Священномученик Феодор Беляев

Везгум Белозерской волости Новгородской губернии в семье священника. В 1889

году он окончил Олонецкую Духовную семинарию и был рукоположен в сан священника Троицкого храма, а с 1909 года назначен настоятелем. Был награжден набедренником, скуфьей, камилавкой, а также наперстным крестом от Святейшего Синода и серебряной медалью в память 25-летия церковных школ. Отец Федор впервые был арестован в 1919 году Череповецкой ЧК, но вскоре был освобожден. В марте 1922 года прихожанам Троицкой церкви в селе Улома стало известно, что власти собираются прислать комиссию для изъятия церковного имущества. У большинства православных возникло впечатление, что церковное достояние пойдет не на помощь голодающим. Это предположение было не далеко от действительности: церковные вещи иногда оставались и у тех, кто непосредственно их изымал, и сама центральная власть широко жертвовала их - то на подарки 1-й Конной армии, то на содержание государственных чиновников, то на дополнительные выплаты членам комиссии по изъятию ценностей.

приехала комиссия из Череповца, которая вскоре намерена приступить к изъятию

ценностей из храма. В одной из деревень ударили в набат. Вскоре перед зданием Уломского волостного исполкома собралась толпа в две тысячи человек, в основном женщин, которые стали кричать, что они ни в коем случае церковных ценностей не отдадут. Отец Феодор в этот день был в отъезде, но когда он вернулся домой, то его вызвали в исполком и потребовали, чтобы он немедленно убедил собравшуюся толпу согласиться с необходимостью изъятия ценностей из церкви. Отец Феодор отказался, сказав, что если он даже и выйдет, то ничего из этого не получится, так как верующие сочтут, что священник так говорит, потому что запуган, и не послушаются его. Толпу удалось рассеять только с помощью милиции.

активистов, в том числе, членов церковной общины. Начались допросы. На

вопросы следователя священник ответил: - Отдавать церковное имущество - дело верующих, а не служителей церкви, никаких мер к успокоению граждан мною принято не было, так я в это время был в отлучке, но хотя бы и был, то ничего бы не предпринял... Отец Феодор счел нужным обозначить свою позицию, касающуюся предметов, имеющих богослужебное значение, и написал: «... Я стою за то, что святыне подобает благолепие, и Святые Дары должны быть обязательно в драгоценных сосудах, если они есть, распорядиться - отдать или не отдать сосуды и вообще церковное имущество - вправе верующие, не служитель культа».

трибунала, на котором разбиралось дело восьми обвиняемых. Все арестованные были

приговорены к различным срокам заключения. Священник Беляев был заключен в исправдом на четыре года. После освобождения отец Феодор вернулся служить в то же село, но в 1931 году снова был арестован за невыполнение нормы хлебозаготовок и приговорен к пяти годам ссылки.
Вернувшись из ссылки в 1933 году, отец Феодор поступил служить в Макарьевский храм села Макарово Весьегонского района Тверской области.
Когда батюшка вернулся из ссылки, он, уже не имея ничего своего, ни дома, ни имущества, жил в церковной сторожке. Когда не стало хватать средств на содержание храма и на дрова, потому что власти обложили приход налогами, он сам пошел собирать деньги среди прихожан. Сельсовет донес об этой деятельности священника в соответствующее учреждение, но тогда дело осталось без последствий.

гонение на Православную Церковь, и сельсовет закрыл храм. Отец Феодор

стал добиваться открытия храма, объясняя верующим, что храм закрыт незаконно. Он написал жалобу во ВЦИК и сам собрал под ней подписи верующих. А пока храм был закрыт, он ходил по домам прихожан - служил молебны и совершал требы. Через месяц сельсовет объявил, что на территории деревень, прилежащих к Егонскому сельсовету, началась эпидемия сыпного тифа, и священнику было запрещено ходить по домам. Это была явная ложь, и отец Феодор продолжал ходить по селам и деревням, неся людям слово Божие и благодатные таинства.

в тюрьму в Весьегонске. Тогда ему было уже семьдесят лет.

При аресте взяли последнее, что у него оставалось, - девятнадцать книг духовного содержания и портрет Иоанна Кронштадтского; святой праведный Иоанн не раз проезжал теми местами, где служил о. Феодор. В течение двух дней, 12 и 13 октября, состоялись допросы "свидетелей" - колхозного бригадира и колхозников. Выбирались, конечно, свидетели неверующие и нецерковные, которые могли дать показания в соответствии с пожеланиями сотрудников НКВД. Но авторитет священника был столь велик, что никто не хотел наговаривать лишнего.

снятия колоколов с Макарьевской церкви Беляев мобилизовал верующих для препятствия

удалению колоколов. В момент зернопоставок государству 1936 года Беляев в церковной сторожке говорил, что советская власть путем заготовок у колхозников отбирает весь хлеб, а колхозникам оставляет только отбросы. В то же время говорил, что колхозы организованы для того, чтобы советская власть имела возможность ими распоряжаться против воли народа. Летом 1937 года, когда я был на косьбе клевера, мимо меня проходил Беляев, который сказал, что хорош вырос клевер, но не для колхозных лошадей, а для советской власти. В июне и июле месяце 1937 года я неоднократно встречался в Егонской лавке с Беляевым, который ввиду временного перебоя вольной продажи хлеба говорил, что ну вот, колхознички, осенью хлеб отдаете государству, а весной за килограммом стоите в очереди целыми днями. Дополняю, что в апреле месяце, в момент моего случайного нахождения в церковной сторожке, Беляев говорил со своим сторожем о том, что советская власть насильно, против воли народа закрывает церкви с целью препятствования верить православным. В том же месяце он негласно мобилизовал церковный совет на сбор подписей от окружающего населения о восстановлении службы в Макарьевской церкви.

церковь была закрыта, после чего Беляев говорил, что советская власть

преследует вероисповедание то есть насильно, против воли народа закрывает церкви, причем Беляев негласно собирал церковные собрания верующих в помещении церковной сторожки и агитировал о сборе подписей по домам от населения, чтобы разрешили церковную службу, вследствие чего верующие кулаки, например, церковный сторож и другие, ходили по селениям, в то же время Беляев и сам этим делом занимался.

Егонского сельсовета, вы систематически вели контрреволюционную агитацию, выступали против проводимых

хозполиткампаний. Признаете ли вы это?
— Антисоветской агитации я не вел, против проводимых хозполиткампаний я не высказывался.
— В 1935 году при изъятии колокольной бронзы в церквях и в апреле 1937 года вы на почве религиозных убеждений создавали недовольство среди населения, настраивали его против советской власти, при этом вели антисоветскую агитацию. Расскажите следствию, в связи с чем это вы проводили контрреволюционную деятельность?
— Разговора о снятии колоколов в церкви с моей стороны я не помню, насчет закрытия церквей разговор в сторожке в апреле 1937 года был. Я говорил, что скоро все церкви закроют, а верующим советская власть веровать запретит.

июне 1937 года вы вели антисоветскую агитацию против государственных зернопоставок,

при этом высказывались в контрреволюционной форме. Припоминаете ли вы это?
— Я этого припомнить не могу, потому что антисоветской агитации я не вел.
— Летом 1937 года, в июне и в июле, на почве временного перебоя в торговле хлебом, вы, бывая в лавке Егонского сельпо, неоднократно высказывали антисоветские взгляды, создавали недовольство среди населения. Расскажите, как вы высказывались у Егонского сельпо.
— У Егонской лавки летом 1937 года в момент перебоев в торговле хлебом, это было в июне и июле, я неоднократно говорил среди населения, что раньше при царе было всего много, и хлеб был, а теперь при советской власти хлеба не стало, приходится в очереди стоять. Кроме этого я ничего говорил.
На этом допрос был закончен.

было составлено обвинительное заключение и отправлено на рассмотрение Тройки НКВД.

1 ноября Тройка постановила о. Феодора расстрелять. Священник Феодор Беляев расстрелян 3 ноября 1937 года. Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.