Осип Эмильевич Мандельштам

училище, увлекался эсеровским движением.
В 1907-08 слушал лекции в Париже,

в 1909-10 в Гейдельберге, в 1911-17 изучал в Петербургском университете романскую филологию (курса не закончил).

И. Иванова, посылает ему свои стихи).
Сквозная тема стихов —

хрупкость здешнего мира и человека перед лицом непонятной вечности и судьбы.

А. А. Ахматовой, в 1913 его стихи Notre Dame, «Айя-София»

печатаются в программной подборке акмеистов.
К нему приходит известность в литературных кружках, он свой человек в петербургской богеме, задорный, ребячливый и самозабвенно-торжественный над стихами.

на то, что новое «жестоковыйное» государство может быть гуманизовано хранителями

старой культуры, которые вдохнут в него тепло человеческого слова.
От эмиграции отказывается; в 1922 поселяется в Москве с молодой женой Надеждой Мандельштам, которая станет его опорой на всю жизнь.
К 1923 надежды на гуманизацию нового общества иссякают, на пять лет он перестаёт писать стихи.

в Москве, бездомно и безбытно, зарабатывая изнурительными переводами.
В 1930 он

пишет «Четвертую прозу», жесточайшее обличение нового режима, а в 1933 — стихотворную инвективу («эпиграмму») против Сталина («Мы живем, под собою не чуя страны...»).

шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его

толстые пальцы как черви жирны,
А слова как пудовые гири верны –
Тараканьи смеются усища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей –
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, кует за указом указ –
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз
Что ни казнь у него, то малина
И широкая грудь осетина.

и другие стихи), сослан в Чердынь на Северном Урале, после

приступа душевной болезни и попытки самоубийства переведен в Воронеж.
Там он отбывает ссылку до мая 1937, живет почти нищенски, сперва на мелкие заработки, потом на скудную помощь друзей.

— «за контрреволюционную деятельность» — и направляют на Колыму.
Он

умер в пересыльном лагере, по официальному заключению — от паралича сердца.
Имя его оставалось в СССР под запретом около 20 лет.