Малевич Казимир Северинович

в украинской шляхетской семье (по другим данным — в семье

белорусского этнографа и фольклориста Северина Малевича). Отец работал управляющим на сахарном заводе. Начальное художественное образование он получил в Киевской художественной школе Н. И. Мурашко. Карьеру художника Малевич начал с импрессионизма. Позже Малевич стал одним из активных участников футуристических выставок. В 1913 году оформлял футуристическую оперу «Победа над Солнцем».

«нового революционного образца» в Витебске. В 20-е годы участвовал в

оформлении спектаклей В. В. Маяковского «Мистерия-Буфф». С 1923 по 1927 год — директор Ленинградского государственного института художественной культуры[5]. Был членом «Объединения современных архитекторов» (ОСА).

образовалась группа единомышленников УНОВИС (Утвердители нового искусства). Творения русских художников-авангардистов

начала века взорвали устаревшее прозападное визуальное сознание.
 Входил в группу молодых художников Ослиный хвост.

гробу, а затем урна была захоронена под любимым дубом художника

в Немчиновке. Над могилой был установлен кубический бетонный монумент с изображенным черным квадратом. В годы войны могила была утрачена. В настоящее время ее местонахождение было установлено энтузиастами с достаточной точностью. Могила находится недалеко от Советского проспекта в Немчиновке, восточнее пруда. На месте могилы установлен небольшой монумент.

на обороте «Женщина в двух измерениях». Представляет собой красный четырёхугольник

на белом фоне, несколько отличающийся по форме от квадрата.
Экспонировался на выставке 1915 года. В каталоге выставки 1915 года он получил второе название — «Живописный реализм крестьянки в двух измерениях».
Отмечено, что «Красный квадрат», как и «Чёрный квадрат», обладает тем свойством, что площадь белого фона равна площади закрашенного квадрата. 
В настоящее время находится в Русском музее.

«в общежитии он получил ещё значение» «как сигнал революции».
Ксана Бланк

связывает супрематизм Малевича с творчеством Льва Толстого. В частности, В рассказе Толстого «Записки сумасшедшего» описывается комната, где Фёдор начинает испытывать смертельную тоску: «Чисто выбеленная квадратная комнатка. Как, я помню, мучительно мне было, что комнатка эта была именно квадратная. Окно было одно, с гардинкой — красной». То есть, красный квадрат на белом фоне является, по сути, символом тоски.

— чувство, белое пространство — пустота за этим чувством». Ксана

Бланк приходит к выводу, что, как и в рассказе Толстого, красный квадрат на белом фоне графически изображает страх смерти и пустоты.

представляет собой полотно размером 79,5 на 79,5 сантиметров. На нём

изображён чёрный квадрат на белом фоне.
Картина была написана Малевичем летом и осенью 1915 года[1]. По утверждению художника, он писал её несколько месяцев.
 
Картина была выставлена на последней футуристической выставке «0.10», открывшейся в Петербурге 19 декабря 1915 года. Среди тридцати девяти картин, выставленных Малевичем на самом видном месте, в так называемом «красном углу», где обычно вешают иконы, висел «Черный квадрат».

семь). Достоверно известно, что в период с 1915 по начало

1930-х годов Малевич создал четыре варианта «Чёрного Квадрата», которые различаются рисунком, фактурой и цветом. Один из «Квадратов», хотя и датирован автором 1913-м годом, принято относить к рубежу 1920-х-1930-х годов. Им были также написаны картины «Красный квадрат» (в двух экземплярах) и «Белый квадрат» («Супрематическая композиция» — «Белое на белом») — один.

году. Во время похорон на открытой платформе грузовика с изображением

чёрного квадрата на капоте был установлен супрематический саркофаг, а над могилой (близ деревни Немчиновки) был поставлен деревянный куб с изображением чёрного квадрата. Вскоре могила была уничтожена.
История написания картины: с «Квадратом»

творчестве. «Я долгое время не мог ни есть, ни спать»

— говорил Малевич, — «и сам не понимал, что такое сделал».
 Существует версия, что на появление «Квадрата» повлияла смерть от тифа единственного сына Малевича Анатолия в октябре 1915 года.

к выставке — поскольку огромный зал надо было чем-то заполнить.

Эта интерпретация основана на письме одного из организаторов выставки Малевичу: Надо писать сейчас много. Помещение очень велико, и если мы, 10 человек, напишем картин 25, то это будет только-только[1].
Изначально знаменитый квадрат Малевича впервые возник в декорациях к опере «Победа над Солнцем» как пластическое выражение победы активного человеческого творчества над пассивной формой природы: черный квадрат вместо солнечного круга. Это была знаменитая декорация к пятой сцене 1-го действия, представляющая собой квадрат в квадрате, поделенный на две области: черную и белую[2]. Затем из декораций этот квадрат перекочевал в станковое произведение.

в разных студиях, школах и училищах, а больше всего полагался

на творческую практику. Этап за этапом он изучал развитие живописи за предшествующие тридцать-сорок лет, овладевая новыми методами и приемами. Постоянно живя в Москве с 1905 г., Малевич сблизился со своими ровесниками, ищущими новые пути в искусстве, и быстро стал одной из центральных фигур в художественной жизни не только Москвы, но и Петербурга. К концу 1900-х гг. художник уже освоил все открытое в европейской живописи начала XX в. и готов был к собственным открытиям.

товарищами по объединению "Бубновый валет", и логика его собственного развития

в живописи привели Малевича к неопримитивизму, принципы которого он претворял в простых сценах крестьянской жизни. Одновременно художник разрабатывал в разных вариантах (в том числе и своем) мотивы и приемы живописи кубизма. В 1913-14 гг. он применил усвоенное и достигнутое в книжной графике, проиллюстрировав несколько книг, а в 1913 г. создал эскизы декораций и костюмов к постановке оперы "Победа над солнцем" (текст. А- Е. Крученых, музыка М. В. Матюшина). Исполненный в конце того же года в Петербурге, этот спектакль стал важнейшей вехой в развитии русского авангарда. Максимальное упрощение и геометризация форм в эскизах оформления подвели Малевича к открытию нового художественного направления - супрематизма.

направления, вел активную деятельность. Он был членом коллегии изобразительных искусств

Наркомпроса, заведовал Художественным отделом Московского совета, преподавал в 1-х ГСХМ в Москве, ас 1918 г. - в Петроградских ГСХМ. Он делал декорации для первой постановки пьесы В. В. Маяковского "Мистерия-буфф" (1918). Осенью 1919 г. он отправился в Витебск, чтобы преподавать в Народной художественной школе, организованной М. 3. Шагалом и вскоре преобразованной в Художественно-практический институт. Там он вместе со своими последователями учредил Уновис - организацию, призванную обучать художников и даже шире - обновить весь мир на основе супрематизма. Однако в 1922 г. ему пришлось покинуть Витебск и вместе с группой учеников вернуться в Петроград.

и эскизы росписей, изучал возможности применения супрематизма в архитектуре и

предпринимал усилия для продолжения лабораторных исследований живописи, начатых еще в Витебске. Базой для этого стал Петроградский Инхук, организованный при активном участии Малевича в 1923 г., а в начале следующего года получивший статут государственного (Гинхук). Малевич был его директором и руководителем крупного отдела - формально-творческого. В Гинхуке он разработал теорию "прибавочного элемента в живописи", идею которой выдвинул раньше. Но под возрастающим идеологическим нажимом в начале 1926 г. он был снят с поста директора, а в конце того же года и Гинхук прекратил существование - он был присоединен к Государственному институту истории искусств. Но в 1929 г. Малевичу пришлось уйти и оттуда. Лишь три года спустя Русский музей предоставил художнику экспериментальную лабораторию, где он смог продолжать свои исследования.

гибкую универсальность своей системы как высшей ступени живописной культуры, Малевич

вернулся к изобразительности. Он как бы заново проходил этапы своего развития: то создавал картины, носящие отпечаток супрематизма, то возобновлял собственные кубистские, неопримитивистские, даже постимпрессионистские опыты. В 1932-33 гг. он обратился и к формам традиционного реализма; возможно, это было уступкой, пусть даже искренней, желанию оставаться созвучным времени, каково бы оно ни было.

2010 год.