Курские поэты Серебряного века

Полунина Елена Николаевна

Щедрая курская земля дала России много талантов, обогатила

творческую палитру многих и многих писателей. И. Баскевич

Курские поэты Серебряного века

губ. ─ 27.5.1963, Москва ─ поэт, прозаик, публицист. Родился в

крестьянской старообрядческой семье. О своём селе Карпов позже писал: «Наш край ─ село скрытников-староверов. Табором кочевым разбросано оно по холмам в верховьях речки Клевени и речки Амони. Это рубеж Украины, ясеневая дикая заросль, перевал солнца: отсюда весной переваливается рыжий лежебок-солнце на Север» («Из глубины»). К 1906 относятся его первые публикации (очерки и стихи) в леворадикальной газете «Курская весть», стоившие ему в 1907 ареста и заключения в тюрьму в г. Рыльске, откуда он с помощью товарищей бежал и некоторое время скрывался в Финляндии.  Намерение продолжить свой литературный путь приводит его в Петербург, где он устраивается поденщиком на резиновую фабрику «Треугольник». Карпов сближается с литераторами И. Ясинским (в квартире которого на набережной Черной речки некоторое время проживает) и Л. Андрусоном, а затем и с более широким кругом писателей, включая и столичную элиту, регулярно посещает собрания Религиозно-философского общества и «среды» на «Башне» Вяч.Иванова. Тогда же начинает публиковаться как поэт в петербургских журналах и газетах «Весна», «Мир», «Неделя», «Современное слово», в приложении к «Ниве». С явным авансом похвалы стихи начинающего поэта приветствуются прессой: «Вот Пимен Карпов, молодой рабочий, с виду мешковатый, неповоротливый, будничный. А в душе у него ─ сказка ─ с золотыми зорями, с серебряными реками, жемчужными туманами, бриллиантовыми росами. Сколько аромата, нежности и радуги в душе этого молодого мужика!» (Шебуев Н. Поэтический анархизм// Весна. 1908. №11. Март). 

о чём мне тужить? Выйду в дикую степь, что за горкою, И

опять колдуном буду жить. Накопаю кореньев там ересных, Щавелиного яду сберу, И под шум заколдованных вересков В надкурганном укроюсь бору. Всю-то жизнь я томился, да маялся О тебе, мой отверженный род. Ты  ж в безумстве своём не раскаялся, И настал он – возмездия год. – Год, когда за мои же пророчества Обречён я, святой и палач – На мучительное одиночество, На глухой заколдованный плач. 1 января 1919 Турка

приметам Моей таинственной звезды? Всё, что моё – необычайно, Всё, что загадочно – моё: И заколдованная

тайна, И всей вселенной бытиё. В лесу, шумящем свежим шумом, Поэт и Бог мне – каждый лист. Берёзам-песням, ивам-думам Молитвы шлю я, сердцем чист. Туманы пламенным рассветом Плывут над зеркалом воды... Поверю ль чарам и приметам Моей таинственной звезды?.. 1911 Крым   

небе чистом… Звёзды-вехи, звёзды-страны Хороводами всплывут, Белоснежные туманы В край волшебный позовут… Предвечерней мглы предтечи –  Загорятся

в окнах свечи, Там черница молодая, Пригорюнившись в углу, Перекрестится, вздыхая И приложится к стеклу: Розы, ладан сердце ранят – В тень сестра глухую канет… Закачает ель вершиной, Где лучи звезды остры, Перевьёт зелёной тиной Омут волосы сестры… Кто-то дальним перезвоном Ей приснится над затоном.

мать, обо мне, Приложись за меня ко кресту, Над безмолвием отчих могил Вспомни,

вспомни меня и забудь: Путь далёкий Господь мне судил, Колдовской отречения путь... О, на этом кровавом пути – Все цветы и весь гул бытия! Головы мне своей не снести, Но бессмертен в веках буду я.

зорь. Страницы о народе и «интеллигенции» (1909 г.) было всего

двадцать три года. К работе над ней он приступил, конечно же, будучи ещё моложе. И ведь, как говорится, «попал в яблочко». Сборник памфлетов-статей с запоминающимся поэтическим названием не прошёл мимо читающей публики. Особенно мимо интеллигенции, против которой и было направлено его основное острие. Каких только ругательств не наслушался в свой адрес Карпов! Зато бальзамом на сердце стала для бунтаря из деревни поддержка Льва Толстого, Василия Розанова. Льву Николаевичу книга «понравилась смелостью выражения». «Для того, чтобы высказывать горькие мысли «образованным», – подчёркивал великий старец, – нужно в наше время гораздо больше смелости, чем для того, чтобы высказывать их правительству…»

мы с тобою камень в небо, кинем, исцарапанные хотя, но

доберёмся до своего берега и водрузим свой стяг. А всем прочим осиновый кол поставим». Такую надпись оставил Сергей Есенин на фотографии своего друга Пимена Карпова.
Не только Есенин. Курский поэт тесно общался с Горьким, Клюевым, Маяковским. Вёл переписку со Львом Толстым. Он родился в селе Турка, что под Хомутовкой, в бедной семье старообрядцев. Читать научился в 4 года по старенькому журналу. Впервые открыл его весной, а уже к осени осилил пушкинскую «Сказку о рыбаке и рыбке». Пимен буквально проглатывал всю попадавшуюся литературу. Затем начал писать сам. Сначала в «Курских ведомостях», потом в столичных изданиях. Кстати, до Москвы Карпов добирался пешком, с лаптями на плече. Чтобы выжить, не отказывался от любой работы, а в свободное время посещал собрания творческой интеллигенции, где и познакомился с русскими классиками.+
«Пламень», «Кожаное небо», «Три зари», «Из глубины», «Богобес»... Карпов много писал, но почти не печатался. Он был левым эсером, а власть Советов не могла пустить такого автора в тираж. Гонения, нищета, непризнанность... Уже тяжело больным литератора привезли на родину. Он прожил в Турке ещё несколько лет и умер.

затерявшийся на карте и в человеческой памяти. Но раз в

год, в начале августа, здесь собираются литераторы и краеведы. Собираются, чтобы вспомнить о своём земляке, несправедливо забытом поэте Серебряного века Пимене Карпове.

Внучатая племянница Пимена Карпова Нина Кудланова

известный критик Сергей Куняев назвал уникальной фигурой начала двадцатого века,

когда-то блистал на небосводе прозы и поэзии, находясь в центре событий того времени. Достаточно сказать, что он имел очень большую переписку с такими выдающимися людьми, как Василий Розанов, Вячеслав Иванов, Дмитрий Мережковский и другие. О книге Пимена Карпова «Говор зорь. Страницы о народе и интеллигенции» (1909 год) тепло отозвался Лев Николаевич Толстой. Целую статью посвятил карповскому роману «Пламень», вышедшему в 1914 году, великий русский поэт Александр Александрович Блок. 

Лауреат Сталинской премии первой степени (1941). Был другом В. В. Маяковского, Б. Л. Пастернака. Н. Н. Асеев родился 28 июня (10 июля) 1889 года в городе Льгове (ныне Курской области)

в семье страхового агента Николая Николаевича Штальбаума. 

в местной газете, сначала выпускающим, позже в качестве фельетониста.
В 1920 году вызван

в Москву телеграммой А. В. Луначарского. Участник группы «Творчество» вместе сС. М. Третьяковым, Д. Д. Бурлюком, Н. Ф. Чужаком. В 1922 году приехал в Москву. С 1931 года и до своей кончины жил в «Доме писательского кооператива» в Камергерском переулке, о чём напоминает установленная на здании мемориальная доска. 

представителей кружка «Лирика», затем группы «Центрифуга», исповедовавшей футуризм. Первый сборник поэта «Ночная

флейта» (1914) носил следы влияния символистской поэзии. Знакомство с произведениями В. В. Хлебникова, увлечение древнеславянским фольклором сказались в сборниках «Зор» (1914), «Леторей» (1915). Творческое общение с В. В. Маяковским (с 1913) помогло формированию таланта Асеева. В его поэзии усиливаются революционные мотивы. Сборник «Бомба» (1921) был сожжён интервентами вместе с разгромленной типографией. «Марш Буденного» из поэмы «Буденный» (1922) стал популярной песней (музыка А. А. Давиденко). С 1923 участвовал в литературной группе «ЛЕФ». Поэма «Лирическое отступление» (1924) вызвала бурные дискуссии. Здесь Асеев сокрушается по поводу уступок в идеологической сфере и критически изображает искажение революционной идеи в новой политической обстановке НЭПа.
Революционно-романтическим пафосом проникнуты поэмы «Свердловская буря» (1924), «Семен Проскаков» (1928), стихи о революционерах («Синие гусары», 1926, «Чернышевский», 1929), «Поэма о двадцати шести бакинских комиссарах» (1925 — типичный пример агитационной лирики в стиле Маяковского). Поэма «Маяковский начинается» (1940).
Опубликовал за свою жизнь более 70 стихотворных сборников.

дня до поволжьина крики «стронь-старина» в струны вложены. Всё, что было твердынь

приуральных, все лежат, как скирды, пробуравлены. Изломи стан, гора, хребет Яблоновый, утекай, Ангара, от награбленного! Ветер, жги, ветер, рви, ветер, мни-уминай, разбирай семена, раздирай имена, раскромсай, разбросай города в города, вей, рей, пролетай, свою жизнь коротай!

вымолви  и сердце тоскою выпей! Ведь здесь — как подарок царский — так

светится солнце кротко нам,  а там — огневое, жаркое  шатром над тобой оботкано. Всплыву на заревой дреме  по утренней синей пустыне,  и — нету мне мужества, кроме  того, что к тебе не остынет. Но в гор голубой оправе  все дали вдруг станут отверстыми,  и нечему сна исправить,  обросшего злыми верстами. У облак темнеют лица,  а слезы, ты знаешь, солены ж как!  В каком мне небе залиться,  сестрица моя Аленушка?

В честь поэта названа улица Асеева в Москве. Курская областная научная библиотека и

одна из улиц Курска носят имя Асеева. В городе Льгове действует литературно-мемориальный музей поэта, его именем названа улица.

мотивам, открывает нам изломы души странной, насмешливой и испуганной.

Н.С. Гумилев

г. в селе Кшень Тимского уезда Курской губернии, в старинной

дворянской семье. Фамилия была занесена в родословные книги. «Бородаевские - древний русский дворянский род, ведущий начало от сотника Осипа Ивановича Бородаевского

переезжает в Самару. Здесь Валериан знакомится с молодым писателем Алексеем

Толстым. Они часто встречаются. Жена Бородаевского вспоминала: «Они с мужем моим всегда долго разговаривали за чаем. У нас был небольшой томик стихов А. Толстого, который тот считал слабым и, когда мог, отбирал его у знакомых, так ушел от нас томик «Лирика».

считая что они недостаточно хороши и не могут быть представлены

на суд массового читателя. Видимо А. Толстой был о них другого мнения, что укрепило веру молодого поэта в свое дарование, в возможность публикаций своих произведений.
В начале 1909 года В.В. Бородаевский поехал в Петербург с надеждой напечатать книгу стихов. Она вышла в издательстве «Печатное искусство». Когда книжечка появилась, автор осмелился прийти с ней к маститому Вячеславу Иванову, который похвалил автора, но раскритиковал само издание. Он взял Валериана под свою опеку и ввел в круг поэтов-символистов. Вскоре в издательстве «Оры» появился ещё один сборник стихов молодого автора. Валериан становится постоянным посетителем вечеров у Вячеслава Иванова, встречаясь со многими поэтами и писателями того времени.

надеждой напечатать книгу стихов. Она вышла в издательстве «Печатное искусство».

Когда книжечка появилась, автор осмелился прийти с ней к маститому Вячеславу Иванову, который похвалил автора, но раскритиковал само издание. Он взял Валериана под свою опеку и ввел в круг поэтов-символистов. Вскоре в издательстве «Оры» появился ещё один сборник стихов молодого автора. Валериан становится постоянным посетителем вечеров у Вячеслава Иванова, встречаясь со многими поэтами и писателями того времени.

Религиозно-философских собраний в Петербурге
Поэт пережил увлечение антропософией Р. Штайнера

Венеция, Рим, Бреславль, Дрезден. Поэт не только накапливает впечатления от

путешествия, но выражает их в своих стихах. Италия вдохновляет его.

невеста, золотая компонила,
В кружевах окаменелых, в многоярусных колоннах
В этом

небе густо синем, ты мечта для глаз влюбленных…

края, «лоно родимой земли». Нужно вслушаться в строки его стихов,

они наполнены музыкой.

А колокол гудит: пора! пора!
И каждый миг - певуч!
А гром гремит, как ярый лев,
Гремит и бьется о стремнины.
Слышится и «бедный гул березы, и ручьев долины хор напевный».
И крик твой (об иволге) радостный волшебный
Как вызов прозвенит...

и такой узнаваемый пейзаж земли Курской, детали которого буднично просты.
Из

чаши лазурной на желтые пажити
Прольется томительный зной:
И миги промчатся - провеяли, скажете,
Стрекозы над рябью стальной.
Вот косы пришли и звенят над равнинами...
Ряды золотые легли;
И распяты копны крестами старинными
На лоне родимой земли.

время прогулки, по ходу движения.
Близ пруда брожу и пою под

осинками,
Репей рассекая хлыстом,
А пруд мне кивает кугой и кувшинками,
Обласканный ранним лучом.

Павлика и Леонида. Вспоминая о встречах с Бородаевским, известная детская

писательница Елена Александровна Благинина писала в 1982 году в письме: «Это был человек страшно бледный (подчеркнуто Благининой), в поведении несколько замкнутый, молчаливый, очень серьезный. Ему было сорок пять, но в нашем представлении это был старик, с которым скучно. В крутом своем невежестве мы не понимали, что перед нами человек, знавший Блока, Вячеслава Иванова, Белого, Ахматову и других крупных поэтов века». Несмотря на болезнь, Бородаевский участвует в работе Курского союза поэтов, пишет новые стихи, готовит к изданию рукопись под названием «Кубок вешний».

похоронен на Никитском кладбище Курска.

«Курская правда» от 26 мая

1923 года писала: « Памяти поэта Бородаевского вчера вечером в доме санпросвещения состоялся вечер, посвященный памяти скончавшегося курского поэта В.В. Бородаевского. Вечер был устроен Курским отделом всероссийского союза поэтов. Был заслушан ряд докладов, и прочитаны последние его произведения.
Поэт ушел, но в литературном движении на Курской земле осталось его имя.