РАННЯЯ СРЕДНЕВЕКОВАЯ ФИЛОСОФИЯ

еврейской семье в Александрии, связанной с династией Ирода и римскими

придворными кругами. У Иосифа Флавия упоминается брат Филона Александрийского, Александр, богатый финансист и высокопоставленный чиновник. Филон Александрийский описал свою поездку в Рим в «Посольстве к Гаю» в качестве главы делегации александрийских евреев к императору Калигуле в 40 г. с ходатайством против водружения статуй императора в синагогах Александрии и в Иерусалимском храме. Филон Александрийский получил образование в греческих школах. Известно об одном паломничестве Филона в Иерусалим.

Аллегорическое толкование «Бытия» 2 и 3.
Том II. О херувимах. Жертвы

Авеля и Каина. Худшее нападает на лучшее. О последующем и изгнании Каина. О гигантах.
Том III. О неизменности Бога. О браке. О Ное как садовнике. О пьянстве. О трезвости.
Том IV. О смешении языков. О переселении Авраама. Кто наследник божественного? О соитии для предварительного обучения.
Том V. О бегстве и нахождении. Об изменении имен. О снах.
Том VI. Об Аврааме. Об Иосифе. О Моисее.
Том VII. О декалоге. Об особенных законах, книги 1-3.
Том VIII. Об особенных законах, книга 4. О добродетелях. О наградах и наказаниях.
Том IX. Каждый хороший человек свободен. О созерцательной жизни. О вечности мира. Против Флакка. Апология иудеев. О провидении.
Том X. О посольстве к Гаю. Указатели.
Том дополнительный I. Вопросы и ответы на книгу Бытия. (пер. с армян.)
Том дополнительный II. Вопросы и ответы на книгу Исхода. (пер. с армян.)

восприятию философии, так и философия — приобретению премудрости. Ибо философия

— это занятие премудростью, премудрость же — знание о божественном и человеческом и о причинах того и другого» (О соитии ради предварительного обучения, 79).
«Сказала Сара Авраму: вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать; войди же к служанке моей, чтобы ты родил детей от нее» (Быт. 16:1–2).

ум и многознание и научит с пренебрежением относиться ко всему

тому, что рисуют нам пустые помыслы, — и это через несчастья, которые, как известно, случаются с воспеваемыми героями и полубогами. Музыка, зачаровывая не имеющее ритма — ритмами, лишенное гармонии — гармонией, нескладное и неблагозвучное — мелодией, приведет нестройное к стройности. Геометрия, закладывая семена равенства и подобия в чуткую к наукам душу, привьет любовь к правильности гладкостью связной теории. Риторика, заострив ум для наблюдения и постоянными упражнениями выстроив речь для словесного выражения, делает человека по-настоящему разумным, позаботившись о том особенном и исключительном, чего природа не даровала ни одному из прочих живых существ. Диалектика — сестра и двойник риторики, как говорят некоторые, различая истинные и ложные утверждения и изобличая внешне убедительные софизмы, вылечит величайшую болезнь души — заблуждение» (О соитии… 15–18).

прост.
Логос.
1) значения, приписанные ему античной философией (рационально-логическая и структурно-упорядочивающая

функции. Платонизм и стоицизм);
2) значения, выводимые из Библии (это божественный разум и производящая энергия);
3) значения, приданные ему самим Филоном (посредник между Богом и миром) (первородный сын Бога-Отца, «человек Бога», «небесный Адам», «небесная манна», «архангел»).

обе порождены Логосом: первая — божественным Логосом, открывшим себя пророкам;

вторая — Логосом, отраженным в человеческом разуме и мире.
(О Логосе) «Там он созерцает образцы и идеи, превосходную красоту того, что он видел здесь чувственным, и объятый трезвым опьянением, словно вдохновением корибанты, но исполнившись иного желания и вожделения лучшего и достигнув благодаря этому высот свода умопостигаемого, он как бы попадает к самому великому царю. Лучи невыносимого для зрения насыщенного света, чистые и беспримесные, изливаются, как поток, так что око рассудка слепнет от их блеска» » (О сотворении… 71).

энергия Божества или сумма Его энергий, не имеющая по отношению

к своему первоисточнику никакой особености или самобытности.
2) Он есть связь мира, его внутренний закон и вместе как бы его душа, которая проницает все вещи, различает и разделяет их. Мир есть также образ Божий, видимый бог, или, точнее, видимый Логос.
3) Он есть тварно-личный посредник между Богом и миром, между нерожденным и сотворенным; он есть «орган творения и откровения», «первородный Сын Божий», верховный архангел, великий Первосвященник Божий, Мельхиседек — царственный священник.

Логос, живет часть божественного разума — как бы его отщепление

или излучение. «По своей разумной душе человек уподобляется Логосу»; по своему телу он уподобляется вселенной, жилищу Логоса. Он есть микрокосм, малый мир, точно так же как и вся вселенная в своем целом есть подобие человека — «большой человек». Отсюда — возможность объективного познания.
Человек, как и мир, есть образ Логоса и подобие невидимого, идеального небесного человека, который вмещает в себе небо и землю, Адама и Еву, разум и чувственность.

что нисходит от Бога.
Бог – не виновник зла, причину его

следует искать в свободной воле нашего духа.
Свобода души. Душа помещена посредине между смертным и бессмертным, разумным и неразумным, божественным и плотским миром, и ей предоставлен выбор между законом свободы и законом необходимости, Богом и плотью: стало быть, она не только независима от низших стихий, но отчасти и от высших сил.
Этика: главное - полное самоотречение и подчинение себя Богу.

иудеем».

учений, отдал себя в руководство стоика; но когда я прожил

с ним довольно времени и познание мое о Боге нисколько не возросло (ибо он сам не имел, да и не считал такого познания необходимым), то я отстал от него, и обратился к другому, называвшемуся перипатетиком, человеку остроумному, как он сам о себе думал, он потерпел мое присутствие несколько дней, а потом потребовал от меня назначить плату, чтобы наше собеседование не было бесполезно нам. По этой причине я оставил и его, почитая его недостойным имени философа. Но так как моя душа жаждала узнать то, что составляет сущность и главнейший предмет философии, то я пришел к знаменитому пифагорейцу, человеку, очень гордившемуся своею мудростью. Когда я объявил ему о своем желании сделаться его слушателем и учеником, он спросил меня: “а учился ли ты музыке, астрономии и геометрии? или думаешь, можно понять что-нибудь из науки, ведущей к счастью, если ты прежде не занимался основательно тем, что отвлекает душу от чувственного и приготовляет ее к умственному, так чтобы она была способна созерцать красоту и добро в их сущности?” Затем он много говорил в пользу этих познаний и о необходимости их изучения и отослал меня, как скоро я признался в неведении их. Естественно, я опечалился о том, что разрушилась моя надежда, и тем более, что я считал его человеком с некоторым знанием; но с другой стороны соображая, как много времени мне надо было употребить на те науки, я не решился на дальнюю отсрочку. Среди такого затруднения мне пришло на мысль попытать также платоников, потому что и они пользовались великою славою… Сильно восхищало меня Платоново учение о бестелесном, и теория идей придавала крылья моей мысли; в скором времени, казалось, я сделался мудрецом, и в своем безрассудстве надеялся скоро созерцать самого Бога, ибо такова цель Платоновой философии»

разума и его способности найти истину.
«…разум владычествует над

всем, и… человек, который сделал его своею опорою и поддерживается им, может смотреть на блуждания и стремления других и видеть, что они не делают ничего здравого, ничего угодного Богу. Без философии и здравого разума никто не может обладать мудростью. Поэтому всякий человек должен философствовать и почитать это делом важнейшим и превосходнейшим» («Разговор с Трифоном иудеем»)
«До тех пор, пока правители и народы не будут философствовать, государства не будут благоденствовать» (Апология I 3).
Быть философом — значит быть христианином.

христианская же мудрость открыта всем.
2. философия выражает свои положения

в труднодоступной форме и сложным языком
3. философия разделена на многие школы
4. христианская мудрость имеет превосходство авторитета, философия есть творение людей, а христианство - творение божественное.
5. Бóльшая по сравнению с философией древность.

и т. п.
«Ибо всякий из них говорил прекрасно потому

именно, что познавал отчасти сродное с посеянным Словом Божьим. А те, которые противоречили сами себе в главнейших предметах, очевидно, не имели твердого ведения и неопровержимого познания. Итак, все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам христианам» (Апология II 13).
«Во всем, что философы и поэты говорили о бессмертии души, о наказаниях по смерти, о созерцании небесном и о подобных предметах, пользовались они от пророков» (Апология I 44). Например, Платон.
Поэтому «те, которые жили согласно со Словом (Логосом), суть христиане, хотя бы считались за безбожников: таковы между эллинами — Сократ и Гераклит и им подобные, а из варваров — Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия и многие другие» (Апология I 46).
Стоическое учение о добродетелях и естественной (природной) основе нравственности («всякий народ знает, что прелюбодеяние, блуд, человекоубийство и все прочие тому подобные дела — зло» (Разговор…, 93))
Врожденность всем людям «естественного понятия» о Боге.

их — бочке Данаид… Вы разорвали мудрость на части, ли­шив

себя истинной мудрости... Бога же вы не знаете и, споря друг с другом, опровергаете сами себя. Поэтому все вы ничтожны, и хотя присваиваете себе дар слова, но рассуждаете как слепой с глухим» (Речь…, 26).
«Мудрость варваров» выше эллинской и в смысле своего единства, и в отношении универсальности, простоты, авторитетности и древности, но особенно в отношении своей моральности.

Дионисием в рабство из-за того, что тот не мог насытить

его жадности, Аристотель льстил Александру и т.п. (Речь…, 3).
«Зачем вы присваиваете мудрость только себе,— говорит Татиан грекам,— не имея ни другого солнца, ни других звезд над собой, ни лучшего происхождения, ни даже смерти, отличной от других людей?..» (Речь…, 26).
Плагиат: алфавит греки взяли у финикиян, геометрию и историю — у египтян, астрономию — у вавилонян и т. д.
Философию греки похитили у иудеев, но до неузнаваемости ее испортили: «…Многие из их софистов, по своему любопытству познакомившись с писаниями Моисея и подобных ему философов, старались переделать их учение, во-первых, для того, чтобы думали, что они говорят что-нибудь свое, во-вторых, для того, чтобы то, чего они не понимали, прикрыть вымышленной словесной оболочкою, придавая истине вид басни» (Речь…, 40).
Например, Аристотель неразумно положил предел Провидению, стоики учили о всеобщем возвращении и т.д. Да и сами они критиковали друг друга.

Остался у Пантена, главы христианской катехизической школы в Александрии.
После

Пантена Климент возглавил эту школу.
В начале III в., когда начались гонения на христиан, вынужден был уехать из Александрии.
Произведения — «Увещание к грекам» («Протрептик»), «Педагог» и «Строматы».

философией, ни с диалектикой дела не иметь, ни даже естественных

наук не изучать, довольствуясь лишь простой и чистой верой» (Стром. 1, 43).
«философия есть некоторым образом результат действия божественного Промысла».
Поэтому те, кто изучают философию, «понимают, что она является ясным подобием истины, которое даровано эллинам Богом. В результате они не только не удаляются от веры, увлекаемые этой колдовской магией, но напротив, как говорится, ограждаются ею как неким прочным оплотом, открывая в ней своего рода союзника, помогающего утвердиться в вере. Через сопоставление различных учений истина выясняется полнее и глубже, а за ней следует откровенное знание (гносис)»

к их госпоже философии, так и сама философия [“любовь к

мудрости”] в конечном итоге приводит к мудрости. Ведь философия является средством изучения [мудрости], сама же мудрость есть знание вещей божественных и человеческих и их причин. Следовательно, мудрость — госпожа философии, подобно тому как философия — госпожа всех предварительных наук».
«Сара, жена Авраама, до старости оставалась бесплодной. Не будучи в силах родить, она позволила Аврааму сблизиться со своей служанкой Агарью, родом из Египта, дабы та родила от Авраама. Точно так же и мудрость, состоявшая подругой верному, - Аврааму, которому "вера вменилась в праведность", - была в том поколении бесплодна и бездетна, не производя в лице Авраама плодов добродетели. Поэтому она по справедливости пожелала, чтобы тот, кто до сих пор стремился в своей жизни к праведности, но успехов не имел, вошел в связь с мирской наукой (Египет символически обозначает мир), а затем сблизился с мудростью для произведения на свет, по изволению божественного Провидения, законного наследника, Исаака. По истолкованию Филона, именно так следует понимать эту историю».
Философия есть служанка богословия.

обратился к ним явно. Ибо философия для эллинов — это

то же, что закон для иудеев, а именно: наставник, ведущий их к Христу. Итак, философия является пропедевтическим учением, пролагающим путь, по которому Христос приводит ученика к совершенству». Господь ведет все человечество к спасению, но по-разному: народ Израиля — посредством Закона, а народы Европы — даровав им философию.
Призыв к философии Климент видит и в Евангелии: «Ищите, и найдете». Для этого Бог и дал людям разум.
Но Евангелие и предупреждает от ложной философии: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол. 2, 8).
Особенно выделяет Пифагора и Платона (Моисей, говорящий на аттическом наречии).
Соглашается с учением Платона об идеях, считая их мыслями Бога.
И свет разума, и Закон, который был дан древним евреям, имеют один и тот же источник — Логос.

и, защищая философию, он тем самым защищает истинное христианство от

тех, кто слишком упрощает его.
Все философские учения, в которых греки приблизились к истине, «заимствованы эллинами у великого Моисея».
«Не потому ли философия именовалась Сократом “попечением о смерти”. Ведь только тот, кто в своем мышлении опирается не на зрительные образы или данные чувств, но обращается к предмету лишь силою одного разума, может по праву быть набран истинным философом... Этот способ философствования лучшие из эллинов позаимствовали у Моисея. Ибо это он заповедовал “снять кожу с жертвы всесожжения и рассечь ее на части”».
Вера и разум не противоречат друг другу. Низшие науки ведут к философии, а философия — к богословию.
«…Только те исследования, которые находятся в согласии с верой и на ее основании воздвигают великолепное здание истинного гносиса, можно считать наилучшими».

без веры».
Но вера более проста, легка, общедоступна. В этом ее

преимущество.
Вера есть фундамент знания, а рациональное знание — стены, воздвигнутые на этом фундаменте.
В основе и веры, и разума – разумность. Гнозис - это идеал соединения веры и знания.
Недостаток греческой философии – в презрении к вере. Недостаток еврейской религии — в том, что она гнушалась разума. Христианство истинно, потому что объединяет и веру, и разум.

недоступной в этом веке, христиане же владеют ею» (К язычникам,

I, 4).
После проповеди Евангелия у христиан нет необходимости ни в каком исследовании.
Буквальное прочтение Библии.
«Верую, ибо абсурдно» (Credo quia absurdum est).
«Сын Божий распят — это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий — это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный, воскрес — это несомненно, ибо невозможно» (О плоти Христа, 5).

в глубинах души. Простая душа лучше всего говорит о Боге,

ведь душа по природе христианка: «Душа свидетельствует о Нем, как Судии, когда говорит: Бог видит, вручаю Богу, Бог воздаст мне. О свидетельство души, по природе христианки!» (Апологетик, 17).
«Эти свидетельства души чем истиннее, тем проще, чем проще, тем доступнее, чем доступнее, чем известнее, тем естественнее, а чем естественнее, тем божественнее» (О свидетельствах души 5).
«Душа обыкновенно становится христианкой, а не рождается ею» (О свидетельствах души, 1).

старался уязвить философию.
«…немудрое мира (1 Кор. 1, 27) избрал

Он для посрамления даже самой философии. …Как раз от философии сами-то ереси и получают подстрекательство. Отсюда эоны, какие-то неопределенные формы и троичность человека у Валентина: был он платоник. Отсюда и Маркионов Бог, который лучше из-за безмятежности своей: этот пришел от стоиков. А эпикурейцы особенно настаивают на мнении, что душа погибает. И все философы сходны в том, чтобы отрицать воскресение плоти. А где материя уравнивается с богом, там учение Зенона; где речь идет об огненном боге, там выступает Гераклит... Жалкий Аристотель! Он сочинил для них диалектику — искусство строить и разрушать, притворную в суждениях, изворотливую в посылках, недалекую в доказательствах, деятельную в пререканиях, тягостную даже для самой себя, трактующую обо всем, но так ничего и не выясняющую... Удерживая нас от них, апостол особенно указывает, что должно остерегаться философии, когда пишет к Колоссянам: Смотрите, чтобы никто не увлек вас философией и пустым обольщением, по преданию человеческому вопреки промыслу Духа Святого (ср. 2,8)» (О прескрипции против еретиков, 7).

еретики — христианам? — Наше установление — с портика Соломонова,

а он и сам передавал, что Господа должно искать в простоте сердца (Прем. 1,1). Да запомнят это все, кто хотел сделать христианство и стоическим, и платоническим, и диалектическим. В любознательности нам нет нужды после Иисуса Христа, а в поисках истины — после Евангелия» (О прескрипции... 7).
Единая познавательная способность, а чувства и разум — это ее проявления, ведь душа одна. И чувства, и природный разум безошибочны, ибо даны человеку Богом (см.: О душе, 17).
Телесность души. Притча о богаче и Лазаре.
Душа — это тончайшее тело, разлитое в материальном теле человека. Наследование характера.
«Стоики почти нашими же словами говорят о том, что душа — это телесная субстанция (как дыхание и дух очень близки друг другу по своей природе)» (О душе, 5).
«То, что не есть тело, есть ничто… Все существующее имеет тело. Нет ничего бестелесного — разве только то, что вообще не существует» (О душе, 6). Поэтому «кто будет отрицать, что Бог есть тело, даже если Он есть дух?» (О душе, 6).

у Аммония Саккаса.
«О началах», «Против Кельса».
«…христианское учение отдает предпочтение

тому, кто принимает истины веры после разумного и мудрого исследования, а не тому, кто усваивает их только простой верой» (Против Кельса, I, 13).

первопричин… то тогда ни один поистине мудрый человек не отдалится

от слушания наставлений христианина, поучающего о тайнах своей веры; и философия не будет служить ему в этом случае препятствием и не введет его в заблуждение. Ведь не истинная мудрость, а незнание влечет к заблуждению; в мире ничто так не устойчиво, как знание и истина — эти две дочери мудрости» (Против Кельса, III, 72).
Задача разума — прояснять положения христианства.
Бог совершенен, следовательно, неизменен. Все материальное изменчиво, значит, Бог нематериален. Бог не может быть телом, ибо тело временно, делимо, состоит из частей. Бог же вечен, прост и неизменяем. Бог есть начало начал и поэтому прост, ведь если бы Он состоял из неких частей, то эти части были бы началами Бога, и тогда Бог не был бы началом. Поскольку Бог бестелесен, Он есть Ум, а поскольку Бог есть начало, то Он — и Источник ума (отличие от Плотина).
Душа бестелесна: «Если же кто самый ум и душу считает телом, то я желал бы, чтобы он ответил мне, каким образом ум воспринимает понятия и доказательства столь великих, трудных и тонких вещей? Откуда в нем сила памяти? Откуда — созерцание невидимых предметов? Почему телу присуще понимание вещей бестелесных? Каким образом телесная природа углубляется в изучение искусств, в рассуждения о вещах и в познание причин? Почему она может знать и понимать божественные догматы, которые, очевидно, бестелесны?» (О началах, I, 7).

вечен, внепространственен, блажен, существует вне времени, о Нем нельзя даже

сказать, что Он был всегда, потому что Бог «по природе же своей превосходит всякую мысль о времени» (О началах, III, 4). «У Бога — всегда “сегодня”, потому что для Него нет вечера; а я думаю, что у Него нет и утра, но все — если можно так сказать — время, равное по продолжительности с Его безначальной и вечной жизнью, есть для Него (один) сегодняшний день» (Толк. на Иоанна, 1, 32).
Рождение Богом Отцом Сына есть вечный процесс, не происходящий во времени. Если бы это рождение происходило во времени, то тогда Бог-Отец был бы Отцом не всегда, потому что Он либо не хотел родить Сына, либо не мог. Но и то, и другое нелепо и нечестиво.
Мир сотворен из ничего, иначе материя была бы совечна Богу. А это невозможно, потому что невозможно сосуществование двух первых начал. Но процесс творения вечен, поскольку Бог не может не творить.

во второй раз в том же самом порядке, с теми

же самыми рождениями, смертями и действиями. Миры могут существовать только различные, с значительными переменами, так что состояние одного мира, вследствие каких-либо известных причин, бывает лучше, состояние другого мира, по иным причинам, — хуже, состояние же третьего мира, еще по иным причинам, оказывается средним. Но каково именно число и состояние (миров), этого, признаюсь, я не знаю, и, если бы кто-нибудь мог показать, я охотно поучился бы этому» (О началах, II, 3, 4).
«Ведь нечестиво и вместе с тем нелепо называть природу Божью праздной или неподвижной, или думать, что благость некогда не благотворила, и всемогущество когда-то (ни над чем) не имело власти… Мы… скажем, что Бог впервые начал действовать не тогда, когда сотворил этот видимый мир; но мы верим, что как после разрушения этого мира будет иной мир, так и прежде существования этого мира были иные миры» (О началах, III, 5, 3).

или духовных тварей (или как бы ни назвать те твари,

которые мы наименовали выше умами), сколько, по Его предведению, могло быть достаточно. Несомненно, что Бог сотворил их, наперед определивши у Себя некоторое число их» (О началах, II, 9, 1).
«Но леность и нерасположение к труду в деле сохранения добра, а также отвращение и пренебрежение к лучшему положили начало отступлению от добра. Отступить же от добра означает не что иное, как сделать зло: ибо известно, что зло есть недостаток добра» (О началах, II, 9, 2).
Сходство звучания слов ψυχή («душа») и ψῦχος («прохлада»): «…почему же душа названа именем души, которое по-гречески обозначается словом психе? Не потому ли, что она охладела из божественного и лучшего состояния?» (О началах, II, 8, 3).
Теория возвращения душ в первоначальное состояние – апокатастасис.
«вся телесная субстанция будет такой чистой и очищенной, что ее можно представлять себе наподобие эфира» (О началах, I, 6, 4).

Цицерона.
383 – в Рим
384-388 – в Милане.
387 – еп. Амвросий

крестит Августина.
395 – епископ.

книгу платоника, переведенную с греческого на латинский. Я прочитал там,

не в тех же, правда, словах, но то же самое, со множеством разнообразных доказательств, убеждающих в том же самом, а именно: „В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог...“ (и далее — цитата из Евангелия от Иоанна. — В.Л.)... Также прочел я там, что Слово, Бог, родилось “не от крови, не от хотения мужа, не от хотения плоти”, а от Бога... Я выискал, что в этих книгах на всякие лады и по-разному сказано, что Сын, обладая свойствами Отца, не полагал Себя самозванцем, считая Себя равным Богу, Он ведь по природе Своей и есть Бог» (Исповедь, VII, 9, 13).

Премудрость есть Бог, через Которого все сотворено, как свидетельствуют о

том божественное Писание и истина, то истинный философ — это любитель Бога» (О граде Божием, VIII, 1).
Философия возникает сразу в двух школах — италийской и ионийской. Пифагор первым стал употреблять термин «философия». От Фалеса через Анаксимандра, Анаксимена, Анаксагора, Диогена Аполлонийского и Архелая философия приходит к Сократу. Сократ направил философию на изучение нравов. Сократ понял, что познать Бога можно лишь чистой душой. Он выводил на свет глупость своих современников, за что его казнили.
Платон от Пифагора взял созерцательную часть — исследование истины, а деятельную часть — устроение жизненных вопросов — взял от Сократа.

и этическая. Платон выше всех античных философов и приблизился к

положениям христианства.
Платон понял, что «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20).
В логической (рациональной) части Платон доказал, что постигаемое умом выше того, что постигается чувствами, что «для изучения всего необходим умственный свет и что этот самый свет есть Бог, Которым создано все» (О граде Божием, VIII, 7).
В этике Платон показал, что блажен лишь тот, кто познал Бога: «А таким истинным и высшим Благом Платон называет Бога; поэтому и вменяет философу в обязанность любить Бога, чтобы он, поскольку философия стремится к жизни блаженной, вследствие любви к Богу находя в Боге наслаждение, был блаженным» (Там же).
В «Retractationes» Августин осуждает бывшее увлечение платонизмом.

Августин выставляет в самом неприглядном свете: «добродетели во всем величии

своей славы раболепствуют перед похотью, будто перед какою-нибудь властолюбивой и ничтожной женщиной. …Нет ничего постыднее и безобразнее этой картины» (О граде Божием, V, 20).
Философов-киников Августин называл «собачьими философами», сводя всю их философию к половой разнузданности.
Не пишет о Демокрите.
Аристотель – лишь ученик Платона.

воссияло, особенно в Плотине. Этот философ был платоником до такой

степени, что был признан похожим на Платона; казалось, будто они жили вместе, а в виду разделявшего их огромного промежутка времени, что один ожил в другом» (Против академиков, III, 18), «Плотин пользуется заслуженной известностью, как человек, лучше других… понявший Платона» (О граде Божием, IX, 10).
«В лице Порфирия мы имеем платоника, который противоречит Платону к лучшему» (О граде Божием, X, 30). Он избегает субординационизма в трактовке ипостасей; отказался от идеи о переселении душ; от учения о знании как припоминании; учил о благодати Божией; об уважении к Богу евреев.

что истину познать невозможно, а можно познать лишь истинноподобное, то

в этой фразе есть противоречие: как мы можем знать истинноподобное, не зная истины? Это все равно что утверждать, будто сын похож на отца, но при этом отца не знать.
Фраза «знание истины невозможно» противоречива, потому что сама эта фраза претендует на истинность. Значит, истина есть. Если же эта фраза ложна, то, следовательно, знание истины возможно, и истина, опять же, существует.
Скептики всегда аргументируют, доказывают, т.е. верят в истинность доказательств — логических правил и законов (закон исключенного третьего и законе противоречия).
Истины математики: «Ибо, что трижды три есть девять, и представляет собой непременный квадрат отвлеченных чисел, будет верно и в ту пору, когда род человеческий погрузится в глубокий сон» (Против академиков III, 11).
Чувства не могут ошибаться; ошибается разум, неправильно их интерпретирующий. Чувства не разделяют нас от мира, а связывают с ним.

этих истин со стороны академиков, которые могли бы сказать: а

что, если ты обманываешься? Если я обманываюсь, то поэтому я уже существую, ибо кто не существует, тот не может, конечно, обманываться. Я, следовательно, существую, если обманываюсь. Итак, поскольку я существую, если обманываюсь, то каким образом я обманываюсь в том, что существую, если я существую несомненно, коль скоро обманываюсь? Поскольку я должен существовать, чтобы обманываться, даже если бы и обманывался, то нет никакого сомнения, что я не обманываюсь в том, что знаю о своем существовании. Из этого следует, что я не обманываюсь и в том, что я знаю то, что я знаю. Ибо как знаю я о том, что существую, так равно знаю и то, что я знаю. Поскольку же эти две вещи я люблю, то к этим двум вещам, которые я знаю, я присоединяю эту самую любовь как третью, равную с ними по достоинству» («О граде Божием» XI, 26).

помнит, и понимает, и волит, и мыслит, и знает, и

судит? Ибо, даже если он сомневается, он живет; если он сомневается, он помнит, почему он сомневается; если он сомневается, он понимает, что он сомневается; если он сомневается, он желает быть уверенным; если он сомневается, он мыслит; если он сомневается, он знает, что он не знает; если он сомневается, он судит, что не должен необдуманно соглашаться. Следовательно, всякому, кто сомневается в чем-либо, не следует сомневаться во всем том, при отсутствии чего он не мог бы в чем-либо сомневаться» (О Троице, X, 14).
«А если ты не понимаешь, что я говорю, или сомневаешься, верно ли все это, обрати внимание на то, не сомневаешься ли ты в самом этом своем сомнении, и если верно, что сомневаешься, разбери, отчего оно верно: в этом случае тебе навстречу идет свет истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в сей мир (Ин I, 9). … Это правило примени таким образом: всякий, кто сознает себя сомневающимся, сознает нечто истинное, и уверен в том, что в данном случае сознает: следовательно, уверен в истинном. Отсюда всякий, кто сомневается в существовании истины, в самом себе имеет нечто истинное, на основании чего он не должен сомневаться, ибо все истинное бывает истинным не иначе, как от истины» (Об истинной религии, 39).
Самопознание – метод для познания Бога: «…я вернулся к себе самому и руководимый Тобой вошел в самые глубины свои… Я вошел и увидел оком души моей… Свет немеркнущий… Кто узнал истину, узнал и этот Свет» (Исповедь, VII, 16).

ничего более? - Решительно ничего» (Монологи).
Вера есть один из видов

разума. Вера противопоставляется только рациональному мышлению. Но вера тоже есть мышление. Не всякое мышление есть вера, но всякая вера есть мышление: «И все же необходимо, чтобы всё, во что верят, предварялось размышлением для того, чтобы в него верили. Хотя и верить есть не что иное, как мыслить о чем-то с согласием. Ведь не всякий, кто мыслит, верует: многие размышляют для того, чтобы не верить. Но всякий верующий мыслит, причем мыслит, веруя, и верует, размышляя» (О предопределении святых, 2, 5).
В начале любого познания имеет место вера. Вера прежде понимания, но ниже него: человек должен не просто верить, но понимать то, во что он верит. По времени первична вера, а по сути первичен разум: «К изучению наук ведет нас двоякий путь: авторитет и разум. По отношению ко времени первенствует авторитет, а по отношению к существу дела — разум. Ибо первое предпочитается, когда нужно располагать, другое же наиболее ценится при достижении» (О порядке, 2, 9).

бразды в земле; и купец на малом древе не вверяет

своей души беснующейся бездне моря; не совершаются браки, ни что-либо еще житейское» (Точное изложение православной веры, IV, 11).
Свт. Василий Великий: «Что прежде –– знание или вера? А мы утверждаем, что вообще в науках вера предшествует знанию, в рассуждении же нашего учения, если кто скажет, что веру предваряет знание, то не спорим в этом, разумея, впрочем, знание, соразмерное человеческому разумению. Ибо в науке должно прежде поверить, что буква называется «азом», и, изучив начертание и произношение, потом уже получить точное разумение, какую силу имеет буква» (Письма).
Свт. Василий Великий: «…начала во всякой науке, по необходимости преподаются учащимся без доказательств: потому что, кто спорит о началах, тот не может, путем и порядком, дойти до конца. И в этом удостоверяют тебя сами светские ученые. Ибо если ты с геометром не согласишься в первых началах, то ему не возможно будет делать последующие заключения. И тот, кто в арифметике останавливается на начатках и основаниях, пресекает себе путь вперед. Подобным образом, и медицинские начала у врачей не доказываются. И вообще, в каком бы то ни было учении, где только идут к концу известным путем и порядком, нельзя требовать доказательств на первые основания, напротив необходимо –– начала умственных наук принять без исследования, и уже в последствиях видеть, что вытекает из предположенного. Точно так и таинство богословия требует согласия (происходящего) от веры без доказательств»

желает обманываться, можно понять из того, что всякий охотнее желает

плакать, владея здравым умом, чем радоваться в состоянии помешательства» (О граде Божием, XI, 27).
«Если же они ленивы, или преданы другим занятиям, или уже неспособны к науке, пусть обратятся к вере» (О порядке 2, 5).
Вера шире понимания. Не все можно понять, но во все можно верить: «что я разумею, тому и верю, но не все, чему я верю, то и разумею. Все, что я разумею, то я и знаю, но не все то знаю, чему верю. Я знаю, как полезно верить многому и такому, чего не знаю…. Поэтому, хотя многих предметов я и не могу знать, однако знаю о пользе в них уверовать» (Об учителе, 11).
«Ибо пророк говорит: “Если вы не верите, то потому, что вы не удостоверены” (si non credideritis non permanebitis) (Исаия. VII, 9). Этого он не сказал бы, если бы, по его представлению, между тем и другим (разумом и верой) не было никакого различия» (Об учителе, 11).
«В известном смысле прав тот, кто говорит: “Буду понимать, чтобы поверить”, и прав я, когда повторяю за пророком: “Верь, чтобы понимать”: согласимся, что мы говорим истину. Итак, понимай, чтобы верить, и верь, чтобы понимать».

допускают понимания (история); 2) где вера равна пониманию (доказательные науки

— логика и математика); 3) где понимание достигается только через веру (религия).
Науки полезные и науки вредные. Развивать стоит те науки, которые помогают понять Священное Писание: теорию знаков, учение о языке, естественные науки, помогающие понять Священную Историю (минералогия, зоология, география, математика — она поможет разобраться в таинстве чисел), музыку, медицину, историю. Эти науки имеют Божественное происхождение. Те науки, которые изобретены людьми, являются вредными: астрология, магия, театр.

формы, а не просто воспринимает их), 2) на душу не

может воздействовать ничто онтологически низшее.
Вывод: материя не может действовать на душу. Душа действует на материю.
«душа пользуется посредством тела», «чувство есть то, в силу чего от души не укрывается испытываемое телом» (О количестве души, 23).
Связь души и тела – тайна.

ее физиологический образ 3) духовный образ предмета, который существует в

памяти, 4) образ, который находится в способности воображения.
Три элемента в познании: 1) познавательная способность (материальная причина познания), 2) реальный познаваемый предмет (формальная причина познания), 3) воля, направляющая нашу способность познания именно на этот предмет (действующая причина познания).

неизменный, вечный.
«Ничего не может быть нелепее утверждения, что видимое

нашими глазами существует, а усматриваемое нашим умом не существует» (О бессмертии души, 10).
В нем – вечные истины (математика, нравственность).
Между чувственным миром и умопостигаемым миром есть посредник — человеческий разум, он может быть направлен как на чувственный, так и на умопостигаемый мир.

лишь созерцать вечные истины.
Божественный мир есть и мир идей, и

мир истины, и мир бытия (против Плотина).
В отличие от неизменного Божественного мира наш ум изменчив.
Бог находится везде целиком, в т.ч. и в нашем уме. Поэтому душа имеет в себе всю истину. «Бог, сотворивший все, гораздо ближе к нам, нежели все сотворенное» (О книге Бытия, V, 16).
«сам наш ум не способен созерцать многое сотворенное у Бога в тех идеях, по которым оно сотворено, так, чтобы, не основываясь на чувственных восприятиях, знать его число, количество и качество. … Выходит, что познание твари порою бывает более трудным, нежели познание Творца, хотя ощущать Его благоговейным умом в наималейшей степени бесконечно блаженней, чем познавать хотя бы и всю вселенную» (Там же).

есть актуализация потенциального знания с помощью мышления.
Плотиновская метафора: душа подобна

луне, светящей отраженным от солнца светом. Августин: наша душа освещается Божественным светом так же, как Луна освещается Солнцем.
Иллюминизм.

к внутренней ее силе, получающей известия о внешнем через телесные

чувства (здесь предел возможного для животных), далее к способности рассуждать, которая составляет суждения о том, что воспринимается телесными чувствами. Поняв изменчивость свою, она поднимается до самопознания, уводит мысль от привычного, освобождается от сумятицы противоречивых призраков, стремясь понять, каким светом на нее брызнуло. И когда с полной уверенностью восклицает она, что неизменное следует предпочесть изменяемому, через которое постигла она и само неизменное — если бы она не постигала его каким-то образом, она никоим образом не могла бы поставить его впереди изменяемого, — тогда приходит она в робком и мгновенном озарении к Тому, кто есть» (Исповедь VII, 23).

бытием, Бог дал бытие тем вещам, которые сотворил из ничего;

но бытие не высочайшее, каким представляется Он сам, а одним дал большее, другим — меньшее, и таким образом распределил природы существ по степеням. Ибо как от мудрствования получила название мудрость, так от существования (еssе) называется сущность (essentia)» (О граде Божием, XII, 2).
Материальный мир и душа изменчивы, следовательно, они причастны небытию.
В Боге все действительно, в Нем нет изменений, поэтому и нет времени.

и неизменяемое бытие» (О граде Божием, XII, 2), Бог Сам

сказал, что Он есть Сущий: «И кто же больший, как не Тот, Кто сказал слуге Своему Моисею: Я есмь сущий (Исх 3, 14)… и потому это единственно неизменяемая субстанция» (О Троице, V, 3). Сотворенный мир — это не совсем бытие.
Бог имеет «в самом Себе причину бытия, как сказано Моисею: “Я есмь Сущий” (Исх. III, 14), т.е. сущий совсем иначе, чем существует все прочее, Им сотворенное, поскольку существует истинно, изначально и неизменно, не переходит ни во что, Им сотворенное, и все имеет в Себе как Самосущий; Он не сотворил бы ничего, если бы не созерцал, не созерцал бы, если бы не имел, не имел бы ничего до сотворения, если бы не имел так, как существует Он сам, несотворенный» (О книге Бытия, V, 16).

поэтому и нет времени.
Материальный мир и душа изменчивы, следовательно, они

причастны небытию.
Поскольку бытие существует всегда, оно неделимо, значит нематериально и непространственно.

как создал небо и землю? «Я отвечу не так, как,

говорят, ответил кто-то, уклоняясь шуткой от настойчивого вопроса: “приготовлял преисподнюю для тех, кто допытывается о высоком”. Одно — понять, другое — осмеять. Так я не отвечу» (XI, 14).
Творя мир, Бог одновременно творит и время. Бог выше времени.
Что такое время? Прошлое, настоящее и будущее.

разделить хотя бы на мельчайшие части, но он так стремительно

уносится из будущего в прошлое! Длительности в нем нет» (XI, 20).
Существует лишь настоящее, а о прошлом и будущем можно говорить лишь как о настоящем прошедшего и настоящем будущего.
Проблема измерения времени.
«В каком же промежутке измеряется время, пока оно идет? В будущем, откуда оно приходит? Того, чего еще нет, мы измерить не можем. В настоящем, через которое оно идет? То, в чем нет промежутка, мы измерить не можем. В прошлом, куда оно уходит? Того, чего уже нет, мы измерить не можем» (XI, 27).
«В тебе, душа моя, измеряю я время» (XI, 36).

есть «космос», т.е. красота.
Бесформенная материя названа в Библии «безвидной и

пустой землей», которая за «свою послушность творческому действию названа также водою» (О книге Бытия буквально, 4).
«Разве не совершено ли Богом все как бы в идее (in arte) и в разуме, т. е. не в протяжении времени, а в самой силе, которою Он разом производит?» (О книге Бытия буквально, 7).
«Бог творит вне протяжения времени» (Там же).

светила, можно понимать окончание совершенного (творческого) акта, а под утрами

— начало нового» (О книге Бытия, I, 17).
«…но и в остальных трех под словом “день” разумеются виды творимых вещей, а под ночью — отсутствие или недостаток вида, или, если найдется лучшее слово, нечто такое, что обозначает (момент) лишенности вида при переходе от бесформенности к форме… затем, вечер — это как бы окончание завершившегося творения, а утро — начало нового, ибо всякая сотворенная природа имеет свое начало и свой конец» (О книге Бытия, IV, 1).

в котором они несотворены и вечны, иным — в элементах

мира, где все, имевшее явиться к бытию, сотворено разом, иным — в вещах, которые, будучи причинно сотворены разом, производятся затем порознь, каждая в свое время» (О книге Бытия, VI, 10).
1. Мир творится от вечности в уме Бога, и поэтому творение не принадлежит времени;
2. Для Бога захотеть сотворить — это значит сотворить, и поэтому творение происходит мгновенно;
3. Мир существует во времени, и поэтому творение его занимает некоторое время:

(см.: О книге Бытия, II, 1).
А отсюда вытекает, что

«есть Число без числа, по Которому все образуется»
«Бог почил от создания новых родов творения, перестав создавать роды, однако при этом Он непрерывно доселе (равно как и впредь) делает, т.е. промышляет о тех родах, которые были изначально установлены» (О книге Бытия, IV, 12).
Иерархия мира: «…имеющее силу рождать и даже желать ставится выше того, что не имеет такого побуждения. И между живущими существами чувствующие ставятся выше нечувствующих, как животные, например, выше деревьев. И между чувствующими разумные ставятся выше неразумных, как люди, например, выше животных. И между разумными бессмертные ставятся выше смертных, как ангелы выше людей. Все это ставится одно выше другого в силу порядка природы» (О граде Божием, XI, 16).

том, чем человек превосходит неразумных животных. А это называется умом,

или разумом, или сознанием» (О книге Бытия, III, 20).
Не согласен с Платоном, утверждавшим, что тело есть оковы, гробница души: «Разве кто-нибудь любит свои оковы?»
«Если некоторые говорят, что они решительно желают остаться без тела, то они решительно обманываются, ибо им не тело ненавистно, но его болезни и тяжесть» (Христианская наука, I, 24).

из души и тела. То верно, что душа не составляет

всего человека, а лучшую часть человека, и тело не составляет всего человека, а низшую часть человека; когда же то и другое бывает соединено вместе, называется человеком» (О граде Божием, XIII, 24).
Душа есть некая сила, которая оживотворяет тело.
«О бессмертии души».
А) Человек при помощи своего разума познает истину, которая существует всегда, поэтому и разум также должен существовать всегда. Человек состоит из тела и души, разум находится в душе (или есть сама душа) и неизменен. Значит, есть в душе нечто неизменное, а «смерть не может быть присущей вещам, не подлежащим изменению. Следовательно, душа живет всегда, независимо от того, есть ли она сам разум, или разум существует в ней, но существует нераздельно» (О бессмертии души, 2). Б) Душа не может быть свойством или, как говорят, гармонией тела, ибо как в таком случае объяснить то, что душевные качества усиливаются лишь тогда, когда она старается отрешиться и освободиться от телесных привычек. В) Не может погибнуть душа и вследствие ослабления своих сил. Ибо главное свойство души — ее разумность, значит, наибольший вред ей может принести именно ложь. «Ведь большего она не может сделать, как только обмануть. А обманывается только тот, кто живет. Следовательно, ложь не может убить душу» (О бессмертии души, 11).

которое они обычно выставляют против Тебя, как вражескую силу, если

бы Ты не пожелал сразиться с ним?» (Исповедь, VII, 3).
Св. Амвросий Медиоланский: «воля, свободная в своем решении, является причиной того, что мы творим зло и терпим справедливый суд» Божий (Исповедь, VII, 5). Но кто создал волю?
«Мне стало ясно, что только доброе может стать хуже. Если бы это было абсолютное добро, или вовсе бы не было добром, то оно не могло бы стать хуже. Абсолютное добро не может стать хуже, а в том, в чем вовсе нет добра, нечему стать хуже. Ухудшение наносит вред; если бы оно не уменьшало доброго, оно бы вреда не наносило» (Исповедь, VII, 18).

существует независимо от человека, нравственное зло делает человек, оно зависит

от свободной воли человека и является его греховностью.
«Я спрашивал, что же такое греховность, и нашел не субстанцию: это извращенная воля, от высшей субстанции, от Тебя, Бога, обратившаяся к низшему, отбросившая прочь "внутреннее свое" и крепнущая во внешнем мире» (Исповедь, VII, 22).
Проблема свободы.

Божественный дар и особая нравственная сила, способная самостоятельно направлять себя

как в сторону добра, так и в сторону зла. Она индифферентна, безразлична к тому и другому. Свобода есть формальная способность выбора между добром и злом.
«Наделив человека и той и другой возможностью, Бог, собственно, сотворил так, что тот поступает как хочет, дабы, способный к добру и злу, имел он по природе своей две возможности и по своей воле склонялся бы к одному или же к другому. Иначе не по собственному побуждению сотворит он добро, если он не может равным образом избрать также и зло» (Послание к Деметриаде, 3).
«…в самой свободе выбора этих двух сторон и заключается преимущество разумной души. В этом-то, говорю я, и заключается вся честь природы нашей, в этом-то и есть ее достоинство, из-за этого, наконец, все великие люди и заслуживают хвалы и награды. И вообще не было бы никакой добродетели у того, кто пребывает в добре, если бы он не имел возможности перейти на сторону зла» (там же).

учитель;
3. Ненужность Церкви для спасения;
4. Благодать – это свобода и

разум.

есть способность выбирать между добром и злом), — но и

элемент качественный: свобода есть нравственная сила, имеющая в себе внутреннее расположение к приобретению некоторого содержания.
«Ведь воля наша не была бы волей, не будь она в нашей власти. Ну а если она в нашей власти, то она у нас свободна» («О свободе воли» III, 3, 8).
Именно поэтому свободен Бог: все в Его власти, над Богом ничто не довлеет. Свобода — это независимость.
Бог свободен, хотя не может грешить.

то после грехопадения воля изменилась так, что не грешить она

уже не может, потому что человек потерял власть над своими плотскими вожделениями (см.: О граде Божием, XXII, 29).
После грехопадения воля стала только волей ко греху, именно в этом и состоит испорченность человеческой природы.

сторону добра, ибо «и наказание, и награда были бы несправедливы,

если бы человек не обладал свободой воли» (О свободе воли, II, 1, 3), то в более поздних трактатах он отказывается от этой точки зрения в пользу практически полной зависимости человека от Бога в плане делания добрых дел.
В работе «О предопределении святых» Августин часто повторяет фразу апостола Павла: «Что имеешь, чего бы не получил?» (1 Кор 4, 7) и признает, «что этим свидетельством апостола также и я был обличен, когда я, как я сказал в письме к епископу Симплициану, мудрствовал об этом деле иначе, нежели открыл мне Бог» (О предопределении святых, IV, 8).

ошибочными и пишет по поводу своей работы «О свободе воли»:

«…много такого сказал я про свободное решение, что содействовало этому (т.е. пелагианскому) спору» (Пересмотры, I, 9, 3).
Есть и свобода, и благодать — и Бог все знает и все предопределяет, и мы свободны: «В противоположность этим святотатственным и нечестивым попыткам мы утверждаем, что и Бог знает все прежде, чем оно совершается, и мы делаем по доброй воле все, что чувствуем и сознаем как свое добровольное действие» (О граде Божием, V, 9).
Если человек верит в Бога, то он, с одной стороны, верит в то, что существует божественное провидение, а с другой — что он должен держать ответ перед Богом за свои дела, т.е. что он свободен. Поэтому существование и предопределения, и свободы — это эмпирический факт.

отрицает того, что выбирает все же сам человек.
После всеобщего воскресения

свободы будет больше, чем сейчас, потому что тогда не будет ни греховной воли, не будет греховного знания, не будет возможности грешить. «И такой она (свобода) будет по дару Божию, а не по возможности, заключающейся в самой ее природе. Ибо одно дело — быть Богом, и совсем другое — быть причастным Богу. Бог не может грешить по самой природе; причастный же Богу невозможность грешить получает от Бога. В этом божественном даре должны были существовать степени, так что сначала дана была такая свободная воля, при которой бы человек мог не грешить, а в будущем такая — при которой бы он уже не мог грешить» (О граде Божием XXII, 29).

добро, либо зло, то и любовь может быть или доброй,

или злой. Добро человек выбирает вследствие благодати Божией, а зло — вследствие поврежденности грехом. Поэтому «благая воля есть любовь добрая, а воля превратная — любовь дурная» (О граде Божием, XIV, 7).
Любовь — стремление к естественному месту.
«Всякое тело вследствие своего веса стремится к своему месту. Вес тянет не только вниз, он тянет к своему месту. Огонь стремится вверх, камень вниз; они увлекаемы своей тяжестью, они ищут свое место. Масло, если налить его вниз, поднимется над водой; вода, налитая на масло, пустится вниз; они увлекаемы своей тяжестью, они ищут свое место. Где нет порядка, там беспокойство; упорядоченное успокаивается. Моя тяжесть — это любовь моя: она движет мною, куда бы я ни устремился» (Исповедь, XIII, 9).

низких, прочь от дверей смерти. …Там поместит нас добрая воля

и ничего мы больше не пожелаем, как пребывать там вовеки» (Исповедь, XIII, 9).
Телесная любовь и любовь духовная.
«Ибо и саму любовь должно любить, соблюдая известный порядок, чтобы хорошо любить то, что следует любить; чтобы она была в нас добродетелью, делающею жизнь доброй. Поэтому мне представляется кратким и верным такое определение добродетели: она есть порядок в любви» (О граде Божием, XV, 22). Нравственный человек тот, кто любит свою любовь к Богу и ненавидит свою любовь к телесному, и наоборот, порочный человек тот, который не любит свою любовь к Богу и любит свою любовь к телесному, к удовольствиям.

[при этом] не желает ничего дурного» (О Троице, XIII, 5).
Если

человек наслаждается тем, чем надо пользоваться, то это приводит к страданию; если человек пользуется тем, чем надо наслаждаться, это также приводит к страданию, поэтому наслаждаться надо тем, что достойно наслаждения, и пользоваться тем, чем необходимо пользоваться. «Ибо, когда любят творение само по себе, тогда это вожделение. И тогда оно не помогает тому, кто им пользуется, но вредит наслаждающемуся им. Так как творение либо равно нам, либо ниже нас, то следует пользоваться низшим ради Бога, а наслаждаться равным в Боге. Ибо собой ты должен наслаждаться не в себе самом, но в Том, Кто сотворил тебя; и также [ты должен наслаждаться] тем, кого ты почитаешь как самого себя» (О Троице, IX, 8).

период, который наступит после конца света, символизирует седьмой день, когда

Бог «почил от всех дел Своих».
1. От Адама до Всемирного потопа,
2. От потопа до Авраама,
3. От Авраама до Давида,
4. От Давида до переселения в Вавилон,
5. От переселения в Вавилон до воплощения Иисуса Христа,
6. Сейчас
7. После воскресения из мертвых.

человеческим стандартам, земным законам; жители небесного града живут согласно Божественной

воле. Первые любят себя, вторые — Бога; первые наслаждаются тем, чем надо пользоваться, вторые — имеют упорядоченную любовь.

мистическом богословии», «О небесной иерархии», «О церковной иерархии», «О Божественных

именах» и десять посланий разным лицам.
Варианты авторства:
Севир Антиохийский, монофизит (кон. V — нач. VI в.),
Дионисий Великий, епископ Александрийский,
ученик Климента Александрийского (сер. III в.),
ученик св. Василия Великого.
Аммоний Саккас, учитель Плотина,
грузинский философ Петр Евер (IV–V вв.).

как чувственную, так и умственную деятельность и вообще все чувственное

и умозрительное, все не сущее и сущее, и изо всех сил в неведении устремись к соединению с Тем, Кто выше всяких сущности и ведения» (1, 1).

от всего видимого, Моисей вступает в глубину мистического Мрака неведения,

в котором у него прекращается всякая познавательная деятельность, совершенно исчезает всякое чувственное и зрительное восприятие, и принадлежит он уже не себе и не чему-либо сущему, но Тому, Кто запределен всему сущему, и, таким образом, только после того, как упразднив всякое ведение, Моисей господствующей частью своего разума соединяется с Тем, Кто недоступен никакому познанию, в совершенном неведении обретает он сверхразумное ведение» (1.3).

Боге, из того, что наиболее присуще Ему по Его природе.

Сущности Бога соответствуют самые высшие суждения. «Так вот, утверждая что-либо о Том, Кто превосходит любое утверждение, в своих суждениях о Нем нам следует исходить из того, что наиболее присуще Ему по природе, а в отрицательных суждениях о Том, Кто превосходит любое отрицание, следует начинать с отрицания того, что наиболее отличается от Него по природе. В самом деле, ведь не в меньшей же степени является Он жизнью или благостью нежели воздух или камень? И не более ли трезв Он и беззлобен, чем мы можем сказать или помыслить об этом?» (О мистическом богословии, 3).
В отрицательном богословии следует исходить из утверждения несправедливости самых низших суждений о Боге. «И не в большей ли мере не бывает Он в похмелье и не гневается, чем не может быть выражен словом или помыслен?» (Там же).

это не душа и не ум, а поскольку сознание, мысль,

воображение и представление у Него отсутствуют, то Он и не разум, и не мышление и ни уразуметь, ни определить Его невозможно; Он ни число, ни мера, ни великое что-либо, ни малое, ни равенство, ни неравенство, ни подобие, ни неподобие; Он ни покоится, ни движется, ни дарует упокоение; не обладает могуществом и не является ни могуществом, ни светом; не обладает бытием и не является ни бытием, ни сущностью, ни вечностью, ни временем и объять Его мыслью – невозможно; Он ни знание, ни истина, ни царство, ни премудрость, ни единое, ни единство, ни божество, ни благость, ни дух – в том смысле как мы его представляем, ни сыновство, ни отцовство, ни вообще что-либо из того, что нами или другими (разумными) существами может быть познано.

ни сущее не может познать Его в Его бытии, ни

Он не познает сущее в бытии сущего, поскольку для Него не существует ни слов, ни наименований, ни знаний; Он ни тьма, ни свет, ни заблуждение, ни истина; по отношению к Нему совершенно невозможны ни положительные, ни отрицательные суждения, и когда мы что-либо отрицаем или утверждаем о Нем по аналогии с тем, что Им создано, мы, собственно, ничего не опровергаем и не определяем, поскольку совершенство единственной Причины всего сущего превосходит любое утверждение и любое отрицание, и, обобщая: превосходство над всей совокупностью сущего, Того, Кто запределен всему сущему, – беспредельно».

который не может отречься от множественности вещей, не может выйти

за пределы времени и пространства. А непознаваемость Бога для Дионисия состоит в том, что человек как тварное существо не может выйти за пределы тварного мира и подняться до Творца.

И от какого начала оно произошло? И в ком из

сущих оно есть? И почему Благой захотел, чтобы оно появилось? И как, захотев, смог это сделать? И если зло происходит от другой причины, какова же другая причина сущего помимо Добра? Почему при существовании Промысла существует зло, как оно вообще появляется и почему не уничтожается? И почему что бы то ни было из сущего желает его вместо Добра?».
«одни причастны Добру в совершенстве, другие более или менее Его лишены, третьи имеют к Добру еще более смутную причастность, а четвертым Оно является в виде предельно слабого отголоска». И, следовательно, «зло представляет собой несовершенное добро».

делает окончательный вывод Дионисий. — Зло как таковое не существует

нигде. Зло возникает не от силы, но от слабости».
«Так что поскольку демоны существуют, они существуют из Добра, и они благи».

Учился в Афинах (версия), но вряд ли. Хотя влияние неоплатонизма

есть.
Приближенный готского короля Теодориха, консул, впоследствии — управляющий дворцом. Был обвинен в заговоре, заключили в тюрьму, где написал сочинение «Об утешении философией».
Казнен после жестоких пыток.
Огромный авторитет в Средние века. Местночтимый святой в Павии (недалеко от Милана).
Латинская терминология: субстанция, акциденция и др.

на “Об истолковании” Аристотеля». Планирует перевести все логические трактаты Аристотеля,

откомментировать и привести в должный порядок. Тоже планировал перевести все диалоги Платона (не сделал).
Диалектика, или логика, есть умение правильно рассуждать и выстраивать умозаключения. Предметом логики являются формы и элементы логических рассуждений — силлогизмы, посылки и термины (субъект, предикат).

(в ср. века назывался «Предкатегории»), «О категорическом силлогизме», «О гипотетическом

силлогизме», «О [логическом] делении» и «О различных типах умозаключений».
Создатель средневековой логики.
3. Теологические.
«Каким образом Троица есть единый Бог, а не три бога», «Против Евтихия и Нестория» («О [едином] лице и двух природах»), «Каким образом сущности являются благими, потому что они существуют, не будучи благами по сущности», «Сказываются ли Отец, Сын и Святой Дух о Божестве по сущности».

— этика, политика и экономика.
Теоретическая философия занимается тремя видами

предметов: интеллектибельные (intellectibilia), интеллигибельные (intelligibilia) и естественные (naturalia).
Соответственно и науки: теология, (вторую Боэций не называет) и физиология.
Постановка проблемы универсалий.
Порфирий в «Введении к “Категориям” Аристотеля»: 1) Существуют ли роды и виды вещей самостоятельно или же только в мышлении? 2) Если они существуют самостоятельно, то тела ли это или бестелесные вещи? 3) Обладают ли они в последнем случае отдельным бытием или же существуют только в телесных вещах?

книга – Введение. Причина душевных страданий – привязанность к земному.

Но поскольку главное в Боэции – вера в промысел Бога – есть, то больной не безнадежен.
2 и 3 книга – о блаженстве и путях к нему.
4 книга – теодицея.
5 книга – провидение и свобода.

счастье человека?
благодаря чему человек может сохранить духовную свободу и

независимость в мире?
каково соотношение божественного предопределения и свободы воли?
откуда в мире зло?

блаженство – в Боге.
Люди, гоняясь за призраком счастья (земными благами),

не ведают ничего о действительном благе.
Случайного в мире нет. Случайным называем то, «чье разумное устроение нам не известно». Бог знает всё, это и есть провидение. Реальный мир совпадает с божественным идеальным порядком.
Сравнение зависимости человека от Бога с колесом: чем ближе в Богу, тем спокойнее, ведь Бог – это центр.

Бог обладает знанием обо всем, поэтому Он — абсолютно свободен.

Человек, стремясь к Богу, становится более свободным.
Бог предвидит, но не предопределяет поступки человека.
Оправдание Бога:
а) Поскольку Бог – совершен, то и мир – гармоничен.
б) Человек понимает зло и добро по-своему, перенося на Бога свои представления.
в) быть злым – это уже наказание, ведь они не достигнут блаженства. Делать добро – значит приобщаться к благу, а это и есть блаженство.
Платонизм в учении о творении мира.
Нет учения о посмертной участи души.

Галлию, к двору короля Карла Лысого.
851 г. – спор с

Готшалком. Пишет труд «О божественном предопределении».
Зло не существует, а к несуществующему нельзя предопределить. Бог – выше времени и не предопределяет. Предопределяет к свободному выбору.
Переводит на латынь «Ареопагитики», «Ambigua» и «Вопросоответы к Фалассию» преп. Максима Исповедника, «Об устроении человека» св. Григория Нисского.
Работы: «Комментарий на «Небесную иерархию» св. Дионисия», «Гомилия на Пролог Евангелия от Иоанна», «О разделении природы».

есть истинная философия. Между разумом и верой не существует противоречия.
Авторитет

– от разума. Божественное откровение разумно. Священное Писание заставляет думать.
Диалектика – разделять роды и виды, показывать роль общих понятий. Общее – более реально.

и творящая».
Апофатическое понимание («не в переносном, а в собственном

смысле») и катафатическое («в переносном, а не в собственном смысле».
Бог «пребывает предельным (finitus) для самого себя и беспредельным (infinitus) для твари».
Хотя Бог и знает самого себя, но Он не знает того, что Он представляет собой: «...Его неведение есть неизреченное постижение».
Творение мира вневременное.
Бог все же открывается познающему уму в своих многообразных творениях, богоявлениях (теофаниях). Его жизнь – в движении вещей, мудрость – в их порядке.

ум, или Логос.
В Нем – идеи вещей, вечные, но сотворенные.

Они познаваемы, проявляются в вещах.
3. Natura creata nec creans, «природа сотворенная и нетворящая».
Творится из небытия, которое есть пресущественная природа Бога. Тело сводится к его интеллектуальным характеристикам. Мир сводится к мышлению – и Бога, и человека.
Все находится в человеке, сотворение мира – это сотворение человека.
Самопознание – это и познание мира, и познание Бога.
Грехопадение – отпадение от Бога. Нарушение гармонии трех начал в душе.

Возвращение мира к Богу через Христа и человека.

Осуждено на соборах

в Валенсии (855) и Лангре (859) за пелагианство и оригенизм.
1225 г. Папа Гонорий III приказал сжечь «О разделении природы».