Классические русские блюда в классической русской литературе Мнение, что

русской литературы озабочены духовными вопросами – справедливо, но однобоко. Если

повнимательнее приглядеться, то окажется, что и герои неистового моралиста Толстого, и депрессивного меланхолика Гоголя, и скромного интеллигента Чехова толк в еде знали и этого не скрывали.

маленькой столовой. Супруга его принесла из кухни аккуратно нарезанную селедочку,

густо посыпанную луком. Никанор Иванович налил лафитничек, выпил, налил второй, выпил, подхватил на вилку три куска селедки… и в это время позвонили. Проглотив слюну, Никанор Иванович заворчал, как пес: «А чтоб вам провалиться! Поесть не дадут. Не пускай никого, меня нету, нету». М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита»

то есть всякими соленостями и иными возбуждающими благодатями.
Н.В. Гоголь «Мертвые

души»
Лебедев. Селедочка, матушка, всем закускам закуска.
Шабельский. Ну нет, огурец лучше… Ученые с сотворения мира думают и ничего умнее не придумали… (Петру.) Петр, поди-ка еще принеси огурцов да вели на кухне изжарить четыре пирожка с луком. Чтоб горячие были.

после завтрака, и все пошли в ту комнату, откуда несшийся

запах давно начинал приятным образом щекотать ноздри гостей и куда уже Собакевич давно заглядывал в дверь.
Н.В. Гоголь «Мертвые души»
Да, недурно бы теперь что-нибудь этакое… - согласился инспектор духовного училища Иван Иваныч Двоеточиев, кутаясь от ветра в рыженькое пальто. – Сейчас два часа и трактиры заперты, а недурно бы этак грибочков, что ли… или чего - нибудь вроде этакого, знаете…
А.П. Чехов «Невидимые миру слезы»

в животе искры, кушайте икру саму по себе или, ежели

желаете, с лимончиком… объедение!
А.П. Чехов «Сирена»
Сыру вашего прикажете?
Ну да, пармезану. Или ты другой любишь? – спросил Стива.
Нет, мне все равно, - не в силах удерживать улыбки, говорил Левин.
Л.Н. Толстой «Анна Каренина»

недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими.

А из горячих московских закусок – это первая. М.А. Булгаков «Собачье сердце»

Пельмени
Неизменными посетителями трактира были все московские сибиряки. Повар, специально выписанный Лопашовым из Сибири, делал пельмени и строганину. И вот как-то съехались из Сибири золотопромышленники самые крупные и обедали по-сибирски у Лопашова, а в меню значилось только две перемены: первое – закуска и второе – «сибирские пельмени». Никаких больше блюд не было, а пельменей на двенадцать обедавших было приготовлено 2500 штук: и мясные, и рыбные, и фруктовые в розовом шампанском… И хлебали их сибиряки деревянными ложками…
В.А. Гиляровский «Москва и москвичи».

ожечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппетитно

шлепнул их на свою тарелку. Блины были поджаристые, пористые, пухлые, как плечо купеческой дочки… Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной… Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет!.. Подтыкин взглянул на дела рук своих и не удовлетворился… Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку, и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот… А.П. Чехов «О бренности»

мы обратимся к солянке мясной, и будет она у нас

янтарная, парящая, скрывающая под поверхностью своею деликатесные мяса разного вида и черные лоснящиеся маслины… Аркадий и Борис Стругацкие «Хромая судьба»

ежели рюмку выпьешь, другую. Ешь и не чувствуешь… в каком-то

забытьи… от аромата одного умрешь!..
А.П. Чехов «Сирена»
-Сыро в поле,- заключил Обломов,- темно; туман, как опрокинутое море, висит над рожью; лошади вздрагивают плечом и бьют копытами: пора домой. В доме уж засветились огни; на кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты. И.А. Гончаров «Обломов»

высыпать их из чугуна, к примеру, на большой лист бумаги,

они зашуршат и рассыплются, будто сухие. Ах, вовсе нет, они мягкие, горячие, переполненные соком и паром, вобравшие в себя ароматы лугов, июльского полдневного зноя, и вечерних засыпающих цветов, и соки росы. Привкус грецкого ореха ощущается в этих зернах. Гречка! От черной каши лица становятся белы и холены, а в душе пробуждается милосердие. Булат Окуджава «Свидание с Бонапартом»