Архитектура и искусство Древней Руси

ученицы X класса
Козеевой Валентины.
Руководитель Начарова Елена Васильевна.

* Преемственность. Творческий порыв.
3. Основная часть.
*«Матерь городов

русских»
* Софийский собор и Михайловские мозаики.
* Великий Алимпий.
* Собор Софии в Новгороде.
*Белокаменное великолепие
4.Заключение.
*Немеркнущая красота

особенности архитектуры Древней Руси на примерах Софийских соборов Киева и

Новгорода.
Выявить особые черты фрески и мозаики древнерусских храмов.
Показать, на каком фундаменте выросла культура Киевской Руси, что оно в свою очередь послужило фундаментом для великого древнерусского, уже истинно национального искусства.

можно встретить так много перекрестных культурных влияний, как

на Руси. Византия, народы Востока и Кавказа, Западная Европа и Скандинавия кольцом окружали Русь. Персидские ткани, арабское серебро, китайские материи, сирийские изде­лия, египетская посуда, византийская парча, франкские мечи шли на Русь и, конечно, служили не только предметом потреб­ления богатых классов русского общества, но и образцами для художественного творчества русских мастеров» (Б. Д. Греков).

и предания, но не дух ребяческой мелочности и словопрений. Нравы

Византии никогда не были нравами Киева».
Византийская традиция была великой и древней, быть может, даже... уже слишком древней. И древность этой традиции все более оборачивалась дряхлостью, выявлявшей ее внутреннюю порчу, разложение, ибо живительный родник народного творчества иссякал на иссушенной византийской почве.
Русское народное начало внесло в древнюю традицию добрые, жизнелюбивые устремления. Это относится как к традиции религиозной, так и к традиции художественной.

нем гораздо настойчивее пробивается народная струя, его формы менее отвлеченны

и бо­лее полнокровны, воплощаемые им идеалы утратили византийскую строгость и суровость. Столь сильно выраженный в вос­точном христианстве момент пассивной созерцательности усту­пает место на Руси более эмоциональному и лирическому под­ходу к религии. Ослабление аскетического начала выразилось в усилении яркости радостных, звонких красок, в смягчении ритма линий, в умиленности добрых ликов, в интимизацйи об­раза божества. Под личиною византийских форм русские люди сумели прозреть их греческую, эллинистическую сердцевину и сумели блестяще использовать последнюю в создании того но­вого художественного мира, который, при всей своей преем­ственности от Византии, является глубоко оригинальным тво­рением русского народа» (В. Н. Лазарев).

и действенными. Византийская художествен­ная система, вызывавшая завистливое восхищение тогдашней феодальной

Европы, лучше всякой другой прославляла и утверждала незыблемость светской и церковной иерархии, на которой зиждилась Киевская держава.
Маркс пишет о созданиях средневекового зодчества, что они «действуют на душу как нечто материальное. Душа себя чувствует подавленной под тяжестью массы, а чувство подав­ленности есть начало благоговения»1.
Такие храмины, размерами своими и пышностью рождаю­щие у смерда благоговение, и были нужны полновластным пра­вителям империи Рюриковичей. Размах монументального строительства в Киевской Руси — явление логичное, законо­мерное. Но примечательно, что в этом строительстве Киевская Русь как-то сразу заняла едва ли не первое место в тогдашней Европе. Да и не только в строительстве, а во всем декоруме жизни социальных верхов.

во славу «матери городов русских»!
Красотой Киева был поражен внук самого

Батыя, когда тот со своими полчищами подошел к стенам города, чтобы разгра­бить его сокровища.
И позднее, в XVI и XVII столетиях, даже после того как этот храм подвергся всяческим перестройкам, он приводил не только русских, но и иностранцев в восхищение. «Весьма мно­гие согласны в том, — писал епископ Верещинский, — что в целой Европе нет храмов, которые по драгоценности и изяществу украшений стояли бы выше константинопольского и киевско­го», а известный путешественник Павел Алеппский признавал после посещения киевской Софии, что «ум человеческий не в силах ее обнять».

XI в. (1037 — начало 1040-х гг.), при Ярославе Мудром.

Этот храм должен был стать для Руси тем, чем была София Константинопольская для Византии. Об этом в первую очередь свидетельствует его посвящение Софии, Премудрости Божией.

Киевская София, несомненно, является самым значительным архитектурным памятником XI в. По своей масштабности и великолепному декору этот собор мог смело соперничать с константинопольским, значительно превосходя современные ему византийские церковные постройки.

киевская наследница принадлежит уже к совершенно другому архитектурному типу, также

созданному в Византии. Основу киевской Софии составляет крестово-купольный храм. Центром подобного храма является подкупольный квадрат. Четыре опоры (столба), перекрытые арками, поддерживают барабан купола. Паруса соединяют арки и барабан. К четырем сторонам подкупольного квадрата примыкают прямоугольные ячейки, перекрытые цилиндрическими сводами.

архитектурной системы. С западной стороны к подкупольному квадрату пристроена прямоугольная

ячейка, образованная четырьмя столбами — двумя подкупольными и двумя дополнительными. К этой ячейке примыкает специальное пространство — нартекс.
Нартекс был предназначен для людей, которым по каким-либо причинам не разрешалось присутствовать на службе в основном пространстве храма.
С восточной стороны расположено три полукруглых выступа, перекрытых сомкнутым полусводом, — апсиды. Центральная апсида, большая по размеру, — это алтарь, по сторонам от алтаря расположены апсиды меньших размеров. Они служат для хранения литургической утвари и облачения священников

храмом. Это значит, что собор должен вмещать в себя великое

множество молящихся.
Киевская София — это большой пятинефный храм с двумя рядами галерей. Внутренняя галерея была двухъярусной, внешняя — открытой одноярусной. На второй ярус внутренней галереи можно подняться по лестницам, расположенным в башнях. Собор венчают тринадцать куполов. Они символизируют Христа (главный купол) и двенадцать апостолов. Четыре купола, расположенные ближе к главному, — это четыре евангелиста. Форма куполов сильно отличалась от той, что мы видим в настоящее время.

значение. Так же как и в константинопольской Софии, особое внимание

уделялось проблеме освещения храма.
Центральная часть освещалась окнами, пробитыми в барабанах куполов. Верхний ярус хоров был освещен так же хорошо, как и подкупольное пространство.
Нижний ярус галереи был затемнен, что создавало эффектную светотеневую игру. Главная часть храма — алтарь и подкупольное пространство — согласно византийской традиции была украшена великолепными мозаиками.
В центральном куполе изображен Христос Пантократор (Вседержитель). По сторонам от Пантократора располагались архангелы (сохранилась только одна фигура). В барабане помещались изображения двенадцати апостолов (до нас дошла только фигура апостола Павла). На парусах традиционно изображались четыре евангелиста (полностью сохранилась фигура Марка). На арках, держащих купол, располагались медальоны с изображением сорока мучеников севастийских. На подкупольных столбах, за которыми расположен алтарь, представлена сцена Благовещения.

части украшались фресками с изображением различных сцен Ветхого и Нового

заветов, различных святых. Но наиболее интересны фрески на стенах верхних галерей. Верхние галереи предназначались для князя, поэтому здесь мы видим изображения членов княжеской семьи. На южной стене — дочери князя Ярослава Мудрого, на северной — его сыновья. На западной стене был представлен и сам князь с княгиней, но эта фреска не дошла до наших дней. Фрески интересны не только с художественной стороны, но и как старейшие исторические портреты.

в конхе (сводчатой части) алтарной апсиды. Огромная фигура (ее высота

4,5 метра) с поднятыми в молитве руками, с одной стороны, символизирует Софию, Премудрость Божию, которой посвящен храм, а с другой — представляет собой Богоматерь-Заступницу, наиважнейший образ русского православия. Мерцающая смальта (камешки, из которых складывается мозаика) создает эффект парения фигуры в воздухе. Это производит грандиозное впечатление и в нынешние времена, и можно представить, каким необыкновенным воздействием обладало это изображение в XI веке!

киевскому. Вероятно, в строительстве храма принимали участие те же мастера,

что и в Киеве. Первый Софийский собор в Новгороде был деревянным. Так же как и киевскую Софию, его венчали тринадцать глав. Но в 1049 г. собор был разрушен во время пожара. Уже к этому времени началось строительство нового, каменного храма (заложен в 1045 г.).

галерей, да и план во многом схож с планом киевского

собора. Новгородская София также представляет собой большой пятинефный крестово-купольный храм, но с одним рядом галерей и одной башней-лестницей, которая ведёт на хоры. Галереи двухъярусные, второй ярус, так же как и в Киеве, предназначен для князя и его двора. В отличие от киевского собора и своего деревянного предшественника храм увенчан не тринадцатью, а пятью куполами. Меньший по площади, новгородский собор выглядит не менее величественным благодаря большей высоте.

образ твердыни, характерный для северной архитектуры. Для постройки по новгородской традиции

использовались местный известняк, валуны, плинфа. Так, по словам реставратора Г. М. Штендера, «каменные стены представляли гигантскую цветную мозаику из фиолетово-серых, зелёных и жёлтых тончайших оттенков камней, оправленных в розовую основу гладко заполированного раствора, кирпичных орнаментов и цветных покрасок, создававших общий жизнерадостный настрой, свойственный народному искусству». Простые орнаментальные узоры из кирпича имели место в наиболее композиционно важных местах: апсидах, барабанах, частично в лопатках. Кирпичные арки, как и в Киеве, чередовались рядами кирпича «на ребро» в плоскости стены с рядами, утопленными в кладку.

полностью расписан. Он решается проще, без эффектных светотеневых контрастов, однако

производит сильное впечатление именно благодаря своей цельности, строгому величию. Новгородцы стремились украсить свой главный собор согласно новейшим веяниям архитектуры, ориентируясь на Европу. В XII в. были достроены романские перспективные порталы, причем на западном были помещены великолепные бронзовые врата работы магдебургских мастеров, привезенные в Новгород в качестве военного трофея. Первоначальный вид храм изменён, уже в XII веке была надстроена галерея, в годы Великой Отечественной войны фашистами был разрушен центральный купол, в результате погибли или пострадали уникальные фрески, полностью была утрачена фреска Господа Вседержителя в центральном куполе. К сожалению, фрески, сделанные в XI в., практически не сохранились. «До нас дошли деисус (поклонение, молитва Иисусу: слева от Христа — Богоматерь, архангел Михаил и апостол Петр, справа — Иоанн Креститель, архангел Гавриил, апостол Павел) и знаменитая фреска, изображающая святых Константина и Елену. Фрески расположены в южном притворе собора (Мартирьевская паперть).

безусловно, являются памятниками родственными, памятниками одного ряда: и по основной

архитектурной композиции (пятинефный крестово-купольный храм с галереей- обходом), и по своей значимости — оба собора выполняли функции не только главного храма, но и главного общественного здания. Оба храма в какой-то степени являются наследниками константинопольской Софии.

строгий, более компактный, чем киевская София, но, по-видимому, не уступавший

некогда ей по роскоши внутреннего убранства собор Спаса в Чернигове, построенный при князе Мстиславе, брате и сопернике Ярослава.
Прекрасен воздвигнутый по повелению сына Ярослава — князя Владимира, пожелавшего повторить у себя в Новгороде блеск и величие отцовского строительства, новгородский Софийский собор, увенчанный пятью шлемовидными главами.
И в Полоцке, и в Смоленске, и в других городах Киевской Руси возникали свои архитектурные и живописные школы, оказывавшие влияние и,на искусство самого Киева, который терял свое руководящее значение. Киевское государство, одно из самых могущественных и самых блестящих по своей культуре во всей средневековой Европе, погибло из-за внутренних феодальных усобиц, ослабленное постоянной борьбой со степью.

чужих стран, чужих культур охранила она в этой борьбе, подточившей

ее устои!
И имя ее не погибло. Ибо не было дано никому унести это имя «на черном скакуне» забвения и смерти.
Имя это выражало величие Киева, как тот светильник, зажженный трудолюбивым киевским летописцем, собравшим воедино всю нашу древнюю быль во вдохновенной «Повести временных лет».
Эта быль утверждала национальное самосознание нашего народа, и оно не померкло под самым жестоким монголо-татарским игом.
А для последующих поколений само это имя олицетворяло и славу Киева как память единства Русской земли, и великолепие его храмов и теремов, всю красоту, которой русские люди той поры окружили себя на диво соседям.