Стихи про войну

с войны, В том, что они – кто старше, кто моложе

– Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь,- Речь не о том, но все же, все же, все же…

страх, Изборождавший лица. Сторицей должен будет враг За это поплатиться.
Запомнится его обстрел. Сполна зачтется

время, Когда он делал, что хотел, Как Ирод в Вифлееме.
Настанет новый, лучший век. Исчезнут очевидцы. Мученья маленьких калек Не смогут позабыться.

жарит огонь минометный,  В мороз согревает лопата…  Не вспомнит фамилию ротный  Убитого рядом

солдата.  Голодный…  без сна…  обессилев,  Засыпанный мёрзлой позёмкой  Орлов, а быть может Васильев,  Убит был немецким осколком.  ………………………………..  …распахнуты настежь ворота,  Не зная грядущих лишений,  Течёт пополнение в роты  В залатанных наспех шинелях

слегка поблёкли. Зарю, что шла по травам и кустам, обшарили немецкие бинокли.
Цветок,

в росинках весь, к цветку приник, и пограничник протянул к ним руки. А немцы, кончив кофе пить, в тот миг влезали в танки, закрывали люки.
Такою все дышало тишиной, что вся земля еще спала, казалось. Кто знал, что между миром и войной всего каких-то пять минут осталось!
Я о другом не пел бы ни о чем, а славил бы всю жизнь свою дорогу, когда б армейским скромным трубачом я эти пять минут трубил тревогу.

рыдают, К ним кто-то приносит букеты цветов, И Вечный огонь зажигают.Здесь раньше

вставала земля на дыбы, А нынче - гранитные плиты. Здесь нет ни одной персональной судьбы - Все судьбы в единую слиты.

глыбе гранита.

Поблекшими листьями ветер играет
И снегом холодным венки засыпает.

Но, словно

огонь, у подножья – гвоздика.
Никто не забыт и ничто не забыто.

ней. За десять лет на том и этом свете Ему зачтутся эти

десять дней. Его везли из крепости, из Бреста. Был исцарапан пулями лафет. Отцу казалось, что надежней места Отныне в мире для ребенка нет. Отец был ранен, и разбита пушка. Привязанный к щиту, чтоб не упал, Прижав к груди заснувшую игрушку, Седой мальчишка на лафете спал.

Мы шли ему навстречу из России. Проснувшись, он махал войскам рукой… Ты говоришь, что есть еще другие, Что я там был и мне пора домой… Ты это горе знаешь понаслышке, А нам оно оборвало сердца. Кто раз увидел этого мальчишку, Домой прийти не сможет до конца. Я должен видеть теми же глазами, Которыми я плакал там, в пыли, Как тот мальчишка возвратится с нами И поцелует горсть своей земли. За все, чем мы с тобою дорожили, Призвал нас к бою воинский закон. Теперь мой дом не там, где прежде жили, А там, где отнят у мальчишки он. 1941г.

себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку, А как зовут,

забыл его спросить.
Лет десяти-двенадцати. Бедовый, Из тех, что главарями у детей, Из тех, что в городишках прифронтовых Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках, Таскать им воду вёдрами — не труд, Приносят мыло с полотенцем к танку И сливы недозрелые суют…
Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен, Мы прорывались к площади вперёд. А он гвоздит — не выглянуть из башен, — И чёрт его поймёт, откуда бьёт.
Тут угадай-ка, за каким домишкой Он примостился, — столько всяких дыр, И вдруг к машине подбежал парнишка: — Товарищ командир, товарищ командир!

Я знаю, где их пушка. Я разведал… Я подползал, они вон там, в саду… — Да где же, где?.. — А дайте я поеду На танке с вами. Прямо приведу.
Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! — И вот мы катим к месту вчетвером. Стоит парнишка — мины, пули свищут, И только рубашонка пузырём.
Подъехали. — Вот здесь. — И с разворота Заходим в тыл и полный газ даём. И эту пушку, заодно с расчётом, Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.
Я вытер пот. Душила гарь и копоть: От дома к дому шёл большой пожар. И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! — И руку, как товарищу, пожал…
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку, И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку, Но как зовут, забыл его спросить.

пели,  Отступали мальчики пыльными степями,  Умирали мальчики, где – не знали сами...  Попадали

мальчики в страшные бараки,  Догоняли мальчиков лютые собаки.  Убивали мальчиков за побег на месте,  Не продали мальчики совести и чести...  Не хотели мальчики поддаваться страху,  Поднимались мальчики по свистку в атаку.  В черный дым сражений, на броне покатой  Уезжали мальчики – стиснув автоматы.  Повидали мальчики – храбрые солдаты –  Волгу – в сорок первом,  Шпрее – в сорок пятом,  Показали мальчики за четыре года,  Кто такие мальчики нашего народа.

парней. В солдатской могиле — десятки мужчин: Лишенные силы, лежат как один.
Устало

лопаты мелькают вдали, Как будто солдаты жалеют земли. И вдруг: «Подождите!» — подвозчика крик… Глядят на убитых — застыли на миг.
Вдоль борта на бричке, средь павших вчера, Раскинув косички, лежит медсестра. Глядят виновато, не зная, как быть: В могилу к солдатам иль рядом долбить?
На лицах смятенье: нелегок их труд! К какому решенью солдаты придут? Дымят самокрутки, мрачнеет заря, И сосны в округе в молчанье не зря…
Январская стужа: земля — что гранит. Нелепая служба — солдат хоронить! Минуя воронки, телеги скрипят, И вот в стороне уж кирками стучат.