Я жив не единым хлебом А утром на холодке, Кусочек сухого неба Размачиваю в

в реке».

Советский писатель Варлам Шаламов родился в Вологде в 1907

году. Отец мальчика был священником, а мать — домохозяйкой.
После школы молодой Шаламов покинул родной город и уехал в Кунцево, где устроился дубильщиком кожи на местный завод. Проработав там два года, он поступил в МГУ, выбрав факультет советского права.

в подпольной типографии при печатании листовок под названием «Завещание Ленина».

Осужден Особым совещанием Коллегии ОГПУ как социально вредный элемент к трем годам заключения в концлагерь. Наказание отбывал в Вишерском исправительно-трудовом лагере на Урале

в арестах нет, что идет планомерное истребление целой «социальной» группы

— всех, кто запомнил из русской истории последних лет не то, что в ней следовало запомнить…»
Шаламов В.

журналах, печатал статьи, очерки, фельетоны.

чекиста Б. И. Гудзя, и жены, он написал на Лубянку отречение от прошлого

троцкизма. В январе 1937 года Шаламова вновь арестовали за «контрреволюционную троцкистскую деятельность», как он считал, по доносу шурина, однако материалами следственного дела это не подтверждается. Он был осуждён на пять лет лагерей.

Прошёл таёжные «командировки», работал на приисках «Партизан», «Чёрное озеро», Аркагала,

Джелгала, несколько раз оказывался на больничной койке из-за тяжёлых условий Колымы. Как писал

какому-то постановлению многие заключённые должны были пребывать в лагерях до

конца войны.
22 июня 1943 года его опять безосновательно осудили на десять лет за антисоветскую агитацию, с последующим поражением в правах на 5 лет, состоявшую — по словам самого Шаламова — в том, что он назвал И. А. Бунина русским классиком: «…я был осуждён в войну за заявление, что Бунин — русский классик» и, согласно обвинениям Е. Б. Кривицкого и И. П. Заславского, лжесвидетелей на нескольких других процессах, в «восхвалении гитлеровского вооружения».

Лагерном отделении Центральной больницы Дальстроя в посёлке Дебин на левом берегу Колымы и на лесной «командировке»

лесорубов. После освобождения из лагеря жил в Калининской области, работал в Решетникове. Результатами репрессий стали распад семьи и подорванное В 1956 году вернулся в Москву. По делу 1929 года был реабилитирован только в 2000 году.
Полтора года «пересиживания» до третьего срока так и не были никогда юридически оформлены.

срока и начал печататься в московских изданиях как журналист. Опубликовал

несколько рассказов. Одна из первых крупных публикаций — рассказ «Три смерти доктора Аустино» — в журнале «Октябрь» (1936).
В 1949 году на ключе Дусканья он стал записывать свои стихи.
После освобождения Шаламов вернулся к литературной деятельности. Однако с Колымы он уехать не мог. Лишь в ноябре 1953 года было получено разрешение на выезд. Шаламов приехал в Москву на два дня, встречался с Б. Л. Пастернаком, с женой и дочерью. Однако жить в крупных городах ему было нельзя, и он уехал в Калининскую область (посёлок Туркмен, ныне Клинский район Московской области), где работал мастером на торфоразработках, агентом по снабжению.

до последнего дня для кого угодно. Человеку — ни начальнику,

ни арестанту не надо его видеть. Но уж если ты его видел — надо сказать правду, как бы она ни была страшна. Со своей стороны я давно решил, что всю оставшуюся жизнь я посвящу именно этой правде».

изданием они вышли в Лондоне в 1978 году. В СССР

в основном опубликованы только в 1988—1990 годах. Сам писатель делил свои рассказы на шесть циклов: «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы» и «Перчатка, или КР-2». Полностью они собраны в двухтомнике «Колымские рассказы» в 1992 году в серии «Крестный путь России» издательства «Советская Россия».

связанны между собой, тем не менее они являются композиционно целостными.

«Колымские рассказы» состоят их 6 книг, первая из которых так и называется -- «Колымские рассказы», далее примыкают книги «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы», «Перчатка, или КР-2».

Сборник -- это как бы жутковатая мозаика, каждый рассказ -- фотографический кусочек повседневной жизни заключенных, очень часто -- «блатарей», воров, жуликов и убийц, находящихся в местах заключения. Все герои Шаламова - люди разные: военные и гражданские, инженеры и рабочие. Они свыклись с лагерной жизнью, впитали в себя ее законы. Порой, глядя на них, мы не знаем, кто они: разумные ли существа или животные, в которых живет один лишь инстинкт - выжить во что бы то ни стало.

гордости, себялюбия, самолюбия, а ревность и страсть казались нам марсианскими

понятиями, и притом пустяками», - писал Шаламов.

формулировал следующим образом: ««Колымские рассказы» -- это попытка поставить и

решить какие-то важные нравственные вопросы времени, вопросы, которые просто не могут быть разрешены на другом материале. Вопрос встречи человека и мира, борьба человека с государственной машиной, правда этой борьбы, борьбы за себя, внутри себя -- и вне себя. Возможно ли активное влияние на свою судьбу, перемалываемую зубьями государственной машины, зубьями зла. Иллюзорность и тяжесть надежды. Возможность опереться на другие силы, чем надежда» .

не внушает их читателю. Писатель чувствует всю глубину трагедии каждого,

с кем столкнула его судьба за долгие двадцать лет. Все свои впечатления и переживания он использует для создания персонажей «Колымских рассказов». Он утверждает, что нет такой меры, чтобы измерить страдания миллионов людей. Для неподготовленного читателя события произведений автора кажутся фантасмагоричными, нереальными, невозможными. Тем не менее мы знаем, что Шаламов придерживается истины, считая искажения и перегибы, неправильную расстановку акцентов непозволительными в данной ситуации. Он рассказывает о жизни заключенных, их нестерпимых порой страданиях, труде, борьбе за еду, болезнях, смертях, гибели. Он описывает события, ужасные в своей статичности. Его жестокая правда лишена гнева и бессильного разоблачи- тельства, уже нет сил возмущаться, чувства умерли. 

и не может там научиться. Он обучается там лести, лганью,

мелким и большим подлостям, становится эгоистом. Возвратившись на волю, он видит, что не только не вырос за время лагеря, но что интересы его сузились, стали бедными и грубыми. Моральные барьеры отодвинулись куда-то в сторону. Оказывается, можно делать подлости и все же жить... Оказывается, что человек, совершивший подлость, не умирает... Он чересчур высоко ценит свои страдания, забывая, что у каждого человека есть свое горе. К чужому горю он разучился относиться сочувственно — он просто его не понимает, не хочет понимать... Он приучился ненавидеть людей».

чувством которого осталась злоба. Самое страшное в лагере, страшнее голода,

холода и болезней, — это унижение, сводившее человека до уровня животного. Оно доводит героя до состояния, когда все чувства и мысли заменены «полусознанием». Когда смерть отступает и к герою возвращается сознание, он с радостью ощущает, что его мозг работает, а из подсознания выплывает забытое слово «сентенция». 

карантин». Герои произведения согласны служить главарям бандитов, быть их лакеями

и рабами, ради удовлетворения такой привычной для нас потребности — голода. Герой рассказа Андреев видит в толпе подобных холопов капитана Шнайдера, немецкого коммуниста, образованного человека, прекрасного знатока творчества Гете, который теперь исполняет роль «чесальщика пяток» у вора Сенечки. 

и о безвинных людях, которые смогли сохранить себя в поистине

нечеловеческих условиях. Он утверждает особый героизм этих людей, граничащий порой с мученичеством, для которого не придумано еще названия. Шаламов пишет о людях «не бывших, не умевших и не ставших героями», ведь в слове «героизм» есть оттенок парадности, блеска, кратковременности поступка.       Рассказы Шаламова стали, с одной стороны, пронзительным по силе документальным свидетельством кошмаров лагерной жизни, с другой — философским осмыслением целой эпохи. Тоталитарная система представляется писателю тем же лагерем.