пахнет яблоком и медом По церквам твой кроткий Спас. И гудит за корогодом На лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.

Если крикнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою."