Характерные черты времени в повести А. Платонова Котлован

прощальной памяти стоял над потухшей пекарней»
«забор заиндевел мхом, наклонился,

и давние гвозди торчали из него»

Грандиозные проекты, стройки коммунизма.
Постройка Котлована для общепролетарского дома

класс и организация».
«Активист пришел на двор совместно с передовым персоналом

и, расставив пешеходов в виде пятикратной звезды, стал посреди всех и произнес свое слово, указывающее пешеходам идти в среду окружающего беднячества и показать ему свойство колхоза путем признания к социалистическому порядку, ибо все равно дальнейшее будет плохо».
«Он боялся, что зажиточность скопится на единоличных дворах и он упустит ее из виду».

жизни после постройки больших домов». При этом они живут в

сарае: «Внутри сарая спали на спине семнадцать или двадцать человек, припотушенная лампа освещала бессознательные человеческие лица. Все спящие были худы, как умершие».
Козлов хотел «умереть с энтузиазмом, дабы весь класс его узнал и заплакал над ним».

управлял сам Пашкин. Козлов был одет в светло-серую тройку, имел

пополневшее от какой-то постоянной радости лицо и стал сильно любить пролетарскую массу»,
«дополнительно к пенсии по первой категории он обеспечил себе и натурное продовольствие».

безбожие).

«Я был поп, а теперь отмежевался от своей души

и острижен под фокстрот»;
«Приходится стаж зарабатывать, чтоб в кружок безбожия приняли».

полуночь лично сопровождаю к товарищу активисту».
«Жена Пашкина помнила,

как Жачев послал в ОблКК заявление на ее мужа и целый месяц шло расследование, — даже к имени придирались: почему и Лев и Ильич: Уж что-нибудь одно!»

и покидаешь рабочую массу, а сам вылезешь вдаль: значит, ты

чужая вша, которая свою линию всегда наружу держит».
Глаза матери Насти «были подозрительные, готовые ко всякой беде жизни, уже побелевшие от равнодушия».

мы должны мобилизовать крапиву на фронт социалистического строительства! Крапива есть

не что иное, как предмет нужды заграницы... Мы должны обрезать хвосты и гривы у лошадей!».
Сафронов: «Поставим вопрос: откуда взялся русский народ? И ответим: из буржуазной мелочи! Он бы и еще откуда-нибудь родился, да больше места не было. А потому мы должны бросить каждого в рассол социализма, чтоб с него слезла шкура капитализма и сердце обратило внимание на жар жизни вокруг костра классовой борьбы и произошел бы энтузиазм!..»
«Эх ты, масса, масса. Трудно организовывать из тебя скелет коммунизма! И что тебе надо? Стерве такой? Ты весь авангард, гадина, замучила!»

стыд и энергию — он захотел немедленно открыть всеобщий, долгий

смысл жизни, чтобы жить впереди детей...».
Землекопы придумывают пути «будущего спасения»: «один желал нарастить стаж и уйти учиться, второй ожидал момента для переквалификации, третий же предпочитал пройти в партию и скрыться в руководящем аппарате».

сомневаться.

«Люди нынче стали дороги, наравне с материалом».
Вощев «устраняется

с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда».
Жачев знал, «что в СССР немало населено сплошных врагов эгоистов и ехидн будущего света, и втайне утешался тем, что убьет когда-нибудь вскоре всю их массу, оставив в живых лишь пролетарское младенчество и чистое сиротство».

души.
Героя «Котлована» Вощева выгнали с работы за то, что

он «думал среди производства»: «Ты, наверное, интеллигенция — той лишь бы посидеть да подумать», «Если мы все задумаемся — кто работать будет?».
Умирающая мать пытается спасти Настю: «Никому не рассказывай, что ты родилась от меня, а то тебя заморят. Уйди далеко-далеко отсюда и там сама позабудься, тогда ты будешь жива...».
Поп говорит: «Мне, товарищ, жить бесполезно. Я не чувствую больше прелесть творения — я остался без Бога, а Бог без человека...».