Илья Сельвинский О юность моя

них события, оставляющие воспоминания на всю жизнь. У Ильи Сельвинского

они тоже были. О них он писал в своих автобиографиях, дневниках и письмах. Особый след оставили в его жизни Евпатория и гимназия. Они присутствуют в его творчестве, дневниковых записях. Давайте вместе с Ильей Сельвинским вспомним эти впечатления детства и юности поэта.

фамилия — не его.

Биограф Сельвинского Лев Озеров сообщает:
«Дед

поэта имел только имя — Элиогу. Став кантонистом Фанагорийского полка, дед получает фамилию павшего в бою однополчанина: Шелевинский. У сына фамилия переогласовывается в "Селевинский" (сын, между прочим, тоже воюет: из русско-турецкой войны 1877 года выходит инвалидом).      Внук получает фамилию: Сельвинский.

Ильей его нарекают родители (скорее всего — в честь дедушки Элиогу). А Карла он приписывает себе сам, и вот почему: двадцати лет от роду влезает в первый том "Капитала" и от восторга перед автором этого сочинения добавляет его имя к своему — во все документы на всю жизнь».

церкви есть залитый звоном колоколов переулок, такой крошечный, уютный, занятный,

что кажется архитектурной иллюстрацией к сказке Андерсена. В этом переулке, который называется Бондарным, стоит двухэтажный дом с шестью античными головками на фонтане.
В этом доме я родился в 1899 году, головки вылеплены в честь моих сестер, а волны колокольного звона стали первым поэтическим ощущением».
(Илья Сельвинский)

шестерых дочерей и маленького Ильи жила в Симферополе.
А

в 1905 году произошла катастрофа – отец разорился, превратившись вдруг из преуспевающего мехопромышленника сначала в скорняка, а потом и вовсе в простого рабочего. А виной всему стал еврейский погром.

пять лет. Еврейский погром. Мать и четверо детей мал мала

меньше бегут из «старого» города в «новый» город через каменный мост над рекой Салгиром. По левую сторону моста полицейский участок, по правую – дворец губернатора. Из полицейского участка, при отеческом напутствии городовых, в мрачном молчании выходит орава хулиганов, вооруженная дрекольем: они идут громить еврейскую нищету. Во дворце губернатора духовой оркестр: у его высокопревосходительства званый обед, в силу чего его высокопревосходительство ничего о погроме не знало, не ведало».

жену с двумя младшими детьми, Полиной и Ильей, в Константинополь.
Так

Илья оказался в Турции.

кофе, жареных каштанов, красочных турецких базаров …





Обучение Сельвинский начал в

колледже Фрэров при французской католической миссии, и продолжил в арабской школе в Еды-Куле. «Детвора сидела на полу (у каждого своя циновка) и хором нараспев повторяла за учителем: „Алиф“, „Лам“, „Мим“- вспоминал Илья.

и что нужно возвращаться в Россию.
 Разорившиеся Сельвинские уезжают из

Симферополя. Сначала они недолго жили в Одессе, где страшно бедствовали, а затем поселились в Евпатории.

Сам магазин находился в престижном здании Городской Управы на Морской

улице (ныне ул. Караева, 4).
А мастерская располагалась по улице Лазаревской.

на улице Лазаревской (ныне ул. Революции), 54.
На ажурных металлических

воротах вензель караимского купца Бераха Каракоза и дата постройки дома 1899. Наследники его впоследствии продали дом Моисею Якубовичу, а тот сдавал внаём дом, флигель и пристройки во дворе.

Евпаторийское начальное городское училище. Оно располагалось на ул.Пролётной (ныне ул.Просмушкиных,6;

институт социальных наук)

«По-русски здесь говорили на редкость плохо…, школьная среда, в которой я провёл четыре года, ломала мой язык, как хотела»
«В бурсе учились мужики в возрасте иногда 20-23 лет. Это всё сыновья рабочих, рыбаков, ремесленников, кулаков…»
«Четыре года провёл в нём Леська и вспоминал эти годы с содроганием…»

О годах учебы в училище Илья Сельвинский позже напишет в своем автобиографическом
романе «О, юность моя!»:

Сельвинского. И в училище было написано напечатанное затем в местной

газете «Евпаторийские новости» первое стихотворение, которое сделало его некоей «достопримечательностью города».

Бой

с августа 1915 по апрель 1919г.
…От старого пляжа,
Минуя

собор и отели,
Идите прямо, покуда не ляжет
У ног ваших тень ели.
Пересеките её, - это сквер,
Довольно, впрочем, нарядненький,
Где каменный памятник скифских эр,
Изображающий всадника…
И так дойдете до площади.
Тут вы увидите белый дом,
Который роится и ульится,
Тут вы услышите тембр домр
И гам на четыре улицы.
Это у моря над ветром тугим
Жужжала наша гимназия...

А юность для поэта – это, прежде всего, Евпатория, гимназия,

«евпаторийский берег – берег муз, где занялась любовь моя и песня»…

«Два рослых гимназиста шли у самой пены прибоя.
По утрам гнилостные водоросли ранне-осеннего моря пахли винными яблоками, и этот чуть опьяняющий запах возбуждал ощущение беспричинного счастья. Но гимназисты были настроены серьёзно…»
(Ч.1.,гл.1)

Выпускник гимназии Миша Белогуров нарисовал иллюстрации к роману И.Сельвинского. Тогда он учился в 10-м классе, а теперь стал художником.

моя!» так:
«…Из окон этой школы видно море… Много ли таких

школ? Приморских городов немало, а таких школ, пожалуй, не сыщешь.
В сущности, это была самая обыкновенная гимназия. Необыкновенной ее делало только одно: море. Оно поднималось до середины окон, и комната казалась увешенной импрессионистическими панно, исполненными в два цвета: снизу огневая синева, сверху нежная, нежная лазурь. Иногда на одном из панно белел парус. Иногда на другом летали птицы. В хорошую погоду яркие живые краски этой картинной галереи придавали наукам какой-то праздничный тон. Именно поэтому заниматься было трудно…»

Рис.: Белогуров М.

и неприличных слов…»,

…
«…Но вдруг звонок – и хлынули кишата,
Гильотинировано

забытье.
И сразу пыль от половиц взыграла
И маревом объяты вестибюли
И лестницы, и залы рекреаций.
Пора. Уж электрическая россыпь
Звонка над кабинетом педагогов…»

- вспоминал Илья Сельвинский
о времени учебы в гимназии, -

но в пятый его не приняли, так как там не

было места.

«Если бы мой отец обладал средствами, - писал позже И.Сельвинский, - он отправил бы меня в Симферополь, где кроме казенной гимназии существовало еще много частных «с правами»: Волошенко, Свищева. Но денег у нас не было, поэтому, окончив 4 класс с наградой, я вынужден был поступить в четвертый, как если бы остался на второй год. Это меня мучило, и я из пятого класса шагнул в седьмой…»

о приеме сына сразу в седьмой класс: «Желая дать образование

сыну моему Илье во вверенной Вам гимназии, имею честь просить распоряжения Вашего о том, чтобы он был принят в седьмой класс по экзамену. При этом прилагаю свидетельство об окончании пяти классов местной гимназии».

Байрона, Пушкина, Лермонтова, Бальмонта, Бунина, Блока, Гумилёва…
Гимназист Сельвинский участвует в

литературном кружке, пишет стихи, пьесу «Кирилл Гайданов».
Гимназисты дают Сельвинскому прозвище «Байрон».

А ещё Илья был рослый, заметный и крепкий мальчишка. Он был широк в плечах и атлетически сложен – считался «первым силачом соединенных классов»: отлично плавал, преодолевая расстояния в 2-3 километра, был первоклассным гребцом, но особенно увлекался борьбой — французской, американской вольной и джиу-джитсу.

уважался «морской спорт».
Имелся даже свой маленький флот – три

шлюпки-гички и шаланда, а также настоящая морская форма для ребят.
А между командами гимназий Евпатории, Керчи, Ялты, Севастополя и Феодосии устраивались гонки морских судов.

судов:
«Лебедино-белая с золотом яхта крымского правителя, стоя в Киленбухте, наблюдала

за линией гичек, выстроившихся у противоположного берега. Вокруг стоят члены правительства, адмиралы Черноморского флота, воинские начальники крымских городов и директора гимназий: евпаторийской, севастопольской, ялтинской, феодосийской, керченской…

Раздалась команда: «На воду!»
Матрос просигналил флажками, все повернулись к линии гичек…
Прогремела новая команда: «Полный вперед!» Матрос опять просигналил — и гички двинулись к яхте…
Вдруг одна гичка как бы прыгнула вперёд.
- Навались! — раздался клич Бредихина.
Теперь впереди всех шла евпаторийская команда. Гребцы напрягались так, что чуть не валились плечами на колени сидящих сзади. Лодка быстро опережала остальные лодки».

Иллюстрация к роману, ч.1, гл.5
Художник Михаил Белогуров

была гимназия женская. Они находились на противоположных сторонах улицы Новой

( позже Школьной, сейчас Бартенева)

золотились,
И в тумане плавал бальный зал.
Над колонной чопорного входа
На

щите с изображеньем льва
Отливали в золоте восхода
"Женская гимназия " слова.
(Из стихотворения «Рыбак»)

Бал в женской гимназии собирал вместе гимназистов и гимназисток.
«Оркестр играл мазурку. Танец трудный, и его в центре танцевала только одна пара: бывший гимназист прапорщик Пищиков и первая красавица города Лиза Авах».

Иллюстрация к роману И.Сельвинского «О, юность моя!», ч.1, гл.3
Художник Михаил Белогуров

Фото женской гимназии, 1900-е годы

войны.
Гимназистом 7 класса он ушёл с красноармейцами

на Перекоп и принимал участие в боях, был контужен и трижды ранен.

«…Когда раздался стон всего народа
   И загремел красногвардейский топ.
   Нет, я не мог остаться у залива:
   Моя эпоха шла под Перекоп.
   О, как пронзительны её призывы…»
(«Юность. (Венок сонетов)», И.Сельвинский)

«…Под перетопот лошадей
Подзванивает пулемеёт,
И в поле пахнет рыжий мёд
Коммунистических идей…»
( «О, эти дни», И.Сельвинский )

Иллюстрация к роману И.Сельвинского
« О, юность моя!», ч.1, гл.13
Художник Михаил Белогуров

был арестован и отправлен в Севастопольскую тюрьму, где провел

19 дней.

.

«Я в этом городе сидел в тюрьме.
Мой каземат — четыре на три. Все же
Мне сквозь решетку было слышно море…
(«Севастополь»)

«Понимаю, что…
Но того, что издревле, от века,
Просвещаясь на каждом шагу,
На замок человек человека
Запирает, - понять не могу!!!»
(«Не могу понять»,1919 г.)

рис.Кудревич Е.

в 8 классе гимназии.
Иллюстрация к роману
И.Сельвинского
« О,

юность моя!», ч.1, гл.19
Художник Михаил Белогуров

 
«В гимназии начались занятия. Леська опять сидел на одной парте с Шокаревым. Как будто ничего не случилось. Но оба были уже не те.
…Леська чувствовал себя зрелым, умудрённым человеком и, пожалуй, был прав. Так чувствовали себя многие молодые люди той эпохи: они обладали огромным жизненным опытом».

отличием
и был награждён золотой медалью.
Нужно было определяться
с будущей

профессией.

чтобы я мог заработать кусок хлеба «нормальным трудом», и говорила:

« Если уж быть художником, - то выдающимся, а иначе – бродяга! В конце концов все дети рисуют»

Когда родителям Ильи посоветовали дать мальчику музыкальное образование, мать снова сказала, что «надо быть выдающимся музыкантом», что «все дети что-нибудь поют».

поступил на медицинский факультет Таврического университета в Симферополе, откуда перевёлся

в 1-й Московский университет на юридический факультет, а закончив его – на факультет общественных наук.

«День, когда я вошел в Коммунистическую аудиторию, битком набитую людьми в шинелях, и увидел за кафедрой Луначарского, которого до того знал только по портретам, – день этот останется в моей памяти навеки. Анатолий Васильевич читал введение в „Социологию искусства“. Но это была не лекция – это был призыв! Гимн! Я почувствовал веянье истории. Запах эпохи как запах моря. Ничего подобного не ощущал я в Таврическом. Там профессор был в сущности живой книгой – ходячим томом в брюках и пиджаке; здесь же он вырастал в трибуна, знаменосца, учителя жизни. Слезы перехватили мне горло – и, сжав зубы, я поклялся себе, что стану поэтом революции!».

в литературный институт им.М.Горького и осуществил свою детскую мечту стать

поэтом.

«Крылов», затем захотелось выдумать «своих» поэтов.
Новые перья и были

этими «своими», но для них пришлось сочинять собственные стихи.

Сельвинский: «Очень ясно помню, как я начал писать стихи. Однажды мне, 9–летнему мальчику, подарили перо с изображением головы Пушкина. И я начал играть в писатели».
Пером «Пушкина» Илья начал записывать в тетрадку пушкинские стихи.

скорняка. С детства я рос среди волчьих, лисьих, рысьих шкур

и пристрастился к образам зверей, которые впоследствии властно вошли в поэзию…»

«Я в детстве рос без игрушек
(Убог был отцовский очаг),
Всегда я нуждался в ружьях,
Лошадках и мячах.
Но был я не жалок при этом.
Напротив, в глубокой глуши
Я, может быть, стал поэтом
От пиршества детской души»

Сельвинский". Он открывается разделом "Гимназические стихи".
В доме-музее Ильи Сельвинского

эти стихи собраны в отдельную экспозицию.






.

«…Крым! Дорогая моя Родина! Детство мое, гимназия, ранние стихи, первая любовь… У меня внутри такое чувство, точно я сам вылепил Крым своими руками из гор, моря и солнца…»

в 1966 году, стал последним крупным произведением Ильи Сельвинского.
«…Лет мне

много, здоровье никуда, но работаю ежедневно…», писал Сельвинский незадолго до смерти.

Он умер в Москве
22 марта 1968 года.
Похоронен поэт
на Новодевичьем
Кладбище в Москве.

1993 года - «Гимназией им.И.Сельвинского».
Поэтому памятную табличку, о том

что в школе учился И.Сельвинский,
разместили на стенах бывшей мужской гимназии (здание №1),

а в холле бывшей женской гимназии (здание №2) установили памятник-бюст поэту работы скульптора В.С.Снеговской

и к дате рождения Ильи Сельвинского приурочена церемония принятия пятиклассников

в гимназисты.