Марина Ивановна Цветаева «Мои стихи - дневник моей души»

«Красною кистью

Рябина зажглась. Падали листья, Я родилась».
Марина Цветаева родилась в ночь с 26 на 27 сентября, «между воскресеньем и субботой», в 1892 году.
Детские годы Цветаевой прошли в Москве и на даче в Тарусе. Начав образование в Москве, она продолжила его в пансионах Лозанны и Фрейбурга.

европейский филолог, доктор Болонского университета, профессор истории искусств, сначала в

Киевском, затем в Московском университетах, директор Румянцевского Музея, основатель, вдохновитель и единоличный собиратель первого в России Музея изящных искусств.
Мать – из обрусевшей польско-немецкой семьи, натура художественно одаренная, пианистка, ученица Рубинштейна. Умерла от туберкулеза.

замрут в звездах,
Две неразлучных к разным долям
Помчатся в разных поездах».

Анастасия Цветаева (в семье её называли Ася) родилась 14 (27) сентября 1894 г. в Москве, в семье музейного деятеля профессора И. В. Цветаева. Как и её старшая сестра Марина, получила домашнее начальное образование. В 1902—1906 гг. девочки жили в Западной Европе, учась в частных пансионах Швейцарии и Германии. После смерти матери вернулись в Москву. Много времени в молодости проводили в Тарусе.

исторических и вымышленных, литературных и реальных, одинаково страдая за всех.

В жизни юная Цветаева была диковата и дерзка, застенчива и конфликтна. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорил: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, предпочитает гармонию и любовь к душевному косноязычию, предельную простоту. Ее жизнь – клубок прозрений и ошибок». Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только на русском, но и на французском и немецком языках). В 1910 году еще не сняв гимназической формы, тайком от семьи, собрала стопку стихов – исповедь за последние два года и отнесла в типографию
А. И. Мамонтова. Заплатив за печатанье 500 экземпляров, через месяц уже держала в руках довольно неказистую книгу в сине-зеленой картонной обложке под названием «Вечерний альбом».

а птица
- Посему.. летай и пой!»

одна из неугасаемых звезд поэзии XX века. Поэзия Марины Цветаевой

постоянно видоизменялась, сдвигала привычные очертания, на ней появлялись новые ландшафты, начинали раздаваться иные звуки. В творческом развитии Цветаевой неизменно проявлялась характерная для нее закономерность.

Roget meinen Salut,
Dem Feld, wo die Landfrau unterdeht.
Freund! Mir vorm

Fenster die Regenflut,
Launen treiben das Herz und Unglücke.
Du im Geklopf aus Regen und Not
Bist der Homer - im Hexameter.
Gib mer die Hand - für nach dem Tod!
Meine beiden haben zu tragen hier.

nicht wußte, ich sei gar Poet,
Entsprungen sind, wie Brunnenspritzer stieben,
Raketen

Funken drehn,
Erklungen sind; wie kleine Teufel schlugen
Sich in des Tempels Traum und Weihrauch sie,
Für meine Verse, Klang von Tod und Jugend, -
Und niemand las sie je -,
Die in dour Läden Staub verloren scheien
(wo niemand sie gekauft hat, niemand kauft),
Für meine Verse wie für alte Weine
Kommt noch die Zeit herauf.

не уберёг
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей

— поперёк!
Родимого пятна не сыщет»!

«Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все – равно, и все – едино.
Но если по дороге – куст
Встает, особенно – рябина»…

Тема Родины – это тема всего русского народа, русской истории, это тема Державина, И. Грозного, Блока. Это все у Цветаевой – едино. Она сама – часть этой Родины, ее певец и творец. Она не может жить в России и не может вдали от нее…

Вся ее судьба и творчество – это парадокс. Но парадокс далеко не бессмысленный!
Цветаева, как зеркало, - она отражает все, без искажений, она все принимает, она просто не может с этим жить, с этим неизбывным чувством родины. И все оно, это чувство, в ее стихах:

«Перестрадай же меня! Я всюду:
Зори и руды я, хлеб и вздох,
Если я и буду я, и добуду
Губы – как душу добудет Бог.»

и любят миллионы людей — не только у нас, но

и во всем мире. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Иные стихи кажутся такими давними и привычными, словно они существовали всегда — как русский пейзаж, как рябина у дороги, как полная луна, залившая весенний сад, и как извечный женский голос, перехваченный любовью и страданьем.

(1855—1910), из известного дворянского рода, и Якова Константиновича (Калмановича) Эфрона

(1854—1909), из крещёной еврейской семьи. Учился на филологическом факультете Московского университета. Писал рассказы, пробовал играть в театре у Таирова, издавал журналы, а также занимался подпольной деятельностью.

«Я с вызовом ношу его кольцо!..»

отголоска:
Ты затихнул, и я замолчу.
Мы когда-то с покорностью воска
Отдались роковому

лучу.

Это чувство сладчайшим недугом
Наши души терзало и жгло.
Оттого тебя чувствовать другом
Мне порою до слез тяжело.

Станет горечь улыбкою скоро,
И усталостью станет печаль.
Жаль не слова, поверь, и не взора, -
Только тайны утраченной жаль!

От тебя, утомленный анатом,
Я познала сладчайшее зло.
Оттого тебя чувствовать братом
Мне порою до слез тяжело.

Сборник «Волшебный фонарь», посвященный мужу Эфрону

Цветаевой родилась дочь. Она выбрала для
девочки необычное имя Ариадна. В
детстве

Аля была вторым «я» Цветаевой, существовало неразрывное единство между матерью и дочерью.

Ты будешь невинной, тонкой,
Прелестной – и всем чужой. Стремительной амазонкой.
Пленительной госпожой,
И косы свои, пожалуй,
Ты будешь носить как шлем.
Ты будешь царица бала
И всех молодых поэм.
И многих пронзит, царица,
Насмешливый твой клинок.
И все, что мне – только снится,
Ты будешь иметь у ног.
Всё будет тебе покорно,
И все при тебе – тихи
Ты будешь, как я – бесспорно –
И лучше – писать стихи…

Младшей не уберегла…»
Ко второй дочери, Ирине, Цветаева

относилась равнодушнее, чем к Але,
ставшей тогда ей поддержкой и опорой, уделяла ей меньше внимания. От
рождения Ирина была слабой и болезненной, едва ходила и почти не умела
говорить. К ней не было таких сильных материнских чувств, творчество уже
было сильнее. Ирина была ребенком обыкновенным, не то, что Аля –
вундеркинд.

Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были – по одной на каждую –
Две головки мне дарованы.
Но обеими – зажатыми –
Яростными – как могла! –
Старшую у тьмы выхватывая –
Младшей не уберегла.
Две руки – ласкать-разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки – и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.
Светлая – на шейке тоненькой –
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем не понято,
Что дитя мое в земле.

мечта.
Сын напоминал «Орленка» и так походил на отца.
Красавец! Волевой, как

она…»

Дома до звезд, а небо ниже,
Земля в

чаду ему близка.
В большом и радостном Париже
Все та же тайная тоска.
Шумны вечерние бульвары,
Последний луч зари угас,
Везде, везде все пары, пары,
Дрожанье губ и дерзость глаз.
Я здесь одна. К стволу каштана
Прильнуть так сладко голове!
И в сердце плачет стих Ростана,
Как там, в покинутой Москве.
Париж в ночи мне чужд и жалок,
Дороже сердцу прежний бред!
Иду домой, там грусть фиалок
И чей-то ласковый портрет.
Там чей-то взор печально-братский,
Там нежный профиль на стене.
Rostand и мученик- Рейхштатский
И Сара- все придут во сне!
В большом и радостном Париже
Мне снятся травы, облака,
И дальше смех, и тени ближе,
И боль, как прежде, глубока.
Paris.

с сыном и писателями Литературного фонда эвакуировались в небольшой городок

Елабугу, где и прошли последние годы ее жизни…

оставив три записки: тем, кто будет её хоронить, Асеевым и

сыну.

тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми,

что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик».

под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным

голубем, где растет самая красная и крупная в наших местах земляника. Но если это несбыточно, если не только мне там не лежать, но и кладбища того уж нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов, которыми Кирилловны шли к нам в Песочное, а мы к ним в Тарусу, поставили, с Тарусской каменоломни, камень: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева».





На высоком берегу Оки, в её любимом
городе Таруса согласно воли Марины
Цветаевой установлен камень ( Тарусский
доломит) с надписью :
«Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева».

века, но она всегда останется жить в наших сердцах. Ее

произведения будут чтить и помнить ,несмотря на годы.

«Спасибо вам и сердцем и рукой...»

чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И

с просьбой о любви.

…За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
-Послушайте! –Еще меня любите
За то, что я умру.

не меня в мире»:

Вовк Виктория
Жубанышева Карлыгаш
Мендыбаева Айжан