Где, что, как и почему?

птиц.

пестрая, шапка красная, нос вострый. По стволу скок-поскок, носом стук-постук

— выстукал, выслушал и давай дырку долбить. Долбил-долбил, долбил-долбил — выдолбил глубокое дупло. Лето в нем пожил, детей вывел и улетел.

— молоком белит. Летит мимо пт. ПТИЦА — Здорово, —

говорит, — друг! А Старик ей: — Ты, ПТИЦА , — отчаянная голова, уши торчком, нос крючком. Ты от солнца хоронишься, людей сторонишься, — какой я тебе друг! Рассердилась ПТИЦА. — Ладно же, — говорит, — старый! Не стану по ночам к тебе на луг летать, мышей ловить, — сам лови.

то и дело мелькали крылья. Птицы хлопотливо сновали между деревьями,

высматривали уютные уголки, таскали перышки, мох, траву. Скоро должны были появиться на свет маленькие птенчики. Птицы заботились о них. Они спешили, вили, строили, лепили. А у НЕЁ была своя забота. Она ведь не умеет ни гнезд вить, ни птенцов воспитывать. Она сидела и думала: "Вот посижу здесь и погляжу на птиц. Кто лучше всех себе гнездо выстроит, той и подкину свое яйцо".

и под кустом заметил ЕГО. Он тоже заметил меня, свернулся

и затукал: тук-тук-тук. Очень похоже было, как если бы вдали шёл автомобиль. Я прикоснулся к нему кончиком сапога - он страшно фыркнул и поддал своими иголками в сапог. - А, ты так со мной! - сказал я и кончиком сапога спихнул его в ручей. Мгновенно ОН развернулся в воде и поплыл к берегу, как маленькая свинья, только вместо щетины на спине были иголки. Я взял палочку, скатил ею ЕГО в свою шляпу и понёс домой. Мышей у меня было много. Я слышал - ОН их ловит, и решил: пусть он живёт у меня и ловит мышей.

Треснет где-нибудь сучок, вспорхнёт птица, упадёт с дерева ком снега,

— у НЕГО душа в пятки. Боялся ОН день, боялся два, боялся неделю, боялся год; а потом вырос он большой, и вдруг надоело ему бояться. — Никого я не боюсь! — крикнул он на весь лес. — Вот не боюсь нисколько, и всё тут!

трава, привел всех птиц в большую тревогу. Все начали готовиться

в далекий путь. Лес стоял темный и молчаливый, потому что главные певцы улетели, не дожидаясь холода. — И куда эта мелочь торопится! – ворчал старый Селезень, не любивший себя беспокоить. – В свое время все улетим. Селезень любил серьезные рассуждения, причем оказывалось как-то так, что именно он, Селезень, всегда прав, всегда умен и всегда лучше всех. Утка давно к этому привыкла, а сейчас волновалась по совершенно особенному случаю. — Какой ты отец? – накинулась она на мужа. – Отцы заботятся о детях, а тебе – хоть трава не расти!.. — Ты это о НЕЙ говоришь? Что же я могу поделать, если она не может летать? Я не виноват… ТАК они называли свою калеку-дочь, у которой было переломлено крыло еще весной, когда подкралась к выводку Лиса и схватила утенка. Старая Утка смело бросилась на врага и отбила утенка; но одно крылышко оказалось сломанным.

Какая я, право, удивительная птица! И хожу-то я по земле,

и плаваю-то по воде, и летаю по воздуху: нет другой такой птицы на свете! Я всем птицам царь! Подслушал ЕГО журавль и говорит ему: — Глупая ты птица, …! Ну, можешь ли ты плавать, как щука, бегать, как олень, или летать, как орёл? Лучше знать что-нибудь одно, да хорошо, чем все, да плохо.

что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами

и музыкантами. Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть. Эти на озере начали петь еще с ночи. Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли. "Ква-а-а-а-а!.." - одним духом пошел из них воздух.

охотник с собакой и найдут! На деревьях куда безопаснее. Со

ствола — на сучок, с сучка — на ветку. С берёзы — на сосну, с сосны — на ёлку. Там почки погрызут, там шишки. Так и живут. Ходит охотник с собакой по лесу, смотрит под ноги. Нет на снегу беличьих следов! А на еловых лапах следов не увидишь! На еловых лапах одни шишки да ещё ОНИ. Красивые эти ПТИЦЫ! Самчики пурпурные, самочки жёлто-зелёные. А уж шишки шелушить великие мастера! Оторвёт ОН шишку клювом, прижмёт её лапкой и давай кривым носом чешуйки отгибать, семена вышелушивать. Отогнёт чешуйку, отогнёт вторую и бросит шишку. Шишек много, чего их жалеть! Улетят ОНИ — под ёлкой целая груда шишек остаётся. Охотники называют такие шишки клестовой падалицей.

— метель, что ни ночь — мороз. Зиме конца-краю не

видно. Разоспался Медведь в берлоге. Забыл, наверное, что пора ему на другой бок перевернуться. Есть лесная примета: как Медведь перевернётся на другой бок — так солнце повернёт на лето. Лопнуло у птиц и зверей терпение. Пошли Медведя будить: — Эй, Медведь, пора! Зима всем надоела! По солнышку мы соскучились. Переворачивайся, переворачивайся, пролежни уж небось? Медведь в ответ ни гугу: не шелохнётся, не ворохнётся. Знай посапывает.