Мифология Древнего Китая

поздней народной мифологии.

(«Шуцзин», древнейшие части 14-11 столетия до нашей эры; «Ицзин», древнейшие

части 8-7 века до нашей эры; «Чжуаньцзы», 4-3 столетия до нашей эры; «Лецзы», с 4 века до нашей эры по конец 3 века нашей эры)

хай цзин» («Книга гор и морей», 4-2 века до нашей

эры), а также в поэзии Цюй Юаня (4 век до нашей эры).

которые под влиянием рационалистического конфуцианского мировоззрения очень рано начали истолковываться

как реальные деятели глубокой древности. Главнейшие персонажи превращались в правителей и императоров, а второстепенные персонажи - в сановников, чиновников и т. п.

своим тотемом ласточку, племена ся - змею. Постепенно змея трансформировалась

в дракона (лун), повелевающего дождем, грозой, водной стихией и связанного одновременно с подземными силами, а птица, вероятно, в фэнхуан - мифическую птицу - символ государыни (дракон стал символом государя). Миф о хаосе (Хуньтунь), являвшем собой бесформенную массу, по-видимому, относится к числу древнейших.

земли и бесформенные образы блуждали в кромешной тьме, из хаоса

возникли два божества. Представление об изначальном хаосе и мраке отразилось и в термине «кайпи» (букв. «отделение» - «начало мира», которое понималось как отделение неба от земли). В «Хронологических записях о трех и пяти правителях» («Сань у ли цзи») Сюй Чжэна говорится, что небо и земля пребывали в хаосе, подобно содержимому куриного яйца. Отделение неба от
Земли происходило по мере роста Паньгу, с
которым связывается и происхождение
явлений природы: с его вздохом рождается ветер
и дождь, с выдохом - гром и молния, он
открывает глаза - наступает день, закрывает
- наступает ночь. Когда Паньгу умирает, его
локти, колени и голова превращаются в пять
священных горных вершин, волосы на его теле –
в деревья и травы, паразиты на теле - в людей.

ряда древних космогонических систем уподобления космоса человеческому телу и соответственно

о единстве макро- и микрокосма. Более архаичным в стадиальном отношении следует признать, видимо, реконструируемый цикл мифов о прародительнице Нюйва, которая представлялась в виде получеловека-полузмеи, считалась создательницей всех вещей и людей.

глины. Поздние варианты мифа связывают с ней и установление брачного

ритуала. Если Паньгу не творит мир, но сам развивается вместе с отделением неба от земли (лишь средневековые гравюры изображают его с долотом и молотком в руках, отделяющим небо от земли), то Нюйва предстаёт и как своеобразный демиург. Она чинит обвалившуюся часть небосвода, отрубает ноги гигантской черепахе и подпирает ими четыре предела неба, собирает
тростниковую золу и преграждает путь разливу вод
(«Хуайнаньцзы»). Можно предполагать, что
Паньгу и Нюйва изначально входили
в различные племенные мифологические
системы, образ Нюйва возник либо в юго-
восточных областях древнекитайских земель,
либо в районе культуры Ба в юго-западной
провинции Сычуань, а образ Паньгу - в
южнокитайских областях.

первопредке племён и (Восточный Китай, нижнее течение реки Хуанхэ), которому

приписывалось изобретение рыболовных сетей, гадательных триграмм.

Будучи первоначально культурным героем племён и, тотемом у которых была

птица, Фуси, возможно, представлялся в виде человекоптицы. Впоследствии, скорее всего к рубежу нашей эры, в процессе сложения общекитайской мифологической системы стал фигурировать в паре с Нюйва. На могильных рельефах первых веков н. э. в провинциях Шаньдун, Цзянсу, Сычуань Фуси и Нюйва изображаются
в виде пары сходных существ с туловищами
человека и переплетёнными хвостами змеи
(дракона), что символизирует супружескую
близость. Согласно мифам о Фуси и Нюйва,
зафиксированным в начале 60-х годов 20 века
в изустном бытовании у китайцев Сычуани,
они брат и сестра, спасшиеся от потопа и
затем вступившие в брак, чтобы возродить
погибшее человечество.