Поэтесса Евдокия Ростопчина

любили!..»

гордой уничтожить, Улыбкой нежной оживить; Умеешь ты польстить случайно С холодной важностью лица И

умника унизить тайно, Взяв пылко сторону глупца! Как в Талисмане стих небрежный, Как над пучиною мятежной Свободный парус челнока, Ты беззаботна и легка. Тебя не понял север хладный; В наш круг ты брошена судьбой, Как божество страны чужой, Как в день печали миг отрадный.
(М.Ю.Лермонтов)

1811г.
Владела 4 иностранными языками
Несчастливый брак с графом А.Ф.Ростопчиным,

сыном московского генерал-губернатора
Многолетний роман с А.Н.Карамзиным (сыном историка), имела от него двух внебрачных дочерей
В 1831г. опубликовала первое стихотворение – «Талисман»
Выдающийся успех среди современников, лестные отзывы Пушкина, Лермонтова, Жуковского
1841 – выход первого сборника стихов (лирика любви неразделённой, но непременно изящной и светской)
1845 – баллада «Насильный брак» (аллегория об отношениях России и Польши), вызвавшая гнев императора
Патриотические стихи в эпоху Крымской войны
Комедии («Возвращение Чацкого в Москву», «Дом сумасшедших»), пьесы (на сценах столичных театров), проза («Очерки большого света», «Счастливая женщина»)

сердца всё именье,
В нём цель надежд, в нём узел

бытия,
Грядущего залог, дней прошлых упоенье.
 
Он не браслет с таинственным замком,
Он не кольцо с заветными словами,
Он не письмо с признаньем и мольбами,
Не милым именем наполненный альбом
 
И не перо из белого султана,
И не портрет под крышею двойной...
Но не назвать вам талисмана,
Не отгадать вам тайны роковой.
 
Мне талисман дороже упованья,
Я за него отдам и жизнь, и кровь:
Мой талисман - воспоминанье
И неизменная любовь!

Романс

Когда б он был теперь со мною,
Наряд бы мой прельщал меня;
Но нет его!.. душа моя
Полна страданьем и тоскою.
Когда я сердце отдала,
Я быть кокеткой не умела,
Но он нашёл что я мила.
Теперь пленять я б не хотела,
Что в красоте?.. здесь нет его!
 
Когда б он здесь был, я б желала
Блистать умом и остротой;
Но нет его - исчез ум мой,
Игривость резвая пропала,
Веселье взор мой не живит,
Воображенье охладело;
Душа и сердце - всё молчит!
Теперь блистать я б не хотела,
К чему мне ум?.. здесь нет его!

в 1836г.
Круг «литературных аристократов», в салоне постоянно бывали Пушкин, Лермонтов,

Вяземский, Жуковский, Плетнев, Одоевский.
Евдокия обладала магнетической женственностью и была «звездой» балов
Изображена здесь на картине худ.Г.Кордика

одной звездою
Мы с вами были рождены;
Мы шли дорогою одною,
Нас обманули

те же сны.
Но что ж! -- от цели благородной
Оторван бурею страстей,
Я позабыл в борьбе бесплодной
Преданья юности моей.
Предвидя вечную разлуку,
Боюсь я сердцу волю дать;
Боюсь предательскому звуку
Мечту напрасную вверять...
Так две волны несутся дружно
Случайной, вольною четой
В пустыне моря голубой:
Их гонит вместе ветер южный;
Но их разрознит где-нибудь
Утеса каменная грудь.:.
И, полны холодом привычным,
Они несут брегам различным,
Без сожаленья и любви,
Свой ропот сладостный и томный,
Свой бурный шум, свой блеск заемный
И ласки вечные свои.

графини был одним из ярких эпизодов в истории культурной Москвы

Основу кружка составляли Островский, Мей, Филиппов, Эдельсон, скульптор Рамазанов; артисты сцены: Щепкин и Самарин... Из петербургских писателей бывали Григорович, Тургенев, Майков...
Частым гостем салона был художник Павел Андреевич Федотов, написавший портрет поэтессы в феврале — мае 1850 года в доме Ростопчиных (слева)

содержания и «служение богу салонов»
Н.Добролюбов и Н.Чернышевский осуждали произошедший во

взглядах Ростопчиной поворот в 1850-е, обвиняя её в ретроградстве (поэтесса не принимала идеи ни западников, ни славянофилов, дистанцировалась от политических дискуссий, общественных проблем)

Н.Огарёв «Отступнице» (отрывок)

…Но вы какому-то французу
Свободу поносили вслух
И русскую хвалили музу
За подлый склад, за рабский дух,
Меня тогда вы не узнали,
И я был рад: я увидал,
Как низко вы душою пали…
Мне жалко вас. С иною дамой
Я расквитался б эпиграммой,—
Но перед вами смех молчит,
И грозно речь моя звучит:
Покайтесь грешными устами,
Покайтесь искренно, тепло,
Покайтесь с горькими слезами,
Покуда время не ушло!..

умирающей сорокашестилетней Ростопчиной в Москве познакомился путешествовавший по России Александр

Дюма-отец. В своих путевых заметках он записал: «Она произвела на меня тягостное впечатление; на ее прекрасном лице уже отражался тот особый отпечаток, который смерть налагает на свои жертвы... Разговор с очаровательной больною был увлекателен... Графиня пишет как прозой, так и стихами не хуже наших самых прелестных женских гениев».
Федор Иванович Тютчев писал в письме, что в тот вечер Дюма стоял перед «милейшей Додо» на коленях...

то, что относится к литературной ее деятельности, получится описание самой

обычной жизни барышни и дамы, жившей в первой половине минувшего столетия. Барышня, дама - вот образы, прежде всего встающие перед нами в биографии поэтессы, некогда
славной, ныне забытой.
В стихах ее довольно найдется формальных промахов, плохих рифм, образов, устарелых даже в ее время. Ее поэзия не блистательна, не мудра и не глубока. Это не пышная ода, не задумчивая элегия. Это -- романс, таящий в себе особенное, ему одному свойственное очарование, которое столько же слагается из прекрасного, сколько из изысканно безвкусного.
Красивость, слегка банальная, -- один из необходимых элементов романса. Пафос его не велик. Но тот, кто поет романс, влагает в его нехитрое содержание всю слегка обыденную драму души страдающей, хоть и простой.
В наши дни, напряженные, нарочито сложные, духовно живущие не по средствам, есть особая радость в том, чтобы заглянуть в такую душу, полюбить ее чувства, простые и древние, как земля, которой вращенье, очарованье и власть вечно священны и вечно банальны. Ах, как стары и дряхлы те, кому кажутся устарелыми зеленые весны, щелк соловья и лунная ночь!
Пускай же хоть иногда осеняют их легкими своими крыльями святая простота и родная сестра ее - святая банальность.
1908