Святой Благоверный князь Дмитрий Донской

СОШ д. Вахонино

и печалью покрылась, плачет, сыновей своих поминая — князей, и

бояр, и удалых людей, которые оставили дома свои, и богатство, жен и детей, и скот свой, и, заслужив честь и славу мира сего, головы свои положили за землю за Русскую и за веру христианскую.
Из летописи…

опекой митрополита Алексия, а уж затем и самостоятельно.

ни национального, ни территориального единства. Князья получали ярлыки на княжение у Золотой Орды, да еще

старались подсидеть друг друга. О том, что Орде платят непомерную дань, плакались все, но предпочитали не объединение сил для избавления от этого ига, а захват соседских территорий.

Литовский князь Ольгерд (зять князя Тверского) по наущению тестя неоднократно опустошал

московские земли.

бесконечные войны с соседями за кусок послаще. Но нет. С соседями Дмитрий, конечно же, повоевал

достаточно. Вот только войны эти были совсем не такими, как до него. Дмитрий Иванович упрямо и упорно объединял земли под рукой Москвы. Не получалось добром, силой заставлял князей признать верховную власть Москвы.

сыграло немаловажную роль в деле объединения Руси. Объединившись с Ярославлем, Ростовом, Суздалью

и Новгородом, Москва покорила Тверь, и Михаил Тверской признал в договоре Дмитрия своим «братом старшим» — сюзереном, а Дмитрий провозгласил себя великим князем всея Руси

долго готовился, собирал со всей Руси воинов.

и соперникам пришлось довольно быстро отказаться от борьбы. Далее последовала битва на реке

Воже (1378 год), в которой было разгромлено татарское войско Бегича, а через два года на Куликовом поле стояло уже не одно московское войско, но — чудо из чудес! — объединённые, хорошо вооружённые и обученные русские силы, которые и разбили войско темника Мамая. Именно после этой битвы князь Дмитрий Иванович стал Дмитрием Донским, одним из самых великих русских полководцев.

собой сожгли мосты. Все понимали: или победа, или смерть!

а из них беспрерывно молнии сверкали и гремели громы великие.

То ведь сошлись русские сыновья с погаными татарами за свою великую обиду. Это сверкали доспехи золоченые, а гремели князья русские мечами булатными о шлемы хиновские.
    А бились с утра до полудня в субботу на Рождество святой Богородицы.

князем Владимиром Андреевичем, и с остальными своими воеводами на костях

на поле Куликовом, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было в то время смотреть: лежат трупы христианские, словно сенные стога, у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла.

нас воевод нет и скольких молодых людей недостает?"
    Тогда отвечает

Михаило Александрович, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: "Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозерских, тридцати новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр серпуховских, тридцати панов литовских, двадцати бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, сорока бояр муромских, семидесяти бояр рязанских, тридцати четырех бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр можайских, тридцати бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят три тысячи.

и дети боярские, суждено вам то место меж Дона и

Днепра, на поле Куликовом, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за святые церкви, за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня братья, и благословите в этом веке и в будущем. Пойдем, брат, князь Владимир Андреевич, во свою Залесскую землю к славному городу Москве и сядем, брат, на своем княжении, а чести мы, брат добыли и славного имени!"