Последний адрес А.Блока (виртуальная экскурсия в музей)

места, которое неразрывно связано с жизнью великого человека». (С.Гейченко.)

в 1980 году)

(окраина Петербурга).
Деревянные постройки. Жили мелкие чиновники, торговцы и ремесленники.
В

конце XVIII века – первый постоянный театр в Петербурге – Большой, или Каменный.
Коломна превратилась в один из центров художественной жизни города.
На Театральной площади в середине XIX века – Мариинский театр.
В 1890-х годах – Петербургская консерватория.
В 1906 – 1909 годах – Драматический театр Веры Федоровны Комиссаржевской.
В 1912 году – Луна-парк.
На рубеже XIX – XX веков Коломна приобрела черты респектабельного района (особняки членов императорской семьи и придворной знати).

* ул. Декабристов, 57

окон – непременно широкий, ничем не загромождённый…»

далеко, так что не коптят окон. За эллингами Балтийского завода,

которые расширяют теперь для постройки новых дредноутов, виднеются леса около Сергиевского монастыря (по Балтийской дороге). Видно несколько церквей (большая на Гутуевском острове) и мачты, хотя море закрыто домами».

по квартире,
Храня уютный угол мой…

и Крестом»; «Телефоны от Мейерхольда (восторги перед «Двенадцатью»); «Телефон от

Алянского. Он продолжает убеждать вернуться к «творчеству».

«Соловьиный сад», «Возмездие», «Двенадцать», драма «Роза и крест».

ваза, в ней благоухают цветы. Стол стоит боком к окну,

на нем ничего лишнего, чисто, аккуратно, никаких бумаг, перед столом кресло, по другую сторону – второе, <…> вдоль другой стены большой диван, в углу голландская печь, перед нею кресло, дальше по стене шкапы с книгами, дверь в столовую. От всего впечатление строгое, но уютное, теплое».

Андрей Белый, Осип Мандельштам, Корней Чуковский, художник Александр Бенуа, режиссер

Всеволод Мейерхольд.
«Монотонность до предела музыкальная, выразительная, насыщенная темпераментом. Он доносил до слушателя и мысль стиха, и ритм, и «тайный жар», и образ, но все так благородно, просто, сдержанно».

и лекарствах.
О службе рассказывал друг,
Другой – о Христе,
О газете –

четвертый.
Два стихотворца
(поклонники Пушкина)
Книжки прислали
С множеством рифм и размеров.

Курсистка прислала
Рукопись с тучей эпиграфов
(Из Надсона и символистов).
После – под звон телефона –
Посыльный конверт подавал,
Надушённый чужими духами.

бы здесь совершенно немыслимой. Позднее я заметил, что все вещи

его обихода никогда не располагались вокруг него беспорядочным ворохом, а, казалось, сами собою выстраивались по геометрически правильным линиям». (Корней Чуковский.)

на столе грустит отчаянно».

(1825 – 1902),
дед А.Блока

двадцать назад, казались у него на полках новехонькими. Теперь мне

бросились в глаза Шахматов, Веселовский, Потебня, и я впервые вспомнил, что Блок по своему образованию филолог». (К.Чуковский.)

комнаты, под лампой с большим абажуром, стоял прямоугольный стол, а

вокруг него несколько венских стульев да вблизи, у стенки, - простенький буфет… Любовь Дмитриевна сидела за самоваром и разливала чай». (Сергей Алянский.)

крыльце шахматовского дома

и целыми днями не слезал с седла… Когда он приезжал

в Петербург, было странно видеть его в военной форме, галифе и крагах, с обветренным лицом и коротко стриженного, что ему очень не шло». (М.В.Добужинский.)

А.А.Блок на фронте среди сослуживцев. 1916 год.

я делал во время великой войны», я смогу, однако, ответить,

что я делал дело: редактировал Аполлона Григорьева, ставил «Розу и Крест» и писал «Возмездие».

Я уверен, что если нет настоящего большого таланта, это необходимо

сделать».

Л.Д.Менделеева в роли Офелии. Сцена из любительского спектакля по пьесе В.Шекспира «Гамлет».

изящно одеваться: всего более шло к ней белое, но хороша

она была также и в черном, и в ярко-красном». (С.Соловьев.)

разучился писать стихи и думать о стихах. Я не выхожу

из мелких забот, устаю почти до сумасшествия, приходится думать о еде, протоколах, дровах, гонорарах и прочем».

«Болезнь моя росла, усталость и тоска загрызли, в нашей квартире я только молчал».

А.С.Пушкина, 11 февраля 1921 года
«Что такое поэт? – Человек, который

пишет стихами? Нет, конечно. Поэт, это – носитель ритма… Третье, и последнее, действие драмы заключается в борьбе поэта с чернью, в неизбежном приспособлении поэта, как несовершенного организма, пригодного только к внутренней мировой жизни, к черни, как организму, пригодному только к жизни внешней. Оно заканчивается всегда гибелью поэта…»

года

самоубийства… Я даже не думал о нем, но я чувствовал

боль о нем… Каждый дом – кривой, серый, говорил: «А Блока нету. И не надо Блока. Мне и без Блока отлично. Я и знать не хочу, что за Блок». И чувствовалось, что все эти сволочные дома и в самом деле сожрали его… Как будто с Блоком ушло какое-то очарование… всю эту непередаваемую словами атмосферу Блока я вспомнил – и мне стало страшно, что его нет. В могиле его голос, его почерк, его изумительная чистоплотность, его цветущие волосы, его знание латыни, немецкого языка, его маленькие изящные уши, его привычки, любови, «его декадентство», «его реализм», его морщины – все это под землей, в земле, земля. Самое страшное было то, что с Блоком кончилась литература русская…». (К.И.Чуковский.)