Любовь в жизни и творчестве А.С. Пушкина

языка
И литературы МОУ Лицей г.Азова
Полежаевой Елены Анатольевны

Все позабудь; В новой сей доле Счастливо будь. Только весною

Зефир младою Розой пленен; В юности страстной Был я прекрасной В сеть увлечен. Нет, я не буду Впредь воздыхать, Страсть позабуду; Полно страдать! Скоро печали Встречу конец.

1815

ли ночь с осеннею луною - Я все тебя, прелестный

друг ищу; Засну ли я, лишь о тебе мечтаю, - Одну тебя в неверном вижу сне; Задумаюсь - невольно призываю, Заслушаюсь - твой голос
слышен мне.

1815

из девяти муз,
покровительница танцев и хорового пения
1817

я бывало воспевал Мечту прекрасную Свободы И ею сладостно дышал.

Но вас я вижу, вам внимаю, И что же? ... слабый человек!.. Свободу потеряв навек, Неволю сердцем обожаю.

1817

унылые мечтанья Живее пробуждают в нас. Так иногда разлуки час

Живее сладкого свиданья.

1817

Земных богов я не хвалил И силе в гордости свободной

Кадилом лести не кадил. Свободу лишь учася славить, Стихами жертвуя лишь ей, Я не рожден царей забавить Стыдливой музою моей. Но, признаюсь, под Геликоном, Где Кастилийский ток шумел, Я, вдохновленный Аполлоном, Елисавету втайне пел. Небесного земной свидетель, Воспламененною душой Я пел на троне добродетель С ее приветною красой. Любовь и тайная свобода Внушали сердцу гимн простой, И неподкупный голос мой Был эхо русского народа.

1818

увядает Во цвете юности живой... Увянет! Жизнью молодою Не долго

наслаждаться ей; Не долго радовать собою Счастливый круг семьи своей,. Беспечной, милой остротою Беседы наши оживлять И тихой ясною душою Страдальца душу услаждать.... Спешу в волненьи дум тяжелых, Сокрыв уныние мое, Наслушаться речей веселых И наглядеться на нее; Смотрю на все ее движенья, Внимаю каждый звук речей - И миг единый разлученья Ужасен для души моей.

вечерняя звезда, Твой луч осеребрил увядшие равнины, И дремлющий залив,

и черных скал вершины; Люблю твой слабый свет в небесной вышине: Он думы разбудил, уснувшие во мне. Я помню твой восход, знакомое светило, Над мирною страной, где все для сердца мило, Где стройны тополи в долинах вознеслись, Где дремлет нежный мирт и темный кипарис, И сладостно шумят полуденные волны. Там некогда в горах, сердечной думы полный, Над морем я влачил задумчивую лень, Когда на хижины сходила ночи тень - И дева юная во мгле тебя искала И именем своим подругам называла.

песен Грузии печальной: Напоминают мне оне Другую жизнь и берег

дальный. Увы! Напоминают мне Твои жестокие напевы И степь, и ночь - и при луне Черты далекой бедной девы.... Я призрак милый, роковой Тебя увидев, забываю; Но ты поешь - и предо мной Его я вновь воображаю. Не пой, красавица при мне Ты песен Грузии печальной: Напоминают мне оне Другую жизнь и берег дальный.

Коснется ль уха твоего? Поймешь ли ты душою скромной Стремленье

сердца моего? Иль посвящение поэта, Как некогда его любовь, Перед тобою без ответа Пройдет, непризнанное вновь? Узнай, по крайней мере, звуки, Бывало, милые тебе - И думай, что во дни разлуки, В моей изменчивой судьбе, Твоя печальная пустыня, Последний звук твоих речей Одно сокровище, святыня, Одна любовь в душе моей.

разлукой, Бледна, хладна, как зимний день, Искажена последней мукой. Приди,

как дальная звезда, Как легкой звук иль дуновенье, Иль как ужасное виденье, Мне все равно, сюда! сюда!...

1823

во дни гоненья, Во дни раскаянья, волненья: Ты в день

печали был мне дан. Когда подымет океан Вокруг меня валы ревучи, Когда грозою грянут тучи - Храни меня, мой талисман. В уединеньи чуждых стран, На лоне скучного покоя, В тревоге пламенного боя Храни меня, мой талисман.

1823

Оно умрет, как шум печальный Волны, плеснувшей в берег дальный,

Как звук ночной в лесу глухом. Оно на памятном листке Оставит мертвый след, подобный Узору надписи надгробной На непонятном языке. Что в нем? Забытое давно В волненьях новых и мятежных, Твоей душе не даст оно Воспоминаний чистых, нежных. Но в день печали, в тишине, Произнеси его тоскуя; Скажи: есть память обо мне, Есть в мире сердце, где живу я...

1823

в долы Грузии от века Такая дева не сошла С

высот угрюмого Казбека. Нет, не агат в глазах у ней, Но все сокровища Востока Не стоят сладостных лучей Ее полуденного ока.

1826

и глаза, и кудри золотые, Когда я слышу голос твой

И речи резвые, живые - Я очарован, я горю И содрогаюсь пред тобою, И сердцу, полному мечтою, “Аминь, аминь, рассыпься!” - говорю.

1826

- Придворных витязей гроза, И можно с южными звездами Сравнить,

особенно стихами, Ее черкесские глаза. Она владеет ими смело, Они горят огня живей; Но, сам признайся, то ли дело Глаза Олениной моей! Какой задумчивый в них гений, И сколько детской простоты, И сколько томных выражений, И сколько неги и мечты! ... Потупит их с улыбкой Леля - В них скромных граций торжество; Поднимет - ангел Рафаэля Так созерцает божество.

1829

моя Мадонна, Чистейший прелести чистейший образец.