Феномен "детства" как предмет изучения возрастной психологии

предмет изучения возрастной психологии (в разные века и в настоящее

время, в презентации)

объектов общегуманитарных исследований.

Детство как определенный период развития человека, возрастные социально-психологические

особенности ребенка и его положение в обществе обусловлены общеисторическими факторами: общественным строем и уровнем развития культуры. Актуальность исследования феномена детства в культуре определяется необходимостью разработки культурологической концепции детства, определения новых подходов к постижению данного феномена.
В современном гуманитарном знании детство рассматривается как сложный и многомерный феномен, который опосредован многими социально-культурными факторами. Мнение, согласно которому, детство - этап человеческого формирования, предшествующий взрослости, характеризующийся развитием психических функций, в настоящее время представляется неоднозначным и недостаточным. При разнообразии исследовательских подходов и в наше время детство по-прежнему остается малоизученным, а в определенном смысле, даже загадочным явлением. Дети представляют собой совершенно особую «популяцию». Это очень хорошо представляют себе те взрослые, которые занимаются исследованием социальных проблем детей и непосредственно переживают страхи, тревоги и надежды современного ребенка.
В современном мире дети взрослеют быстро, феномен детства стремительно приобретает все качества автономности, самостоятельности, независимости, что определено, в основном, высокой динамичностью социального развития, информационными изменениями и достижениями.
Размышления о смысле детства, его сущности, статусе в обществе содержатся в сочинениях античных авторов - Сократа, Платона и Аристотеля. В Средние века эту тему поднимали Августин Аврелий, Э.Роттердамский, в эпоху Возрождения - Л.Б.Альберти, М. де Моитень и др. Немецкие философы Г.В.Ф.Гегель, И.Кант, К.Маркс, Л.Фейербах, И.-Г.Фихте, Ф.Шеллинг также размышляли на темы творческой деятельности, как источника и основы человеческого созревания, семьи и воспитания. Понятие «детство» как общей фазы развития впервые сформулировано в семейной педагогике эпохи Просвещения, а именно в трудах К.А.Гельвеция, Д.Дидро, Я.А.Коменского, Дж.Локка, И.Г.Песталоцци, Ж.-Ж.Руссо, в русской педагогике - К.Д.Ушинского, В.А.Сухомлинского и др.
Таким образом, целью исследования детства, как предмет изучения возрастной психологии является его теоретическое осмысление и анализ для современной науки.

социальной и психологической зрелости; это период становления ребенка полноценным членом

человеческого общества. При этом продолжительность детства в первобытном обществе не равна продолжительности детства в эпоху Средневековья или в наши дни. Этапы детства человека -- продукт истории, и они столь же подвержены изменению, как и тысячи лет назад. Поэтому нельзя изучать детство ребенка и законы его становления вне развития человеческого общества и законов, определяющих его развитие. Продолжительность детства находится в прямой зависимости от уровня материальной и духовной культуры общества.
Детское сообщество, как показывают историко-культурные исследования, является самым первым и наиболее древним институтом социализации ребенка, поскольку первые детские объединения возникали уже в эпоху первобытности в связи с половозрастным разделением общества и предшествовали моногамной семье. Они обладали своим особым статусом, своим специфическим местом в половозрастной социально-иерархической системе. Возникновение детской субкультуры как целостного историко- культурного феномена обусловлено половозрастной стратификацией общества, уходящей своими корнями в глубокую древность.
Ход психического развития ребенка, согласно Л. С. Выготскому, не подчиняется вечным законам природы, законам созревания организма. Ход детского развития в классовом обществе, считал он, „имеет совершенно определённый классовый смысл“. Именно поэтому, он подчеркивал, что нет вечно детского, а существует лишь исторически детское. Так, в литературе XIX века многочисленны свидетельства отсутствия детства у пролетарских детей. Например, в исследовании положения рабочего класса в Англии, Ф. Энгельс ссылался на отчет комиссии, созданной английским парламентом в 1833 году для обследования условий труда на фабриках: дети иногда начинали работать с пятилетнего возраста, нередко с шестилетнего, еще чаще с семилетнего, но почти все дети неимущих родителей работали с восьмилетнего возраста; рабочее время у них продолжалось 14-16 часов

Таким образом, отнесение "открытия детства" к строго определенному историческому периоду вызывает сомнения и возражения. Тем не менее все историки согласны с тем, что новое время, особенно XVII-XVIII вв., ознаменовалось появлением нового образа детства, ростом интереса к ребенку во всех сферах культуры, более четким различением, хронологически и содержательно, детского и взрослого миров и, наконец, признанием за детством автономной, самостоятельной социальной и психологической ценности.

(И.С. Кон) - вовсе не дети, а такие же условные

символы некоего идеального мира, как "счастливые дикари" XVIII в. Детская невинность и непосредственность противопоставляются "извращенному" и холодному миру рассудочной взрослости. В "Песнях невинности" У. Блейка ребенок - "дитя-радость", "птица, рожденная для радости", которую в "Песнях опыта" ожидает школа, напоминающая клетку. Самоценность детства всячески подчеркивается. По определению У. Вордсворта, "ребенок - отец мужчины". С. Кольридж обращает внимание на то, как многому может ребенок научить взрослого и т.д. Но в романтических стихах и рассуждениях фигурирует не реальный, живой ребенок, а отвлеченный символ невинности, близости к природе и чувствительности, недостающих взрослым. Культ идеализированного детства не содержал в себе ни грана интереса к психологии подлинного ребенка. Объективное изучение детства даже показалось бы романтику кощунственным, а повзросление в этой системе взглядов выглядело скорее потерей, чем приобретением.
Средневековая европейская культурная традиция в истолковании социальной ценности явлений детства определяет и легитимизирует эту ценность извне - ценностью иного, более высокого порядка, заданной в инстанции мифа. На этом же зиждутся закрепленные в культуре архетипы и метафорические образы детства ("дитя - носитель Вселенной" ; "младенец-бог", "вечный мальчик"; "детство как рай"), его эстетическая интерпретация в романтизме,
Большое влияние на формирование новоевропейского представления о детстве оказала западная мифологема утраченного рая.
В гл. 3 библейской Книги Бытия (повествующей об истории грехопадения первых людей) заданы:
а) причинно-следственное объяснение цикла человеческой жизни через общую идею греха: рождение - познание - наказание - смерть;
б) связь между выбором и ответственностью за него.
Эта мифологема обусловила научное представление о кризисном переходном (подростковом) возрасте (социально-психологическом феномене), который зачастую некорректно отождествляется с пубертатным периодом (феноменом по преимуществу биологическим).
Культурология основывается на своих мифах (как и любая другая наука), тем более, что в них схватывается опpеделенный аспект pеальности. В данном случае -- это объективный момент повторяемости в pазвитии.

по Д.Б.Эльконину выделены три исторических типа (формации) детства: квазидетство, неразвитое

детство, развитое детство.
Квазидетство непосредственно характеризует предысторию детства. Оно сложилось на ранних этапах человеческой истории, в эпоху невыделенности детского сообщества из взрослого. Подрастающее поколение непосредственно включалось не только в трудовую деятельность, но и в ритуальную практику взрослых, что явилось исторической предпосылкой возникновения игры. Первые игры и игрушки долгое время выполняли одновременно и собственно игровую и ритуальную функции. Без включения ритуальных предметов - прообразов символической игрушки - в игры дальнейшее игровое употребление упрощенных орудий труда (Д.Б.Эльконин) было бы невозможным. Дети просто не смогли бы осмыслить общее значение данного действия.
Будучи, по словам Д.Б.Эльконина, как бы вытолкнутыми из сферы материального производства, дети предоставляются самим себе. Вынужденное противопоставление детей взрослым исторически явилось необходимым условием выживания сообщества в новой ситуации общественного развития.
В этой ситуации функцию средства преодоления разрыва межпоколенной связи берет на себя игра, прежде всего - ролевая, где дети, моделируют социальные отношения взрослых. Однако сам по себе факт появления в истории ролевой игры еще не дает основания судить о возникновении у человека развитого детства. Исторически ранние проявления сюжетно-ролевой игры, на деле представляет собой развитую форму инициации подрастающего поколения. Сюжетно-ролевая игра в ее исторически исходных проявлениях, будучи по форме инициацией, по содержанию выступает не чем иным, как своеобразым "мифом", презентирующим ребенку сверхценность взросления. Центральный персонаж ("культурный герой") этого "мифа" - Взрослый как субъект производства смыслов человеческой деятельности (Д.Б.Эльконина).
В этом качестве игра явилась социально-педагогическим инструментом проектирования того типа детства, который условно можно назвать неразвитым детством. Социальный институт такого детства целиком и полностью функционирует в режиме социализации, освоения ребенком строго очерченного поля "готовых" смыслов деятельности взрослых людей. Однако неразвитое детство - лишь одна из проекций истории детства, а социализация - только абстрактный сколок с реального развития ребенка.
Подлинное, или развитое, по терминологии В.В.Давыдова, детство, соответствующие ему тенденции детского развития, могли возникнуть в ситуации, когда дети получили возможность свободного обращения с тем смысловым содержанием, которое репрезентировалось в игре. На определенном историческом этапе дети начинают активно экспериментировать в игровой форме с образами социальных отношений взрослых, а не просто моделировать данные отношения. Смыслы и мотивы взрослой деятельности перестают быть для них чем-то самоочевидным и "готовым", - тем, что предстоит только "вычитать" из текеста игровой роли. В игре происходит не санкционируемая обществом проблематизация, "остранение" (В.Б.Шкловский) нормативных образов взрослости в форме инверсии, пародии и т.д. Яркий пример - явления детской субкультуры как особой формы инициации межпоколенного диалога со взрослым.

психологии. Говоря о нем, мы обычно имеем в виду ту

фазу жизни, когда человек еще не готов к самостоятельному существованию и нуждается в усиленном усвоении опыта, передаваемого старшим поколением. Но как долго длится и от чего зависит эта фаза?

Возникающие даже при поверхностном анализе феномена детства трудности и противоречия связаны в первую очередь с тем, что детство — категория историческая. Мы можем говорить только о детстве данного ребенка, живущего в данную эпоху, в данных социальных условиях, хотя есть и общие черты с другими поколениями.

Исторический опыт показывает, что социальные и культурные традиции по-разному закрепляют этот отрезок жизни: если в начале XIX в. ребенок 13 лет из дворянской семьи поступал в университет, это никому не казалось странным, в наше же время это скорее исключение, чем норма. Если тогда же 15—16-летние уже выходили на путь самостоятельного труда и творчества, то в наше время только своеобразные социальные условия или индивидуальные установки личности могут привести к полной самостоятельности.

В современных общественных условиях самостоятельная в экономическом, социальном и личностном отношении жизнь начинается у людей в возрасте около 25 лет, а то и позже. Конечно, биологически современные дети значительно раньше готовы к самостоятельной жизни, но человек живет не только биологической жизнью, и окончание детства связывается не столько с биологической, сколько с социально-экономической самостоятельностью. Но это означает, что противопоставить детству как особой фазе социального развития человека можно только зрелость, взрослость. И следовательно, в современное детство нужно включать также периоды школьного возраста, отрочества и юности.