своеобразие видения картины мира в национальных музыкальных культурах востока и

запада
Может возникнуть мелодико-ритмический диалог, в котором будут постоянно встречаться

тонико-доминантовые сочетания и октавы, случайные противопоставления мелодических линий, и все же это никогда не является полифонией. Хотя для неподготовленного слуха европейца может представиться таковой. Случайные сочетания звуков по-разному воспринимаются музыкантами или аудиторией» [2. C. 53]. Характеризуя «восточную» и «западную» музыкальные системы, необходимо знать их кардинальные свойства, выраженные такими понятиями, как «монодия» и «многоголосие», и обусловленные спецификой социального сознания их носителей.

Так, вследствие эстетических установок мышление традиционного восточного музыканта органически не предполагает многоголосного склада. Утонченная ладомелодическая направленность оказывается вполне самодостаточной для реализации художественных намерений. И даже элементы гетерофонии, бурдонные созвучия существуют как нормативные средства и воспринимаются как естественное и органическое порождение самой монодии. Естественна в данной связи неактуальность строгой гармонической конкретизации звуковой ткани, что не означает, однако, ее одномерности, потому что уже в развитии самой мелодической конструкции присутствует достаточный для его полноценного художественного воплощения объем выразительных средств.

Очень важно сказать о тематизме восточной музыки, который часто строится по принципу сквозного развития на основе варьирования начального мелодического мотива-тезиса. При этом каждые последующие его модификации сохраняют начальные черты, узнаваемость и обладают способностью приковывать внимание, нести смысловую наполненность на весьма протяженных пространствах. Образуется некая монотематическая целостность, обладающая строгим единством при многообразии вариационных средств. Подобная диалектика, основанная на сочетании константного и импровизационного начал, - одна из характерных примет музыки восточной традиции, а композиционный принцип, лежащий в ее основе, вполне можно назвать по аналогии с европейской музыкой принципом « свободного интонационного обновления» (термин Л. Мазеля).

В свою очередь, музыканты «западного» типа последовательно расширяли выразительный арсенал за счет сознательного логического конструирования четких и ясных аккордовых созвучий, а позднее более сложных построений, создали темперированный строй, тонально-гармоническую систему, другие принципы организации звукового целого.

(в противовес господствующим в восточной профессиональной традиции устным формам передачи

художественного опыта), давшей мощный импульс развитию многоголосия. В частности, феномен полифонического искусства с его строжайшей мотивной и тематической заданностью, отличными от устного творчества с его вариантностью, вариационностью, орнаментикой методами разработки целиком базируется на письменной фиксации звуковой материи. Одновременно процесс развития нотации способствовал возникновению дополнительной степени творческой свободы, повлиявшей на эстетико-социальный характер бытования музыки.

Напротив, восточная профессиональная музыка не была ориентирована на создание единой нотации, хотя локальные ее формы известны издавна, например, армянская хазовая нотопись, хорезмская табулатура. Однако, в отличие от европейской музыки, в процессе которой остро возникла проблема согласования различных элементов многоголосной ткани и удержания всего их массива в памяти, восточная музыка по своей монодической природе требовала от творца-исполнителя в первую очередь знания ладомелодических попевок вместе с определенными ритмическими приемами, структурно-композиционными нормами. Поэтому фиксированный нотный знак служил не средством передачи детализированной информации, но способом напоминания об основных контурах и направлении движения звуковой материи, о важных исполнительских моментах, осуществляя, таким образом функцию возбуждения, актуализации заранее выученного наизусть. Здесь необходимо выделить еще один чрезвычайно существенный аспект. Процесс актуализации звукового материала в условиях устной традиции протекает на основе сложившихся слухо-зрительных представлений и моторно-двигательных ощущений. Важное «кодовое» значение приобретает, в этом случае, например, пространственное положение левой руки на грифе струнного инструмента, рождающее в сознании профессионального музыканта некую иллюзию нот. Подобный же механизм лежит в основе системы обучения. Через анализ движения рук, их пространственные координаты происходит усвоение штриховой техники, артикуляционных приемов, других элементов исполнительского стиля, а вместе с тем принципов композиционного мышления. Так, ключевые разделы многих произведений четко привязаны к определенным участкам на грифе инструмента, и усвоение драматургических закономерностей осуществляется в значительной степени на визуально-слуховой основе. Важнейшей проблемой функционирования «восточной» и «западной» профессиональной музыки являются их взаимоотношения с традицией как явлением преемственности, определяющим самостоятельную целостность и единство всякой духовной культуры. Широкий спектр выразительных приемов и средств, принципов формообразования, закрепленных в рамках традиции через устойчивые канонические представления, влияет на интонационное своеобразие того или иного художественного явления, его содержательную сторону. Ориентация на канонические представления в большей степени присуща восточной музыке.