Волшебный остров Сахалин

СКОШИ №65

куда отправляли осужденных. Сибирские места всегда неуклонно влекли Чехова, он

даже сам не мог объяснить почему.

отбывавших каторгу или по окончании каторжного срока живших там на

поселении. Именно туда, в этот «ад», о котором мало знали и мало думали в просвещенном культурном обществе , и отправился Чехов.

настроение охватывает его. Позже он напишет в очерках «Из Сибири»:

«На Енисее жизнь началась стоном, а кончится удалью, какая нам во сне не снилась. На этом берегу – Красноярск... а на том – горы, напоминавшие мне о Кавказе, такие же дымчатые, мечтательные. Я стоял и думал: «Какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!»

до поздней ночи, Чехов провел перепись населения. Он составил около

10 тысяч статистических карточек.
Со страшной тревогой пишет Чехов о положении детей, которые воспитываются в каторжной обстановке, а школа для них существует только на бумаге.

каторжников и местных жителей, о тюремных начальниках и чиновничьем произволе.

Чехов нисколько не стеснялся посещать тюрьмы, беседовать с заключенными, здесь он подробно изучал их техническое и санитарное состояние .

океан, Средиземное и Черное моря, посетив Японию, Гонконг, Сингапур, Цейлон,

Константинополь, прибыв в порт Одессы, писатель «по рельсам» возвращается в Москву.

в моем беллетристическом гардеробе, - писал он в обычной для

него шутливой манере, - будет висеть и сей жесткий арестантский халат. Пусть висит!» В художественном же его творчестве сахалинские впечатления отразились мало, но опыт посещения «каторжного острова» впоследствии так и или иначе сказывался на всем, что выходило из-под его пера. Без ложной скромности Чехов мог сказать, что отныне в его творчестве «все просахалинено».

что последовало за книгой в России. На Сахалин обратили внимание

официальные лица, которые «с легкой руки Чехова стали посещать Сахалин. Были как русские, так и иностранные исследователи».