Поэзия Николая Гумилёва 11 класс

литературы
МКОУ «Чернская СОШ №2»,
Тульская область, Чернский район,
п. Воропаевский

«серебряного века» немыслима без имени Николая Гумилёва. Создатель яркого и

самобытного литературного течения – акмеизма, он завоевал сердца читателей не только силой художественного таланта, оригинальностью и совершенством поэтических откровений, но и фанатичной любовью к путешествиям и странствиям, которые стали неотъемлемой частью его жизни и творчества.

природы робкий, физически слабый,
он приказал себе

стать сильным и решительным, отправиться в длительные и рискованные путешествия, стать охотником на львов
и носорогов.

многих стихах, стала проводником поэта в непроходимых джунглях Центральной Африки,

в огнедышащих песках Сахары, в верховьях и устье многоводного Нила, в мрачных горах Абиссинии и экзотических лесах Мадагаскара. Древние города Европы, Ближний Восток, Антильские острова, Средиземное море .

становятся открыватели новых земель и флибустьеры, скитальцы- арабы и средневековые

рыцари, охотники на африканских диких зверей и бесстрашные капитаны

На полярных морях и на южных,
По изгибам зелёных зыбей
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.
Быстрокрылых ведут капитаны –
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель…

( «На полярных морях и на южных»)

пламя, трубят трубы,
И кони рыжие летят.
Потом волнующие губы
О счастье, кажется,

твердят.
И вот опять восторг и горе,
Опять, как прежде, как всегда,
Седою гривой машет море,
Встают пустыни, города.
Когда же, наконец, восставши
От сна, я буду снова я-
Простой индиец, задремавший
В священный вечер у ручья?»

Кук,
Генрих Мореплаватель, Христофор Колумб…
Герои реальные и мифические, жившие много

веков
тому назад и современники, решившие достичь
Северного полюса, становились помощниками поэта.

что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во Вселенной,

Скажет: «Я люблю вас»,-
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти, и не возвращаться больше.
И когда придёт их последний час,
Ровный, красный туман застелет взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь, всю родную, странную землю
И, представ перед ликом бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно его суда.

быть совершенным, отточенным, как лезвие бритвы… .Это достижимо, если поэт

станет героем, выбирающим трудный и опасный путь».
И Гумилёв подтверждал это своей жизнью.

Когда я кончу наконец
Игру со смертью хмурой,
То сделает меня творец
Персидскою миниатюрой…
И вот когда я утолю
Без упоенья, без страданья
Старинную мечту мою –
Будить повсюду обожанье.

(«Персидская миниатюра»)

изысканность рифм, гармония и благозвучность звуковых повторов, возвышенность и благородство

поэтической интонации.
3. Пристрастие к экзотике.

весело иду,
То отдыхая в радостном саду,
То наклоняясь к пропастям и

безднам.
Порою в небе смуглом и беззвёздном
Растёт туман… но я смеюсь и жду,
И верю, как всегда, в мою звезду,
Я, конквистадор в панцире железном.
И если в этом мире не дано
Нам расковать последнее звено,
Пусть смерть приходит, я зову любую!
Я с нею буду биться до конца,
И, может быть, рукою мертвеца
Я лилию добуду голубую.

«Огненным столпом» поэт неизменно шёл одной и той же дорогой:

к совершенству формы,
к магии стиха,
к деспотическому овладению стихом», -
отмечал литературовед Э.Ф.Голлербах

Пусть будет стих твой гибок , но упруг,
Как тополь зеленеющей долины,
Как грудь земли, куда вонзился плуг,
Как девушка, не знавшая мужчины.
Уверенную строгость береги:
Твой стих не должен
Ни порхать, ни биться.
Хотя у музы лёгкие шаги,
Она богиня, а не танцовщица.

(«Поэту» 1905)

художника- импрессиониста Поля Гогена открыли Гумилёву удивительный мир культуры далёкой

Океании.
Путешествия по заморским странам он сумел
превратить в поэтические строки.

Суетились у галеры
С берегов далёких Нила

Бородатые скитальцы.
В Рим привёз и шкуры ланей, И изящные гетеры
И египетские ткани, Поднимали в честь Венеры
И большого крокодила. Точно мраморные пальцы.

Это было в дни безумных И какой-то сказкой чудной,
Извращений Каракаллы . Нарушителем гармоний,
Бог весёлых и бездумных Крокодил сверкал у судна
Изукрасил цепью шумных Чешуёю изумрудной
Толп причудливые скалы. На серебряном понтоне.

В золотом невинном горе
Солнце в море уходило,
И в пурпуровом уборе
Император вышел в море,
Чтобы встретить крокодила.

пурпурный, мраморный, изумрудный, серебряный); стойкие цветовые ассоциации в сочетании с

существительными (море синее и зелёноватое и крокодил зелёный); повторяется трижды.
Фонетический анализ: ассонанс гласного звука «у»; во 2 и 3 строфах повторяется 9 раз, в 5 строфе – 7 раз. Аллитерация сонорного звука «л» воспроизводит звук ударяющихся о борт корабля волн, «р» передаёт скрип мачт и корабельных снастей. Удары волн озвучены рифмой «безумных – бездумных – шумных».
Из стихотворения «Гласные»: А – чёрно, бело – Е, У – зелёно, О – сине, И – красно… я хочу открыть рожденье гласных… У – дивные круги морей зеленоватых…

квадратной келье мага.
Вокруг – реторты, глобусы, бумага,
И кашель старика, и

бой часов.
Пусть в час заклятий. в вихре голосов
И в блеске глаз, мерцающих, как шпага,
Ерошат крылья ужас и отвага
И я сражаюсь с призраками сов…
Пусть! Но едва под этот свод унылый
Войдёт гадать о картах иль о милой
Распутник в раззолоченном плаще –
Мне грезится корабль в тиши залива,
Я вспоминаю солнце… и вотще
Стремлюсь забыть, что тайна некрасива.

Гумилёв был расстрелян по постановлению Петроградского губчека по обвинению
в

контрреволюционном заговоре («по недоказанным показаниям одного человека» - Хлебников О. «Шагреневая кожа»).

чувствую себя прекрасно, читаю Гомера
и пишу стихи».

1921г.
Я закрыл «Илиаду»

и сел у окна.
На губах трепетало последнее слово.
Что-то ярко светило – фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.

«Современность», 1911

свежи и тиховейны,
В них золотой песок и мрамор чёрный,

Глубокие, прозрачные бассейны.
Растенья в них, как сны, необычайны,
Как воды утром, розовеют птицы.
И – кто поймёт намёк старинной тайны? –
В них девушка в венке великой жрицы…
Я не смотрю на мир бегущих линий,
Мои мечты лишь вечному покорны.
Пускай сирокко бесится в пустыне,
Сады моей души всегда узорны.