Бессмертные творения Крылова Мы с каждым годом любим всё сильней. Со школьной

школьной парты с ними мы сживались,
В те дни букварь постигшие

едва.
И в памяти навеки оставались
Крылатые крыловские слова.
М.Исаковский

Иван Андреевич Крылов

Электронная викторина

Ивана Андреевича Крылова.
К юбилею великого баснописца мы подготовили для

Вас электронную викторину по басням Ивана Крылова.
Из предложенных вариантов, Вам нужно выбрать правильный кликнув по нему мышкой!
Удачи!

МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕУЧРЕЖДЕНИЕ КУЛЬТУРЫ
«БЕЛОХОЛУНИЦКАЯ ЦЕНТРАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА»
Центр информации

открыть его, никак не догадался
То гвоздик, то
другой, то

скобку
пожимает

Вертит его
со всех сторон

А ларчик просто
открывался

догадаться За дело просто взяться.
К кому-то принесли от мастера Ларец. Отделкой, чистотой

Ларец в глаза кидался; Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался. Вот входит в комнату механики мудрец. Взглянув на Ларчик, он сказал: "Ларец с секретом, Так; он и без замка; А я берусь открыть; да, да, уверен в этом; Не смейтесь так исподтишка! Я отыщу секрет и Ларчик вам открою: В механике и я чего-нибудь да стою". Вот за Ларец принялся он: Вертит его со всех сторон И голову свою ломает; То гвоздик, то другой, то скобку пожимает. Тут, глядя на него, иной Качает головой; Те шепчутся, а те смеются меж собой. В ушах лишь только отдается: "Не тут, не так, не там!" Механик пуще рвется. Потел, потел; но, наконец, устал, От Ларчика отстал И, как открыть его, никак не догадался: А Ларчик просто открывался.

Ларчик

отвечает Соловей. - А вы, друзья, как ни садитесь,
И ноты

есть у
нас, и инструменты
есть

Как музыке идти?
Ведь вы
не так сидите

Все в музыканты
не годитесь

альта, две скрипки И сели на лужок под липки - Пленять своим

искусством свет. Ударили в смычки, дерут, а толку нет. "Стой, братцы, стой! - кричит Мартышка. - Погодите! Как музыке идти? Ведь вы не так сидите. Ты с басом, Мишенька, садись против альта, Я, прима, сяду против вторы; Тогда пойдет уж музыка не та: У нас запляшут лес и горы!" Расселись, начали Квартет; Он все-таки на лад нейдет. "Постойте ж, я сыскал секрет, - Кричит Осел, - мы, верно, уж поладим, Коль рядом сядем". Послушались Осла: уселись чинно в ряд, А все-таки Квартет нейдет на лад. Вот пуще прежнего пошли у них разборы И споры, кому и как сидеть. Случилось Соловью на шум их прилететь. Тут с просьбой все к нему, чтоб их решать сомненье: "Пожалуй, - говорят, - возьми на час терпенье, Чтобы Квартет в порядок наш привесть: И ноты есть у нас, и инструменты есть; Скажи лишь, как нам сесть!" - "Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье И уши ваших понежней, - Им отвечает Соловей. - А вы, друзья, как ни садитесь, Все в музыканты не годитесь".

Квартет

в воду. Кто виноват из них,
кто прав - судить не

нам;

И вместе трое
все в него
впряглись!

Из кожи лезут вон,
а возу все
нет ходу!

Да только воз
и ныне там.

выйдет из него не дело, только мука. Однажды Лебедь, Рак да

Щука Везти с поклажей воз взялись И вместе трое все в него впряглись; Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу! Поклажа бы для них казалась и легка: Да Лебедь рвется в облака, Рак пятится назад, а Щука тянет в воду. Кто виноват из них, кто прав - судить не нам; Да только воз и ныне там.

Лебедь, щука и рак

до вешних только дней
Был готов
и стол и дом
Стрекоза
уж не

поёт

Прокорми и
обогрей

чисто поле, Нет уж дней тех светлых боле, Как под каждым ей

листком Был готов и стол и дом.
Все прошло: с зимой холодной Нужда, голод настает, Стрекоза уж не поет, И кому же в ум пойдет На желудок петь голодный! Злой тоской удручена, К Муравью ползет она: Не оставь меня, кум милый! Дай ты мне собраться с силой И до вешних только дней Прокорми и обогрей!
Кумушка, мне странно это: Да работала ль ты в лето? Говорит ей Муравей.
До того ль, голубчик, было? В мягких муравах у нас - Песни, резвость всякий час, Так, что голову вскружило.
А, так ты...
Я без души лето целое все пела.
Ты все пела? Это дело: Так поди же, попляши!

Стрекоза и муравей

в поварню, Пускать не надо и на двор, Как волка жадного в

овчарню: Он порча, он чума, он язва здешних
мест!"

Кот Васька
все жаркое съел

(А Васька
слушает, да ест)

Мурлыча и ворча,
трудится над
курчонком

правил И в этот день по куме тризну правил), А дома стеречи

съестное от мышей Кота оставил.
Но что же, возвратясь, он видит? На полу Объедки пирога; а Васька-Кот в углу, Припав за уксусным бочонком, Мурлыча и ворча, трудится над курчонком.
"Ах ты, обжора! ах, злодей! - Тут Ваську Повар укоряет,- Не стыдно ль стен тебе, не только что людей? (А Васька все-таки курчонка убирает.) Как! Быв честным Котом до этих пор, Бывало, за пример тебя смиренства кажут,- А ты... ахти, какой позор! Теперя все соседи скажут: "Кот Васька плут! Кот Васька вор! И Ваську-де, не только что в поварню, Пускать не надо и на двор, Как волка жадного в овчарню: Он порча, он чума, он язва здешних мест!" (А Васька слушает, да ест.) Тут ритор мой, дав волю слов теченью, Не находил конца нравоученью, Но что ж? Пока его он пел, Кот Васька все жаркое съел.
А я бы повару иному Велел на стенке зарубить: Чтоб там речей не тратить по-пустому, Где нужно власть употребить.

Кот и повар

духу придает, Что я, совсем без драки, Могу попасть в большие забияки. Пускай

же говорят собаки: "Ай, Моська! знать, она сильна, что

Я совсем без драки ,
могу попасть
в большие забияки

Лаю твоего
совсем не замечает

лает на слона

у нас, Так за Слоном толпы зевак ходили. Отколе ни возьмись, навстречу

Моська им. Увидевши Слона, ну на него метаться, И лаять, и визжать, и рваться; Ну так и лезет в драку с ним. "Соседка, перестань срамиться, - Ей Шавка говорит, - тебе ли со Слоном возиться? Смотри, уж ты хрипишь, а он себе идет Вперед И лаю твоего совсем не примечает. - "Эх, эх! - ей Моська отвечает, - Вот то-то мне и духу придает, Что я, совсем без драки, Могу попасть в большие забияки. Пускай же говорят собаки: "Ай, Моська! знать, она сильна, Что лает на Слона!"

Слон и Моська

не сводит И говорит так сладко, чуть дыша:
Спой, светик,
не

стыдись!

Какие перышки!
какой носок!

«Голубушка,
как хороша…

все не впрок, И в сердце льстец всегда отыщет уголок. Вороне где-то

бог послал кусочек сыру; На ель Ворона взгромоздясь, Позавтракать было совсем уж собралась, Да позадумалась, а сыр во рту держала. На ту беду, Лиса близехонько бежала; Вдруг сырный дух Лису остановил: Лисица видит сыр, - Лисицу сыр пленил, Плутовка к дереву на цыпочках подходит; Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит И говорит так сладко, чуть дыша: "Голубушка, как хороша! Ну что за шейка, что за глазки! Рассказывать, так, право, сказки! Какие перышки! какой носок! И, верно, ангельский быть должен голосок! Спой, светик, не стыдись! Что ежели, сестрица, При красоте такой и петь ты мастерица, Ведь ты б у нас была царь-птица!" Вещуньина с похвал вскружилась голова, От радости в зобу дыханье сперло, - И на приветливы Лисицыны слова Ворона каркнула во все воронье горло: Сыр выпал - с ним была плутовка такова.

Ворона и лисица

Мое С песком и с илом? За дерзость такову
Я этого,

приятель,
не забыл!

Мне здесь же
как-то нагрубил

Я голову
с тебя сорву

слышим Но мы истории не пишем, А вот о том как в

баснях говорят...
Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться: И надобно ж беде случиться, Что около тех мест голодный рыскал Волк. Ягненка видит он, на добычу стремится; Но, делу дать хотя законный вид и толк, Кричит: "Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом Здесь чистое мутить питье Мое С песком и с илом? За дерзость такову Я голову с тебя сорву". - "Когда светлейший Волк позволит, Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью От Светлости его шагов я на сто пью; И гневаться напрасно он изволит: Питья мутить ему никак я не могу". - "Поэтому я лгу! Негодный! Слыхана ль такая дерзость в свете! Да помнится, что ты еще в запрошлом лете Мне здесь же как-то нагрубил; Я этого, приятель, не забыл!" - "Помилуй, мне еще и от роду нет году". - Ягненок говорит. - "Так это был твой брат". - "Нет братьев у меня". - "Так это кум иль сват. И, словом, кто-нибудь из вашего же роду. Вы сами, ваши псы и ваши пастухи, Вы все мне зла хотите, И если можете, то мне всегда вредите; Но я с тобой за их разведаюсь грехи". - "Ах, я чем виноват?" - "Молчи! Устал я слушать. Досуг мне разбирать вины твои, щенок! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать". Сказал и в темный лес Ягненка поволок.

Волк и Ягнёнок

это зло еще не так большой руки
Всё про Очки
лишь

мне налгали

Очки не действуют
никак

Лишь стоит
завести очки

это зло еще не так большой руки: Лишь стоит завести Очки. Очков

с полдюжины себе она достала; Вертит Очками так и сяк: То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет, То их понюхает, то их полижет; Очки не действуют никак. "Тьфу пропасть! — говорит она, — и тот дурак, Кто слушает людских всех врак: Всё про Очки лишь мне налгали; А проку на-волос нет в них". Мартышка тут с досады и с печали О камень так хватила их, Что только брызги засверкали.
К несчастью, то ж бывает у людей: Как ни полезна вещь, — цены не зная ей, Невежда про нее свой толк все к худу клонит; А ежели невежда познатней, Так он ее еще и гонит.

Мартышка и очки

"Смотри-ка, - говорит, - кум милый мой! Что

это там за рожа? Какие у нее ужимки и прыжки! Я удавилась бы с тоски,

Не лучше ль
на себя, кума,
оборотиться?

Таких примеров
много в мире

Когда бы на нее
хоть чуть
была похожа …

говорит, - кум милый мой! Что это там за рожа? Какие у

нее ужимки и прыжки! Я удавилась бы с тоски, Когда бы на нее хоть чуть была похожа. А ведь, признайся, есть Из кумушек моих таких кривляк пять-шесть: Я даже их могу по пальцам перечесть". - "Чем кумушек считать трудиться, Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?" - Ей Мишка отвечал. Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.
Таких примеров много в мире: Не любит узнавать никто себя в сатире. Я даже видел то вчера: Что Климыч на руку нечист, все это знают; Про взятки Климычу читают. А он украдкою кивает на Петра.

Зеркало и обезьяна

вдоль и поперёк Такую поднял скачку

Не поживился
он хозяйским

ни листком

И птицам, грех
сказать, чтобы
давал потачку;

Что в огороде
всё примял и
притоптал

нахальный род. Осёл был самых честных правил:  Ни с хищностью, ни с

кражей незнаком,  Не поживился он хозяйским ни листком  И птицам, грех сказать, чтобы давал потачку;  Но Мужику барыш был с огорода плох.  Осёл, гоняя птиц, со всех ослиных ног,  По всем грядам и вдоль и поперёк Такую поднял скачку,  Что в огороде всё примял и притоптал.  Увидя тут, что труд его пропал,  Крестьянин на спине ослиной  Убыток выместил дубиной.  «И ништо! — все кричат,— скотине поделом!  С его ль умом  За это дело браться?»  *** А я скажу, не с тем, чтоб за Осла вступаться;  Он, точно, виноват (с ним сделан и расчёт), Но, кажется, не прав и тот,  Кто поручил Ослу стеречь свой огород.

Осёл и Мужик

одного из них пришла беда!
И просит горю
пособить
Не может

Волк
ни охнуть,
ни вздохнуть

Он костью чуть
не подавился

одного из них пришла беда! Он костью чуть не подавился. Не может

Волк ни охнуть, ни вздохнуть; Пришло хоть ноги протянуть! По счастью, близко тут Журавль случился. Вот кой-как знаками стал Волк его манить И просит горю пособить.
Журавль свой нос по шею Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею Кость вытащил и стал за труд просить. "Ты шутишь! - зверь вскричал коварный, - Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный! А это ничего, что свой ты долгий нос И с глупой головой из горла цел унес! Поди ж, приятель, убирайся, Да берегись: вперед ты мне не попадайся".

Волк и журавль

там он стал
хиреть
Насилу доволок
в овчарню ноги

Ягнёнок лишь

хотел
пощеголять

хотел пощеголять; Но, псы, увидевши повесу, Подумали, что волк пришёл из лесу, Вскочили,

кинулись к нему, свалили с ног И, прежде нежели опомниться он мог, Чуть по клочкам его не расхватили. По счастью, пастухи, узнав, его отбили, Но побывать у псов не шутка на зубах: Бедняжка от такой тревоги Насилу доволок в овчарню ноги; А там он стал хиреть, потом совсем зачах И простонал весь век свой без умолка, А если бы Ягнёнок был умён: И мысли бы боялся он Похожим быть на волка.

Ягнёнок

ним; Потом, глаза продравши, встала
В нем проку
мало вижу я

Бранит

науку и
ученье

И рылом подрывать
у Дуба корни стала

ним; Потом, глаза продравши, встала И рылом подрывать у Дуба корни стала.
"Ведь

это дереву вредит, - Ей с Дубу Ворон говорит, - Коль корни обнажишь, оно засохнуть может". "Пусть сохнет, - говорит Свинья, - Ничуть меня то не тревожит, В нем проку мало вижу я; Хоть век его не будь, ничуть не пожалею; Лишь были б желуди: ведь я от них жирею".
"Неблагодарная! - примолвил Дуб ей тут, - Когда бы вверх могла поднять ты рыло, Тебе бы видно было, Что эти желуди на мне растут". Невежда так же в ослепленье Бранит науку и ученье И все ученые труды, Не чувствуя, что он вкушает их плоды.

Свинья под дубом

хлебы печь,
Читатель говорит, –
тут нет ни складу

И вымолил себе
он плату за троих

И, сверх того,
полоть и поливать
рассаду

хлебы печь,
И сверх того полоть и поливать рассаду.
Какой же выдумал

он вздор,—
Читатель говорит,— тут нет ни складу,
Ни ладу.
Пускай бы стеречи уж двор;
Да видано ль, чтоб где собаки хлеб пекали
Или рассаду поливали?
Читатель! Я бы был не прав кругом,
Когда сказал бы: «да»,— да дело здесь не в том,
А в том, что наш Барбос за все за это взялся,
И вымолвил себе он плату за троих;
Барбосу хорошо: что нужды до других.
Хозяин между тем на ярмарку собрался,
Поехал, погулял — приехал и назад,
Посмотрит — жизни стал не рад,
И рвет, и мечет он с досады:
Ни хлеба дома, ни рассады.
А сверх того к нему на двор
Залез и клеть его обкрал начисто вор.
Вот на Барбоса тут посыпалось руганье;
Но у него на все готово оправданье:
Он за рассадою печь хлеб никак не мог;
Рассадник оттого лишь только не удался,
Что, сторожа вокруг двора, он стал без ног;
А вора он затем не устерег,
Что хлебы печь тогда сбирался.

Крестьянин и
Собака

друзья к ней взапуски несутся:
Где делся и совет и

лад?
С Пиладом мой Орест грызутся,
-Лишь только клочья вверх летят:

Заставили
стеречь их дом

Такая дружба
завелась

Насилу, наконец,
их розлили
Водою

За первого, кто к ней присватался, пошла

И рада, рада уж была

Сыщи ей жениха,
чтоб был хорош, умен

Да вот что грех:
она была спесива

Что вышла
за калеку