Печорин и его «двойники»: Грушницкий и Вернер

назначение на земле – разрушать чужие надежды?»

образов повести способствует раскрытию характера главного героя.


Внешняя
сторона
жизни

Внутренняя
сторона
жизни

Вернер
Вера

Мери
Грушницкий

обман

неспособны понять и принять Печорина таким, какой он есть

«врожденная страсть противоречить…»

«Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение
каждого слова, угадывать намерение, разрушать заговоры,
притворяться обманутым, и
вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание из хитростей и замыслов – вот что я называю жизнью…»

конфликт

чтобы «сделаться героем романа»

«Он не знает людей и их

слабых струн, потому что занимался целую жизнь одним собою»

говорит «пышными фразами», «важно драпируется в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания.

производить эффект – его наслаждение»

в душе его нет «ни на грош поэзии»

«…Я его понял, и за это он меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях… я его тоже не люблю: я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать»

- сказал я, - еще есть время; откажись от своей

клеветы, и я тебе прощу все.

Тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено; - вспомни - мы были когда-то друзьями...
Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали.
- Стреляйте! - отвечал он, - я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места...

До последнего момента Печорин давал Грушницкому шанс, готов был простить ему мстительность, распускаемые слухи, умышленно не заряженный пистолет, пулю, только что выпущенную в него, и наглое ожидание Грушницким холостого выстрела. Все это доказывает, что Печорин не сухой эгоист, что он желает поверить в человека, убедиться, что тот не способен на подлость.

мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно. Я

- как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты. Но карета готова... прощайте!..

“Я не помню утра более голубого и свежего...   Я помню – в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу”.

…зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения…

ранении можно очутиться в пропасти.
Сколько самообладания, выдержки у него! 
Печорин

ведет себя очень мужественно. Внешне он спокоен, только пульс выдает его волнение.

Испытывает ли Печорин торжество победителя? Каково его состояние после дуэли?

«У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели… Вид человека был мне тягостен: я хотел быть один».

Печорина (эгоизм, отсутствие простоты, любование собой) и нет ни одного

положительного.

Рядом с Печориным Грушницкий выглядит жалким и смешным

Если в начале он может казаться двойником Печорина, то потом — своеобразной его карикатурой (то, что в Печорине трагично, в нём — смешно).

Дуэль Печорина с Грушницким – это попытка Печорина убить в себе мелкую сторону собственной души

с Печориным социального круга
глубокий и острый ум, проницательность, наблюдательность

знает людей: «Он изучал все живые струны сердца человеческого»
доброе сердце («плакал над умирающим солдатом»)
скрывает свои чувства и настроения под маской иронии и насмешки

МОГУТ ЛИ ПЕЧОРИН И ВЕРНЕР БЫТЬ ДРУЗЬЯМИ?

«Мы друг друга скоро поняли и сделались приятелями, потому что я к дружбе не способен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни одни из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае – труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать…» Печорин

ничего нельзя доказать положительно, однако я вам советую быть осторожнее…

Я пришел вас предупредить. – Прощайте. Может быть, мы больше не увидимся: вас ушлют куда-нибудь. Он на пороге остановился: ему хотелось пожать мне руку.. и если б я показал ему малейшее на это желание, то он бросился бы мне на шею; но я остался холоден, как камень, - и он вышел.
Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства,- а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..»

Вернер не выдержал испытание дружбой. Настоящих друзей у Печорина нет.
Это подчеркивает одиночество Печорина.

занимается математикой.
Печорин тоже находит в ней достоинства:
«Она шутила

очень мило; её разговор был остёр, без притязания на остроту, жив и свободен; её замечания иногда глубоки».

Она сразу вызывает симпатию: естественна, смела, благородна.

Мэри - светская девушка, обладающая красотой, молодостью, манерами, не испорченная вниманием мужчин.

я так упорно добиваюсь любви молоденькой девочки, которую обольстить я

не хочу и на которой никогда не женюсь? К чему это женское кокетство?»

«А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет! Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы.»

Причины:
Соперничество с Грушницким;
Потешить свое самолюбие;
Развеять скуку.

она становится искреннее, естественнее, разбуженные чувства превращают её в добрую,

нежную, любящую женщину.

По мере того, как Мери влюбляется в Печорина, ее жеманство, кокетство, притворство – все ушло прочь.

Пройдя испытание любовью к Печорину, она уже не то покорное маменькино существо, а человек внутренне самостоятельный.

себя презираю… не оттого ли я презираю и других?.. Я

стал не способен к благородным порывам; я боюсь показаться смешным самому себе. Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune [руку и сердце]; но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, – прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова. Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту… но свободы моей не продам. Отчего я так дорожу ею? что мне в ней?.. куда я себя готовлю? чего я жду от будущего?.. Право, ровно ничего. Это какой-то врожденный страх, неизъяснимое предчувствие… Ведь есть люди, которые безотчетно боятся пауков, тараканов, мышей… Признаться ли?.. Когда я был еще ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она мне предсказала мне смерть от злой жены; это меня тогда глубоко поразило; в душе моей родилось непреодолимое отвращение к женитьбе… Между тем что-то мне говорит, что ее предсказание сбудется; по крайней мере буду стараться, чтоб оно сбылось как можно позже.

любит, право, не знаю! Тем более, что это одна женщина,

которая меня поняла совершенно, со всеми моими мелкими слабостями, дурными страстями… Неужели зло так привлекательно?»

«При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете – дороже жизни, чести, счастья…»

«Она единственная женщина в мире, которую я не в силах был бы обмануть…»

Вера: «…в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе … есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами, и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном…»

навеки Вера стала для меня дороже всего на свете –

дороже жизни, чести, счастья…»

«…я думал, грудь моя разорвется; вся моя твердость, все мое хладнокровие – исчезли как дым. Душа обессилела, рассудок замолк…»

«Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горячую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял что гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно…»

«Все было бы спасено, если б у моего коня достало сил еще на 10 минут <…> изнуренный тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую траву и как ребенок заплакал…»

я часто, пробегая мыслию прошедшее, спрашиваю себя: отчего я не

хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?.. Нет, я бы не ужился с этой долею! Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани...

Окончание повести «Княжна Мери»