Жанр конклюзии и политическая реклама в народных гуляниях в России

зрелищах XVIII века.

изобразительной рекламы со времени царствования Алексея Михайловича практикуется тиражиро­вание профессионально

изготовленных гравюр.
«В конце XVII столетия фряжский стан для печатания эстампов на меди заведен был в царском дворце при Верхней, т. е. Придворной, типографии».

в русской культуре, представлявшие комплекс гравированного
(часто аллегорического) изобра­жения и

текста приглашения на академические диспуты и придворные праздники.

царевны Софьи. Его охотно использовали начальствующие ли­ца Славяно-греко-латинской академии для

приглашения знатных вель­мож на устраиваемые здесь философско-религиозные «диспутации», иногда длившиеся по два-три дня, а также на игравшиеся студентами пьесы школьного театра.

иной влиятельной фигуре. Тем самым орга­низаторы диспута или спектакля выражали

свое упование на поддержку, защиту и покровительство той личности,
которой направлялось посвящение.

Европы через украинское посредничество. С хронологической точки зрения конклюзии предшествовала

икона с клеймами и икона с композицией типа «древо».

характерно сочетание графической аллегорической композиции с текстом,
в котором содержался

комментарий к рисунку.
Текст мог находиться на лентах, в картушах, выходить из уст героев, концентрироваться в нижней части листа или рядом с изображаемыми персонажами (как на иконе), сопровождать микросюжеты.
По мнению исследователей, конклюзия как жанр близка к жанру «курьёзных виршей», характеристикой которых было наличие «курьёза», т.е. забавной замысловатой загадки.

царевича Алексея Петровича, патриарха Адриана и Киевского митрополита Варлаама Ясинского.

Неизвестный московский гравер XVII века. 1693 г.

и художник (например, конклюзия Гедеона Вишневецкого, гравированная И.Ф. Зубовым, конклюзия

Феофила Кролика и Василия Гоголева, гравированная И.Ф. Зубовым и М.Д. Карновским и т.д.).
Существовали разные типы конклюзий: подносные листы-панегирики, эпитафии, программы диспутов.

Т. о. они совмещали три впоследствии расслоившихся рекламных жанра: зрелищную

афишу, теат­ральную программку и пригласительный билет.

Зубов, 1707-09)

Алексее Михайловиче, а при Петре I начинает приобретать широ­кий публичный

характер. Отсюда потребность в широком оповещении о зрелищах потенциальных зрителей, с чем жанр конклюзии — изы­сканный, дорогой, элитарный — справиться не мог.
Наступает эра пе­чатной театральной афиши.
В театральном музее им. Бахрушина можно увидеть афишу первого публичного театра, открытого по повелению Петра I в построенном для этой цели здании на Красной площади в 1702 году. Славянской вязью по светлому фону здесь перечислены ожидающие посетителя «действа». Они имеют характер цирковых представлений.

можно познакомиться по лубку, который посвящен прибытию «аглицких комедиантов». Слово

«аглицкий» означало тип представления, а не национальность артистов труппы. О характере зрелища свидетельствуют изображения акроба­тов, гимнастки, жонглера, обрамляющие текст, который гласит:
«С милостивым позволением здешних высоких командующих будет сюды прибывшая Аглицкая компания.
Во-первых, начинает младая женская персона больше как двадцатью позитурами, яко же здесь показаны, чего нигде во всем свете не бывало, потом шутливая толстая мужская персона такие дивные скоки, кото­рые против натуры являются быти, делает.
А после паки женская персона — танец с десятью обнаженными шпа­гами... Первая фигура показывает на принципала, который на скрипке играет и купно танцует так дивно и штучно, что всяк удовольствован быть имеет»

характер. В обеих столицах действовали стационарные театры, а к концу

XVIII века к ним присоединилось немалое число крепостных театров у князей Шереметьевых, Юсуповых, Голицыных и др.

Бытописатель М. И. Пыляев упоминает о том, что театральные афи­ши XVIII века назывались «перечневые». Они «печатались для луч­шего объяснения публике содержания и хода представления».

расположенного в сельской глубинке. «...Сего числа, опосля обеду по особливому

сказу крепостными людьми прапорщика Алексея Денисо­вича совместно с крепостными брата его Маера (т. е. майора, —авт.) Петра Денисовича при участии духовного хора Александры Денисовны Юрасовских на домовом театре Сурьянинском представлено будет:
«Разбойники Средиземного моря» или «Благодетельный Алжирец»
большой пантомимной балет в 3-х действиях, соч. Г. Глушковского, с сражениями, маршами и великолепным спектаклем.
Сия пиэса имеет роли, исполненныя отменною приятностью и полным удовольством, почему на санкт-петербургских и московских театрах часто играна и завсегда благосклонно публикою принимаема была. Особ­ливо хороши декорации: наружная часть замка Бей, пожар и сражения.
За сим дано будет:
...Препотешной, разнохарактерной, комической, пантомимной дивертисман, с принадлежащими оному разными танцами, ариями, мазуркою, русскими, тирольскими, камаринскими, литовскими, казацкими... пляска­ми.., а в заключение всево духовный хор крепосных людей Александры Денисовны Юрасовской исполнит несколько партикулярных песен и при­певов.

В качестве таковых выступают праздничные шествия и народ­ные гулянья, организуемые

правительством по случаю значительных церковных дат и важных политических событий.
В России роль конфессиональной рекламы выполняли крестные ходы, связанные с церковными празднествами. В Москве они происходили в среднем один раз в месяц.
Особой зрелищностью отличалось так называемое «шествие на осляти», символизировавшее вход Иисуса Христа в Иерусалим незадолго до его казни.

Адам Олеарий по итогам своего участия в голштинском посольстве в

1634 году: «Впереди, на очень большой и широкой, но весьма низкой телеге везли дерево, на котором было нацеплено много яблок, фиг и изю­ма. На дереве сидели четыре мальчика, певшие "Осанна"». Далее шли представители духовенства с кадильницами, дьяки и вель­можи со свечами. «Потом следовал Великий князь в великолепных одеж­дах и с короною на голове. Его вели под руки знатнейшие советники... Сам он вел за длинные уздцы лошадь патриарха. Лошадь была покрыта сукном; ей были приделаны длинные уши для сходства с ослом. Патриарх сидел на ней боком; на его белую круглую шапку, осыпанную очень круп­ным жемчугом, также была одета корона.
В правой руке его находился золотой, осыпанный драгоценными камнями крест, которым он благо­словлял окружающий народ. Народ же весьма низко кланялся и крестил­ся на него и на крест его. Рядом с патриархом и позади него шли митро­политы, епископы и другие священники, несшие то книги, то кадильницы. Тут же находились 50 мальчиков, одетых большею частью в красное; одни снимали перед Великим князем свои одежды и расстилали их на дороге; другие же вместо одежды расстилали разноцветные куски сук­на (локтя в два величиною) для того, чтобы Великий князь и Патриарх прошли по ним».

весьма наглядно. Элементы конфессиональной рек­ламы присутствовали здесь, как и в

иных ритуальных акциях, о кото­рых говорилось ранее.

упразднил патриаршество, а вместе с ним и ряд традицион­ных шествий.

Теперь народ призваны были развлекать масленичный и святочный маскарады, новогодние фейерверки, триумфальные тор­жества, связанные с победой и благополучным заключением мира.

мирного договора со Швецией, были построены четыре триумфальные арки, украшенные

античными персонажами и текстами поэтических панеги­риков. Расшифровка аллегорических фигур и символов давалась в пе­чатных комментариях, распространявшихся значительным тиражом в виде афиш и летучих листков.

сиречь: "оружием страшен".
Второе — Язон, иже с прочими аргонавтами

поплыл в Колхиду по златое руно. С надписанием же: tulitpretium поп vile laborum, сиречь: "прият мзду не последнюю трудов". Знаменает убо преосветлейшего монарха нашего, иже первый нынешняго века от царей российских прародителей своих морским путем... победи супостаты и желаемое стяжание два корабля свейских взял».

фейерверка» с гравюрой на первой странице распространялось в Санкт-Петербурге в

честь празднования нового, 1712 года.

была, в первую очередь, ориентирована на повышение сво­ей популярности,
на

поддержку «простым народом» осуществляемой политики.

восхитил многих присутствующих. Датский посланник вспоминал:
«В 10 часов

вечера начался в высшей степени красивый и затейливый фейерверк. Замечательнее всего была в нем следующая аллегория: на двух особых столбах сияло по короне, между ними двигался горящий Лев; сначала Лев коснулся одного столба, и он опрокинулся, затем перешел к другому столбу, и этот тоже покачнулся, как будто готовясь упасть. Тогда из горящего Орла, который словно парил в вышине, вылетела ра­кета, попала во Льва, после чего он разлетелся на куски и исчез; между тем наклоненный Львом столб с короною поднялся и снова стал от­весно».

служили празд­ничные афиши.
Они напоминали, что Орел — символ

Российской дер­жавы, а Лев — шведской. Соответственно разыгранное в фейерверке действо — праздничное воспоминание о недавно состоявшейся Полтав­ской победе (1709 год). Огненными знаками на небе вписывалось в со­знание зрителей победное событие и укреплялась их вера в верховную власть.

— при Екатерине II маскарадные шествия, в которые также включались

элементы политической рекламы — утверждение могущества власти.

мира со Швецией, завершившего Север­ную войну. «...В небольшой лодке флотские

офицеры, одетые лоцмана­ми, постоянно бросали лот, как бы измеряя глубину. За лодкой двигалась громада: 88-пушечный корабль... Кораблем правил сам Петр, ему помо­гали юнги, которые с проворством ставили и переменяли паруса. Иначе шестнадцать лошадей, тянувших корабль, едва ли смогли бы сдвинуть его с места. Из 88 корабельных пушек 8 были настоящими.
На пушечные выстрелы с императорского корабля отвечали пушки с шлюпки князя Д. Кантемира, следовавшего в хвосте этого необыкновенного поезда, со­стоявшего из более чем шестидесяти судов и саней.»

атмосферу всеобщной праздничности,
в ко­торой «на время игра становилась самой

жизнью».

по­священных различным аспектам празднества, привлекались «лучшие перья и умы» Славяно-греко-латинской

академии.
В различное время эти задачи исполняли префект академии Иосиф Туробойский, ректор Феофилакт Лопатинский,
вице-президент Святейшего синода Феофан Прокопович и другие верховные идеологи.
В период царствования Ели­заветы Петровны к этой деятельности привлечен и глава новообразо­ванного Московского университета М. В. Ломоносов.

дней своей коронации в Москве в сентябре 1762 года.

В воспоминаниях об этих торжествах говорится:
«Улицы Москвы были убраны шпалерами из подрезанных елок, на у глох улиц и площадях стояли арки, сделанные из зелени с разными фигурами. Дома жителей были разукрашены разно­цветными материями и коврами.
Для торжественного въезда государыни устроено несколько триумфальных ворот: на Тверской улице, в Зем­ляном городе, в Белом городе, в Китай-городе, Воскресенские и Никольские в Кремле».
https://www.youtube.com/watch?v=e67tVisO9ZU

в ней всю зиму, а на масленицу даровала населению сто­лицы

грандиозный маскарад, длившийся три дня. Его разработчиком и координатором был придворный актер Ф. Г. Волков. Маскарад именовался «Торжествующая Миневра». В нем участвовало более 4-х ты­сяч человек. В печатном «изъяснении» говорилось, что в зрелище «изъявится гнусность пороков и слава добродетели».
Шествие было построено по принципу антитезы: сначала двигались сатирически маскированные личины, означавшие всевозможные поро­ки, а завершалась их череда — аллегориями добродетели под общим руководством богини мудрости Миневры, олицетворявшей, конечно же, императрицу. «Здесь были науки, художества; торжественные звуки труб и удары литавр предшествовали колеснице Добродетели; послед­нюю окружали маститые старцы в белоснежной одежде с лаврами на головах. Герои, прославленные историей, ехали на белых конях, за ними шли философы, законодатели; хоры отроков в белых одеждах с зеленею­щими ветвями в руках предшествовали колеснице Миневры и пели хва­лебные гимны. Хоры и оркестры торжественной музыки гремели побе­доносные марши».

жителей от мала до велика. Подобные демонстративные про­цессии — чрезвычайно

эффективное средство рекламирования идей, конфессий, политических деятелей.

довольно часто, не считаясь с хлопотами и затратами.
По

случаю заключения Кучук-Карнаджийского мира с Турцией в 1775 году были даже построе­ны макеты крепостей и городов на Ходынском поле, осязательно представлявшие те, что были взяты русскими войсками.
Глава победоносной русско-турецкой кампании граф П. А. Румянцев отказался всецело повторять ритуал римских триумфаторов и участвовать в шествии на стилизованной колеснице. Однако триумфальные врата все же были выстроены, и фейерверк состоялся.

своих успехов не только в пределах Отечества.
По случаю Полтавской

победы 1709 года русскому послу в Голландии Петр поручил провести фейерверк в Амстердаме. С похо­жими целями использовались гравированные подносные листы. Их в честь своих побед Петр I заказывал талантливым граверам братьям Ивану и Алексею Зубовым. Некоторые гравированные изображения, например, победа русского флота при мысе Гренгам, подносились ино­странным послам как напоминание о могуществе российского оружия.
Подобные листы выполняют наряду с обще эсте­тической, мемориальной, также и функцию политической рекламы.