Структурно-жанровый анализ

художественного произведения.
Тяготеет к герметизму, при котором текст исследуется как автономное,

сложно организованное структурное единство.
Превалирует ахронный (вневременной) подход, когда осмысляется, главным образом, структура произведения и ее функционирование.

различных уровней;
но изучаются не элементы, а отношения между ними, функции

этих элементов, иерархия и взаимодействие формальных уровней (фонологических, ритмических, лексических и т. п.),
ибо структура - это и есть иерархическая система внутренних взаимозависимостей отдельных элементов и уровней в художественном произведении.

так и парадигматических,
но на практике (как правило) ограничиваются функциональным

описанием доминантных отношений между элементами одной системы (семантической, фонологической, грамматической и т. д.) и между системами различных уровней (например, ритмической и композиционной).

объективны;
они существуют независимо от реципиента;
их конституируют различия и оппозиции;
они универсальны

и их матрицы предполагают возможности функционирования в качестве текстов любых образований сознания.

и уровней текста в образовании значений, иерархическим единством которых обусловлено

«точное», понятийное знание о художественном произведении.

рода, а обусловлены
сопредельностью
(например, эпоса и драмы). Такова драматическая

поэма, в самом названии жанра которой эта сопредельность наступает со всей очевидностью.

и меру взаимопроникновения одного литературного рода в другой.
Драма «Сервилия»

Л. Мея
и драматическая поэма «Два мира» А. Майкова.

анализа жанровых структур продиктован:
сходной направленностью авторских дарований,
общностью разрабатываемых поэтами

тем,
относительно равным объемом произведений («Сервилия» - 2 310 строк, 49 персонажей; «Два мира» - 2 020 строк, 41 персонаж)
хронологией их создания: первое написано в 1854-1861 годах, а второе в 1872-1888 годах.

на роды и виды.

«Действие определяет форму и содержание драматической

поэзии»
Гегель

п и с а н о, а только представлено в

поступках действующих лиц, в осуществлении их страстей и намерений;
«… ежеминутная борьба двух враждующих начал» (В. Гюго «Предисловие к «Кромвелю») организует действие и конфликт драмы.

стремился изобразить:
«разлад философии стоиков с существующим порядком»,
борьбу между

приближенными Нерона и римскими патрициями,
столкновение языческой и христианской идеологий.

том пространственно-временном континууме, который можно охарактеризовать дейктическими (указательными) знаками

сейчас - здесь
и который обеспечивает наибольшую сопричастность зрителя к происходящему на сцене.

делает его участником события»

А.Н. Островский

борьбу двух враждующих начал»
Он «хотел в pendant языческому обществу очеркнуть

общество христианское», а не суть христианства (Ф.Д. Батюшков), которая есть определенное отношение к ценностям жизни, а следовательно, если не прямой, то рефлексивный конфликт с языческим миром.
Автор акцентирует внимание на путях, приведших бывших язычников в религиозную общину

действия, ибо она предстает не в форме осуществления, а как

уже осуществленная в прошлом, т. е. в пространственно-временном континууме, обозначенном дейксисами
тогда – там
Эта история - не д е й с т в и е,
а событие, завершившееся за сценой.

и композиции.
Одна из категорий сюжетосложения - совстречаемость персонажей. Количественно

эта категория при однократном исчислении действующих лиц, вступающих в диалог, в «Сервилии» выражена числом 66;
в драматической поэме - числом 11.

он завязывается при активном участии гораздо большего числа персонажей, что

способствуем единству и цельности действия, связанности текста и драматического произведения:
главные герои вступают в многосторонние отношения со своим окружением;
конфликт произведения втягивает в свой водоворот второстепенные персонажи, отчего значимость их в развитии фабулы несравненно выше, чем в пограничном жанре;
драматическое действие находит особую трансполяцию в сюжетосложении.

драматургического текста:
1) коллективность информации;
2) возможная разноплановость информации;
3)

различие в оценке информации;
4) активное участие в речи мимики, жестов, действий партнеров;
5) влияние предметного окружения собеседника.

этого факта предстает в количественном соотношении речевых актов при относительно

равном объеме произведений: в драме их 625, в драматической поэме - 370.

Драматургическое напряжение диалога, а следовательно, и действия, выражается в ряде

грамматических категорий:
в драме значительно выше императивность речи, нежели в поэме - из 1 160 глаголов в «Сервилии» 235 (20 %) глаголы повелительного наклонения,
в «Двух мирах» таких глаголов лишь 8,5%, или 106 из 1 250.

субъектом какого-нибудь действия и принадлежит к эмоционально-волевому языку, имеющему особые

возможности для выражения драматического сюжета.

которые заключают актуальную информацию типа реакции на мнение или предложение

собеседника.
В «Сервилии» вопросно-ответных предложений почти в два раза больше, чем в поэме А. Майкова.

в драматической поэме:
монологическая ночь чаще всего имеет односторонний характер высказывания,

не рассчитанный на немедленную реакцию.
Монологи в драматическом произведении являются частным случаем диалогической речи, которая конституирует весь текст драматических произведений, но в поэме
монологи объемом более 15 строк занимают около 43 % текста,
а в драме лишь 19 %.
Средняя длина монолога у Майкова 28 строк, а у Мея - 22.

предложения, чем подчеркивается коммуникативно-волевой или прагматический аспект акта.
Таких монологов

в «Сервилии» 60 % по отношению к их общему количеству (подсчитаны монологи объемом более 15 строк).
В «Двух мирах» - 40 %.
В поэме основная функция монолога номинативно-сигнификативная: субъект речи не столько побуждает собеседника к поступку, сколько информирует его.

связь между ними в момент речи) не только определяют направленность

монологов, но являются характеризующим признаком всего текста.
В драме их 135, или 5,84 %, по отношению к числу строк в произведении.
В драматической поэме - 71 (3,3 %).
При приближении действия к развязке увеличивается частота обращения, что сигнализирует об актуальности, активизации связи коммуникатов, об усилении связности текста.

обнаруживается при анализе слов личного дейксиса (личных местоимений первого, второго

и третьего лица).
Разность сумм всех личных местоимений, использованных в рассматриваемых произведениях, невелика:
в «Сервилии» 609 слов личного дейксиса,
в поэме Майкова - 675.

таково (в %):

Сорана, Эгнатия
поэме «Два мира» -
Иова(3), Гланка, Павзания, Фабия,

Камиллы, Деция.

во множественном числе и косвенных падежах), (говорящий - слушающий», образует

категорию «коммуникативного» лица.
Эта категория формирует основную ось координации участников единовременных речевых актов.
Ось эта почти на треть «длиннее» в драме Мея, нежели в майковской поэме:
35,7 % - 22,8 %.

единовременному акту речи. Оно «не коммуникативно».
Вот почему в драме,

основой композиции которой является диалог, употребление местоимений третьего лица крайне ограниченно.
В поэме, где высок уровень монологической речи с номинативно-сигнификативной функцией, число местоимений третьего лица резко возрастает.

а логическая категория.
«Ситуативные» сказуемые могут быть выражены различными частями

речи, главным образом глаголами. Эти глаголы, как и другие части речи в составе сказуемого, обозначают действия, состояния, процессы, происходящие одновремен­но с речевым актом или, иначе говоря, в пространственно-временном континууме сейчас - здесь.
Причем названные глаголы могут быть и настоящего, и будущего, и прошедшего времени.
Например:

за галла,
А ты - за свева.
(следя за боем)
Ну,- пропал!
Глаголы «держу»

(наст, вр.), «пропал» (прош. вр.) в данном контексте указывают на действие, совпадающее но времени и месту с речевым актом.

мирах».
Их соотнесенность с определенным континуумом приводит к заключению, что

пространственно-временные координаты сейчас - здесь в значительно большей степени принадлежность драмы, чем драматической поэмы.

же и су­щественное их различие заключается в том, что эпический

поэт излагает событие, перенося его в прошедшее, драматург же изображает его как свершающееся в настоящем».

местоимений «я», «ты», а скорее заместительная (т. е. местоимения третьего

лица обозначают преимущественно одушевленный объект, находящийся вне сферы носителя речи), то:
структуру речевого пространства в «Сервилии» можно ориентировочно изобразить, исходя из отношения дейксисов третьего лица и «ситуативных» глаголов сопредельных жанров, параметрами сейчас – ты - здесь;
в «Двух мирах»: тогда - он (она) - там,
что указывает на большую атрибутивность драматической поэмы эпосу, нежели драме как литературному роду.

не абсолютные критерии для определения формальной драматургичности сопредельных жанров, обнаруживает

структурное отличие одного от другого.
Естественно, выводы, сделанные на основе сравнения только двух произведений разных жанров, ведут лишь к постановке вопроса, а не к окончательному его решению.