БАЖОВ ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ глазами дочери Ариадны Бажовой - Гайдар ) МБУК ЦСДБ

Бажовой - Гайдар
)
МБУК «ЦСДБ г.Брянска»
Детская библиотека № 5

2019

с моим отцом - Павлом Петровичем Бажовым, для меня удивительным

и неповторимым человеком.

Многие читатели "Малахитовой шкатулки" представляют себе ее автора мудрым сказочником с седой бородой - уральским дедушкой Слышко. Это вполне объяснимо - ведь автором книги, принесшей ему известность, Бажов стал в шестьдесят лет.

прошли в Сысерти. Семья была дружная, трудовая. Единственного ребенка хотя

и не баловали - это, как видно, не было принято в заводской среде, - но окружали любовью. Мать, Августа Степановна, была человеком очень мягким. Отец, Петр Васильевич, хотя и слыл резким и неуживчивым, но сына любил.

и интересный, чем тот, который он знал и который кончался

дальним берегом пруда, поскотиной и синеющим вдали лесом. Он узнал, что на свете существуют дальние страны, большие города, перед ним открылся прекрасный мир поэзии.
- Если бы не Пушкин, я бы так и остался заводским пареньком с четырехклассным образованием, - рассказывал отец. - Впервые получил томик Пушкина на довольно тяжелых условиях - выучить его наизусть. Библиотекарь, наверное, пошутил, но я отнесся к делу серьезно. Учить было довольно трудно, - вспоминал отец.

образование. Приехал в Сысерть из Екатеринбурга ветеринарный врач и известный

краевед Н. С. Смородинцев, ему рассказали о способном мальчике из рабочей семьи, который "всего Пушкина назубок знает".
О своей учебе в Екатеринбурге-Свердловске, о встречах с людьми отец рассказал в автобиографической повести "Дальнее - близкое".

очень счастливое детство. Оно не омрачалось ни чрезмерной строгостью родителей,

ни ссорами в семье, ни одиночеством, ни обидами со стороны сестер и братьев.

Главой дома был отец, хотя казалось, что он ни во что не вмешивается и всеми нашими заботами руководит мама. Он всегда был самым тихим человеком в семье. Никогда не кричал, не командовал, не шумел, не распоряжался.

отделом писем "Крестьянкой газеты". Помимо своей основной работы в "Крестьянской

газете" он выполнял еще множество разных поручений.

И все это плюс к тому ежедневному потоку крестьянских писем, о котором отец говорил как о реке, насыщавшей его знаниями, обогащавшей его творческую мысль.

Болотная (ныне Чапаева), в том доме, где сейчас музей Бажова.
Дом

строился еще до революции на учительское жалованье, в кредит.

Сейчас дом стоит на том же месте, но потерялся среди больших домов, стал казаться маленьким, а в дни моего детства вокруг стояли такие же деревянные дома в зелени садов.

1936 года. В нашем саду, как будто специально к серебряной

свадьбе родителей, зацвела липа…

Когда обо всем переговорили, съели пироги и выпили чай, отец с таинственной и смущенной улыбкой вынес из дома простую ученическую тетрадь с пушкинским Лукоморьем на обложке, исписанную ровным, аккуратным почерком бывшего учителя русского языка и чистописания, и прочел нам глуховатым голосом, смущенно покашливая, сказ "Медной горы хозяйка".

и светлым воспоминанием. Оно приблизило меня к отцу, научило любить

и восхищаться природой - ее живыми разнообразными красками. Эталоном красоты стали для меня на всю мою последующую жизнь сосновый лес, прогретые солнцем пригорки, чистые тихие пруды Среднего Урала.

Хорошо помню, как впервые поехала в Сысерть с родителями, на родину моего отца. Я наконец увидела любимые им края, рассказы о которых слышала с самого раннего детства.

Он всегда был больше всех занят, но у него хватало

душевной чуткости быть в курсе забот, радостей и огорчений каждого.
А был он в те годы очень занят. Теперь, спустя много лет, я перелистываю пожелтевшие документы - свидетельства жизни моего отца в те годы.

года, в день шестидесятилетия отца, его друзья - журналисты, писатели

и издатели - преподнесли ему драгоценный подарок - первый экземпляр первого издания "Малахитовой шкатулки", еще пахнущий типографской краской. Потом их было много, красивых и некрасивых, богатых и скромных, цветных и черно-белых, на многих языках мира. Но эта первая книга с дедушкой Слышко на обложке навсегда осталась для отца самой дорогой. На подаренном мне тогда экземпляре книги еще очень четким отцовским почерком написано: "Моей маленькой дочерёнке - Ридчёнке".

нему письма, в которых бойцы и офицеры подтверждали, что книга

нужна, что в сказах утверждаются лучшие национальные черты русского человека - могучая жизнеспособность, ум, трудолюбие, талантливость, стойкость характера.
В 1942 году в Москве печаталась "Малахитовая шкатулка", которой суждено было оказаться в руках людей не только в дни мира, но и во время войны.

рассказывал в детстве отец. Нет, не помню. И старшие сестры

тоже не помнят. Все, в том числе и я, с раннего детства знали пушкинские сказки и "Конька-горбунка", их отец читал нам наизусть и любил к ним возвращаться.
А его главными сказками для нас были рассказы о жизни. Этими рассказами были полны вечера в нашем доме. Они могли касаться истории Урала, встреч с людьми, поездок по старым уральским заводам или избирательному округу. Обо всем он умел рассказать увлекательно, ярко, весело и по-своему. Причем мы не чувствовали себя аудиторией, которая собралась послушать. Нет, мы себя ощущали участниками общего большого разговора о жизни и соучастниками рассказа.

справедливо, но только с одним оттенком. В детях он прежде

всего видел людей и соответственно к ним относился. С детьми любого возраста он разговаривал как равный. Ни маленькой девочке, ни взрослому юноше он не говорил: "Ты еще маленькая, подрастешь - узнаешь". "Вы еще молоды и не можете знать того, что пережили мы, старики". Собеседнику любого возраста он давал высказать свое мнение и уважительно, с учетом возраста, отвечал.

дедушка находил нужные и понятные слова. Никто не мог толком

объяснить, почему день сменяет ночь, почему петушок бегает по снегу босиком, а дедушка мог.
Как раз в последний год жизни деда Ника перепивал "почемучный" период. Все в доме уставали. "Ах, почему, почему!.. Не знаю я, почему!" - то и дело восклицал кто-нибудь, только дедушка терпеливо и подробно отвечал на все "почему", и Никитка, едва заслышав его шаги, радостно бросался навстречу:
- Дедушка, мама не знает, а почему?..
Контакты с детьми устанавливались мгновенно. Часто ребята подходили к отцу просто на улице.

юбилей отца. В зале Свердловской государственной филармонии собрались друзья и

читатели Бажова. Много торжественных и смешных подарков. Отец растроган, благодарен, взволнован. Начал он говорить медленно, как будто еще не знал, о чем сказать. Но и в этот торжественный для него день он не забыл о своих близких.
После юбилея отец заболел. Долго лежал в больнице, потом в зимнем санатории... Вернулся домой, но все ему как-то нездоровилось.

Хотя он был очень занят. Время его было заполнено поездками,

встречами с людьми, обязанностями писателя и депутата Верховного Совета СССР, работой над сказами, но неизменно по вечерам вокруг него собиралась вся семья, и велся неторопливый разговор о том, что видели, что читали, о чем думали, что волновало в течение дня.

высоком холме, с которого виден Урал - леса и перелески,

горы и пруды - все, что он любил, что всегда было дорого его сердцу, и вернулись домой. Еще пахло табаком, на столе лежала его трубка, а в машинку заправлено незаконченное письмо, но дом опустел...

то веселые, то печальные, добрые, пытливые, требовательные, живут в моей

памяти, будто расстались мы с ним только вчера...
Ариадна Бажова-Гайдар

МУ-ЗА-ЧИН Л.В.