Иван Константинович Айвазовский "Девятый вал"

лик.
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть

любовь, в ней есть язык.
(Ф.И.Тютчев )

Ивану Константиновичу Айвазовскому звание академика. А еще через несколько дней

художник был причислен к Главному морскому штабу в звании первого живописца с правом носить морской мундир.
Ему было поручено написать виды русских портов и приморских городов — Кронштадта, Петербурга, Петергофа, Ревеля, Свеаборга, Гангута. С энтузиазмом И. Айвазовский взялся за новую работу и в несколько месяцев выполнил ее.

оборону Севастополя и по мере сил откликался на все важнейшие

события своего времени. Как певец моря, И Айвазовский всегда был одним из самых известных русских художников.
Все ему было доступно, все готово было служить его искусству. Но к весне он почувствовал такое влечение на юг, в Феодосию, что ничто не могло удержать его: ни росшая с каждым днем слава, ни прекрасный заработок, ни всеобщее внимание.

границей, где в короткое время стал самым знаменитым художником Италии.

Папа Григорий XIV приобрел картину Айвазовского «Хаос» и поставил ее в Ватикане, куда удостаиваются быть помещенными только произведения лучших в мире художников.
По этому поводу Гоголь шутливо говорил художнику: "Твой "Хаос" поднял хаос в Ватикане". О его успехах писали все газеты, но, будучи скромным и благородным, он приписывал все эти успехи не столько себе, сколько всему русскому искусству.

армянской конгрегации Мхитаристов. Остров Св. Лазаря, Венеция

был настолько потрясен картинами И. Айвазовского («Штиль на море» и

«Буря»), что посвятил ему эти строки:

Прости меня, великий художник, если я ошибся,
Приняв твою картину за действительность.
Но работа твоя очаровала меня,
И восторг овладел мною.
Искусство твое высоко и монументально,
Потому что тебя вдохновляет гений.

где И. Айвазовский выставлял свои картины, его всегда сопровождал невиданный

успех. Русский художник-гравер Ф. Иордан, тоже бывший в то время за границей, отмечал: «Его слава прогремела по всей Европе... Даже самонадеянный Париж восхищался его картинами».

военных маневров Черноморского флота, сам нередко участвовал в морских баталиях.

На окраине Феодосии он построил для себя дом и мастерскую и на всю жизнь поселился в этом небольшом черноморском городке.
Трогательная любовь к своей родной Феодосии, плескавшееся у древних стен ее море — все давало художнику пищу для новых образов. Его ненасытную жажду творчества можно было утолить только вдали от суеты, да и стремление к независимости удерживало его в Феодосии.

было всего 33 года и он находился в самом расцвете

творческих сил

Завыла буря; хлябь морская
Клокочет и ревет, и черные валы
Идут, до неба восставая,
Бьют, гневно пеняся, в прибрежные скалы

Чья неприязненная сила,
Чья своевольная рука
Сгустила в тучи облака
И на краю небес ненастье зародила?
Кто, возмутив природы чин,
Горами влажными на землю гонит море?
(Баратынский Е.А.)

Санкт - Петербург, Россия

вал во время шторма является особенно большим и страшным, превосходящим

все другие. (Древние греки считали самой гибельной волной третью, римляне - десятую. В представлениях других мореплавателей самым сокрушительным был девятый вал).

лучи солнца освещают бушующий океан и громадный "девятый вал", готовый

обрушиться на группу людей, ищущих спасение на обломках мачт. За обломок мачты погибшего корабля цепляются четыре человека в восточной одежде, уцелевшие после кораблекрушения. Пятый старается выбраться из воды на мачту, ухватившись за падающего с нее своего товарища.

они не теряют надежды на спасение. Восходящее солнце своим золотистым

сиянием пронизывает водяную пыль, повисающую в воздухе, валы и пену, срываемую ветром с их гребней. Пусть неистовствует океан, пусть еще грозно вздымаются гигантские волны. Воля, мужество, вера человека окажутся сильнее стихии.

И. Айвазовским с замечательной смелостью и силой. Он соединил в

одно целое золотистые, сиреневые, зеленые и синие тона
В картине все находится в движении, и зрителю порой кажется, что цвета эти сменяют друг друга вместе с вздымающимися и рушащимися волнами. В смене тонов перед ним то проносится облачный туман, согреваемый солнечными лучами, то взлетает просвечивающий зеленый вал, то тяжело спадает темно-синяя волна, скрывающая под собой холодную и мрачную глубину.
Верхняя часть картины вся наполнена фиолетово-розовой мглой, пронизанной золотом низко стоящего солнца и расплывающихся, клубящихся, похожих на горящий туман облаков. Под ними хрустальное, зеленовато-синее море, высокие бурные гребни которого сверкают и переливаются всеми цветами радуги.

побеждающих слепые силы страшной, но прекрасной в своем грозном величии

стихии.

..Волнуйся, восставай на каменные грани;
Он веселит меня, твой грозный, дикий рев,
Как зов к давно желанной брани,
Как мощного врага мне чем-то лестный гнев
(Баратынский Е.А.)

романтически-воодушевлённо, является, однако, вполне реальным. Писатель И.А. Гончаров, мастер изображения

моря в русской литературе (вспоминавший в своем романе «Фрегат «Паллада» И. К. Айвазовского), писал о подобных же явлениях: «Бледно-зеленый, чудесный, фантастический колорит... Через минуту зеленый цвет перешел в фиолетовый; в вышине несутся клочки бурых и палевых облаков, и, наконец, весь горизонт облит пурпуром и золотом».

молнию, порыв ветра, всплеск волны — немыслимо с натуры. Для

этого-то художник и должен запоминать их».
Любопытно одно признание живописца. В 1844 году корабль, на котором он плыл из Англии в Испанию, попал в страшный шторм - после этого в европейской прессе появились сообщения о гибели к тому времени уже прославившегося художника. К счастью, эти сведения оказались ошибочными. Впрочем, поволноваться пассажирам судна действительно пришлось немало. Многие обезумели от страха - но не Айвазовский: в нем, по его собственному признанию, "страх не подавил способности воспринять и сохранить в памяти впечатление, произведенное бурею, как дивною живою картиной »

Перед лицом его поверил. "О море, море! - я

мечтал В раздумье грустном и глубоком, - Кто первый мыслил и стоял На берегу твоем высоком? (А. И. Полежаев)

Петербурге, на следующий год - в Москве Огромная популярность пришла

к нему сразу же после показа, состоявшегося осенью 1850 года в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Поток людей, желавших тогда взглянуть на "Девятый вал", не иссякал, многие ходили смотреть по несколько раз… Но вскоре пришли другие времена, когда "страсти роковые" перестали пользоваться популярностью, уступив место "правде жизни". Айвазовскому немало досталось от новейшей критики, но даже ее апологет, В. Стасов, неизменно признавал, что "маринист Айвазовский по рождению и по натуре своей был художник совершенно исключительный".

г.Новосибирска
Рябизова В.С.