Путешествие по стране Маршака

многодетной еврейскоя семье
Мать – одухотворенная, но погруженная в домашние

дела и заботы, вечно занятая уходом за шестью детьми

среднего, ни высшего образования, но читал Гумбольдта и Гёте в

подлиннике и знал чуть ли не наизусть Гоголя и Салтыкова-Щедрина.
В своем деле он считался настоящим мастером и владел какими-то особыми секретами в области мыловарения и очистки растительных масел.
Его ценили и наперебой приглашали владельцы крупных заводов.
Семья вела беспокойную, скитальческую жизнь, богатую впечатлениями

В край далекий, незнакомый
Едет вся моя семья.
Третьи сутки вместо дома
У нее одна скамья.
Тесновато нам немножко
Это новое жилье.
Но открытое окошко
Перед столиком - мое!

в Витебске.
Тихий дедушкин дом ребята с первого же дня наполнили

оглушительным шумом и суетой. Мать с трудом пыталась урезонить и утихомирить детей.
Маршак вспоминает в повести «В начале жизни»: «Труднее всего было ей справиться со мной. Я так привык к простору нашей воронежской полупустой квартиры, что и здесь, в этих небольших, загроможденных тяжеловесной мебелью и старинными книгами комнатах, пробовал разбежаться во всю прыть, налетая при этом на кресла, этажерки и тумбочки или вскакивая со всего разгона на старый диван, который покорно подбрасывал меня, хоть и стонал всеми своими дряхлыми пружинами…»

Признаться, я очень
редко бывал «хорошим мальчиком».
То ввязывался на дворе в драку, то уходил без спросу в гости, то разбивал абажур от лампы или банку с вареньем. В раннем детстве я не ходил,
а только бегал — да так стремительно, что все хрупкие, бьющиеся вещи как будто сами подворачивались мне под руки и под ноги.

все наши новости и даже пытался, хоть и безуспешно, повесить

на крюк его старое и почему-то очень тяжелое пальто.
Он ласково гладил меня по голове, и мы шли учиться. Но должен сознаться, что, несмотря на всю свою нежность к нему, уроков я никогда не учил и даже не пытался придумать сколько-нибудь убедительное оправдание для своей лени.
Я попросту рассказывал ему, что готовить уроки мне было некогда: сначала надо было завтракать, потом гулять, потом обедать, потом к бабушке пришли гости и мы все пили чай с вареньем, а потом нас позвали ужинать, а после ужина послали спать. ..
Слегка прикрыв глаза веками и посмеиваясь в бороду, он терпеливо выслушивал меня и говорил:
— Ну хорошо, хорошо. Давай будем готовить уроки вместе, пока тебя опять не позвали пить чай с вареньем. Ну, прочитай это слово. Верно! А это? Хорошо! Ну, а теперь оба слова вместе. . . Совсем даже хорошо. Умница!
И он щедро ставил мне пятерку, а то и пятерку с плюсом.
На прощанье учитель задавал к следующему разу новый урок, должно быть уже и не надеясь, что я что-нибудь приготовлю.
И он был прав.
Я не слишком отчетливо запомнил то, что мы с ним проходили, хотя учился у него на круглые пятерки. Зато сам он запечатлелся в моей памяти неизгладимо — весь целиком, со всей своей бедностью, терпением и добротой.

увиденные нами паровозы — черные, закопченные, с высокой трубой и

огромными колесами.
Они вылетали из-за поворота дороги, как сущие дьяволы, сея искры, оглушая людей пронзительным шипением пара из-под колес, бодро и мерно размахивая шатунами. А вагоны — зеленые, желтые, синие, — постукивая на ходу, манили нас в неизвестные края бессчетными окнами, из которых глядели незнакомые и такие разные, не похожие один на другого, проезжие люди.
Много разговоров было в то время о крушениях на железной дороге, и жители наших мест с опаской доверяли свою судьбу поездам.
Недаром на станциях, расположенных обычно вдали от городов, люди провожали отъезжающих, как провожают солдат на войну, —с плачем, с причитаниями.

раз приезжие актеры, но чаще всего местные врачи, адвокаты, чиновники,

жены аптекарей, офицерские дочки, а режиссером у них был пламенный любитель театрального искусства —капитан в отставке Левицкий.
Как они играли, хорошо или плохо, я не знаю. Да в те времена такого вопроса у меня и не возникало. С восхищением и благодарностью смотрел я на сцену, когда передо мною взвивался театральный занавес.
Но больше всего меня поражало то, что взрослые люди, суетящиеся на сцене, заняты игрой, словно серьезным и важным делом.
Мне казалось, что самое трудное в актерском искусстве — это умение как будто по-настоящему смеяться и плакать.
А как удивляла меня необычайная память актеров, быстро обменивавшихся репликами и произносивших без единой остановки и запинки длиннейшие монологи.
Впрочем, удивление мое несколько ослабело, когда до моего слуха донесся сиплый, но довольно явственный шепот из будки перед сценой.
Почти каждая фраза, которую должны были произнести актеры, долетала до меня заранее из этой загадочной будки.
Эх, не умеют подсказывать! Поучились бы у нашего Степки Чердынцева.

наивным мальчуганом, но угадывается другое: жизнь писателя с самого детства

достаточно тяжела
Но нас трогает мальчик-Маршак своей добротой, отзывчивостью, сердечностью, чудаковатостью
А его повесть-воспоминания трогают своей правдивостью и теплотой
Как трудно было мальчику, выросшему в глухой провинции, пройти большой путь к известности

Учился сначала в городе Острогожске,
потом в Петербурге,
затем в Ялте,
в Англии

приветливо (ему шел 79-ый год)
Слушая стихи Маршака, Стасов громко хохотал,

вытирая слезы
Стасов полюбил одаренного мальчика, называл его «Маршачок-Судачок-Чудачок-Усачок»
Всячески помогал развитию его таланта, подарил целую библиотеку русских классиков
Познакомил его с Шаляпиным и Горьким

Критик В.В. Стасов и С.Я. Маршак. 1903-1904 г.

Горького в Крыму. 1936 год
Юный Маршак был слабого здоровья,

петербургский климат был ему вреден, и Горький любезно предложил поселиться в его семье, которая жила в Ялте
Они дружили всю жизнь
Максим Горький считал Маршака ближайшим помощником.
Он писал: "Рукопись своего доклада об игрушке посылайте Маршаку, Маршак отличный человек и детолюб...»
И Маршак действительно не жалел времени и сил для черновой, многотрудной редакторской и организаторской работы.

“Надо, чтобы люди были счастливы.
Причинить человеку боль,серьезную
неприятность или даже настоящее горе –
дело нехитрое, а вот дать ему счастье
гораздо трудней”

где слушал лекции в Лондонском университете и глубоко, серьезно изучал

английский язык.
Отличное владение языком помогло Самуилу Яковлевичу стать замечательным переводчиком: его друзья-приятели - Шекспир, Бёрнс, Китс, Лир, Родари – пришли к нам, заговорив по-русски.
За то время, которое Маршак потратил на переводческую работу, сколько он мог написать стихов для детей!
А ему важно, чтобы мы могли познакомиться с английскими поэтами

С.Я. Маршак, его жена Софья Михайловна
и младшая сестра Лия
(впоследствии писательница Елена Ильина) в Англии. 1913 г.

Шалтай-Болтай
Сидел на стене.
Шалтай-Болтай
Свалился во сне.

детей, учить их, помогать им расти, радовать их, воспитывать их.
После

революции Маршак работал в детских журналах, писал стихи для детей, пьесы для детского театра.
В годы Великой Отечественной войны он работал в газетах. Его сатирические стихи, меткие, злые эпиграммы, фельетоны и пародии служили как грозное оружие слова против фашистов
Выезжал на фронт с бригадами артистов и продолжал писать для детей

С.Я. Маршак с женой и старшим сыном.
Ленинград. 1924 г.

на ниточках жемчужины
От ветра каждого дрожат.
Бутонов круглые бубенчики

Еще закрыты и плотны,
Но солнце раскрывает венчики
У колокольчиков весны.
Природой бережно спеленутый,
Завернутый в широкий лист,
Растет цветок в глуши нетронутой
Прохладен, хрупок и душист.
Томится лес весною раннею,
И всю счастливую тоску
И все свое благоухание
Он отдал горькому цветку

ЛАНДЫШ

открытые для него Маршаком.
Но вот уже сто лет живут на

свете ни за что не желающие стареть веселые, задорные строчки про Рассеянного с улицы Бассейной и про цирковую даму, которая идет по проволоке, "как телеграмма".
Они вырастают, эти маленькие читатели, но не расстаются со своим поэтом.
После Маршака-сказочника, чьи стихи они повторяли наизусть, часто даже не зная имени автора, их встречает Маршак - лирик и драматург, Маршак - переводчик сонетов Шекспира, баллад и песен Бернса.
Всегда новый и в то же самое время давно знакомый, давно полюбившийся...

чему здесь удивляться!
Ведь в стихах Маршака особый мир: яркий,

разноцветный и радостный
Маршака можно сравнить с добрым волшебником, а его стихи — с волшебной палочкой.
Прочитайте их, и они исполнят любое ваше желание.

Познавательные истории о том, как живут зверята в зоологическом саду.
Слон,

жираф, верблюд — разговаривают с вами

Пингвин рассказывает о себе:

А вот летать я не могу,
И петь я не умею.

Страусёнок — птица,
а признаётся:

Правда, дети, я хорош?
На большой мешок похож.

Но есть и такие звери,
от которых нужно держаться подальше:

Эй, не стойте слишком близко
Я тигрёнок, а не киска!

Два ручных гиппопотама, Разделивших первый приз,
Исполняют

вальс-каприз

бичей На лошади по кругу Хвостатый маленький жокей Несётся с

перепугу.

А кто не помнит ловких храбрых артистов

верном и неутомимом письмоносце, который в любую погоду и по

любому адресу вовремя доставит почту:

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне,
С цифрой пять на медной бляшке,
В синей форменной фуражке?
Это он,
Это он,
Ленинградский почтальон.

занимательная азбука к вашим услугам;
Когда Самуил Яковлевич взялся за

нее, то придумал стихи про каждую из букв - "От А до Я".

Аист с нами прожил лето,
А зимой гостил он где-то.

Бегемот разинул рот,
Булки просит бегемот.

вот это цифра два.
Полюбуйся, какова:
Выгибает двойка шею,
Волочится хвост за

нею.

А за двойкой — посмотри
Выступает цифра три.
Тройка — третий из значков
Состоит из двух крючков.

Вот один иль единица,
Очень тонкая, как спица.

двенадцати месяцев.
Все цвета радуги,
все краски и оттенки природы
по-новому

засверкали
перед нашими газами
в книге
Самуила Яковлевича
"Круглый год".

трава, Замолчал кузнечик. Заготовлены дрова
На зиму для

печек.

Октябрь

сегодня дети с тем же удовольствием читают его книги.
О

самых важных вещах нашей жизни миллионы ребят узнали из стихотворений, сказок, пьес этого чудесного поэта.
Здесь мир сверкает красками.

Если бы здесь уместиться я мог,
Я бы на этой

странице прилёг.
Бродят в траве золотые букашки.
Вся голубая, как бирюза,
Села, качаясь, на венчик ромашки,
Словно цветной самолёт, стрекоза.
Вон тёмно-красная божья коровка,
Спинку свою разделив пополам,
Вскинула крылья прозрачные ловко
И полетела по божьим делам.
Вот в одинаковых платьях, как сестры,
Бабочки сели в траву отдыхать.
То закрываются книжечкой пёстрой,
То, раскрываясь, несутся опять...

мышонку отбежать
И опять бедняжку — хвать!
Говорит он хитрой кошке:
У

меня устали ножки,
Дай, пожалуйста, чуть-чуть
Мне прилечь и отдохнуть.
Хорошо,— сказала кошка,
Отдохни, коротконожка,
Поиграем, а затем
Я тебя, голубчик, съем! —

в пути всё может пригодиться, многое надо знать и уметь.

Не все ребята понимают: чтобы чему-то научиться, нужно хорошенько потрудиться.

Я учиться не хочу.
Сам любого научу.

ждет от них понятливости, ума, ловкости, трудолюбия
Маршак учит без поучений,

советует, не давая советов, требует, не предъявляя требований
Но добрый волшебник Маршак помогает всем читателям понять, к чему могут привести лень, хвастовство, безграмотность.
И происходит чудо! Вырастая, герои Маршака становятся известными инженерами, врачами, отважными пожарными.

Учат нас и грамоте
И письму,
А не могут выучить
Ничему.

в театре, тоже написал С.Я.Маршак.
Маршак рассказывал: «Пьесу "Двенадцать месяцев"

я написал во время войны - в самые грозные ее дни... Мне казалось, что в суровые времена дети - да, пожалуй, и взрослые - нуждаются в веселом праздничном представлении, в поэтической сказке...»
Вот таким он был удивительно талантливым человеком, занимательно и непринужденно умел вести разговор со своим читателем о любых вещах

С.Я. Маршак среди участников спектакля
"Двенадцать месяцев"«
в доме художественного воспитания детей.

чайной
Чашке
Принесла.)
Вспомните, что принесла девочка-хозяйка своему котенку в стихотворении "Усатый

полосатый"?

Про кого эти стихи?

Полосатые лошадки,
Африканские лошадки.
Хорошо играть им в прятки
На лугу среди травы.
Разлинованы лошадки,
Словно школьные тетрадки,
От копыт до головы.

(Зебры.)

багаж?


(Диван,
чемодан,
саквояж,
картину,
корзину,
картонку и
маленькую собачонку.)
Какие няньки

в "Сказке о глупом мышонке" приходили качать его?

Лежали они на столе у папы и попали котёнку в

лапы.

А что ловил вместо мышек котенок
из стихотворения 'Усатый полосатый"?

Как помчался он вприпрыжку,
Карандаш поймал, как мышку,
И давай его катать —
Из-под стула под кровать,
От стола до табурета,
От комода до буфета.
Подтолкнёт — и цап-царап!
А потом загнал под шкап.

просунул руки. Оказалось - это брюки.)


Что одел вместо рубашки человек

рассеянный с улицы Бассейном?

А вместо шляпы?

(Вместо шляпы на ходу
Он надел сковороду.)

Ленинград
В Париж

А скажите мне, ребята, где обедал воробей?

Куда приехал человек рассеянный?
В

зоопарке у зверей.

В Ленинград

грамоте
Буфет
Табурет
Раму для портрета
Щепки для печки
Что хотел кот из стихотворения
“Кот

и лодыри”?

Что сделал “Мастер-Ломастер”?

Научиться письму и
грамоте

Щепки для печки

такое перед нами"?
Шумит он в поле и в саду,
А

в дом не попадёт.
И никуда я не иду,
Покуда он идёт.

(Дождь)

по колесу
И седёлка на носу?
Синий домик у

ворот. Угадай, кто в нём живёт.
Дверца узкая под крышей — Не для белки, не для мыши,
Не для вешнего жильца, Говорливого скворца.
В эту дверь влетают вести, Полчаса проводят вместе. Вести долго не гостят —
Во все стороны летят!

(Очки)

(Почтовый ящик)

ела
Дуб, дуб,
Поломала
Зуб, зуб.
Всегда шагаем

мы вдвоём, Похожие, как братья.
Мы за обедом — под столом,
А ночью - - под кроватью.

Под Новый год пришёл он в дом
Таким румяным толстяком.
Но с каждым днём терял он вес
И наконец совсем исчез.

(Пила)

(Календарь)

(Сапоги)

А за что беднягу бьют?
А за

то, что он надут!

Мы ходим ночью,
Ходим днём,
Но никуда
Мы не уйдём.
Мы бьём исправно
Каждый час.
А вы, друзья,
Не бейте нас!

В Полотняной стране
По реке Простыне
Плывёт пароход
То назад, то вперёд.
А за ним такая гладь —
Ни морщинки не видать!

(Мяч)

(Часы)

(Утюг)

завижу лежебоку,
Что валяется без проку,
Я прижму его к

доске
Да как стукну по башке!
В доску спрячется бедняжка —
Чуть видна его фуражка.

(Молоток и гвозди)

одним понятием, я бы выбрал - движение.
В нем не было

ничего от инерции, застоя, скуки.

С. Я. Маршак с сыном. Ленинград. 1930 год.

гранок и версток.
Он и сам говорил, что на своем веку

больше всего создал в возрасте между 50 и 75 годами.
До пятидесяти лет были широко известны его превосходные, ставшие классическими книги для детей.
А после пятидесяти он пишет пьесы, многочисленные статьи о поэтическом мастерстве, автобиографическую повесть "В начале жизни", переводы, книгу избранной лирики, новые замечательные стихи для маленьких читателей, которых поэт никогда не забывал, а в последнее десятилетие создал для них целые поэтические энциклопедии "про все на свете".

"лежачий режим", наверняка можно было застать за письменным столом.
В любое

время, утром, вечером, поздней ночью, он что-нибудь мастерил. Он любил повторять, что не может не мастерить, что нехорошо себя чувствует, если у него в руках нет дела.
Покой его не радовал.
- Подумайте только, - говорил он иногда, - ведь я почти не выхожу из дома. В сущности, я лишен света и красок жизни. Мне остался только крохотный кусочек неба, тот, что виден из окна моего кабинета. Ох! Старость не по моему характеру, не по моему темпераменту. ..
Но полуослепший, страдающий удушьем, запертый болезнью в четырех стенах, он с огромным душевным подъемом сочинял жизнерадостную комедию-сказку "Умные вещи", строка за строкой накапливал мудрые лирические эпиграммы, переводил Блейка.
Часто его одолевали тяжелые простуды. Подскакивала температура. В такие дни врачи устанавливали в квартире Самуила Яковлевича круглосуточное дежурство медицинских сестер. В последние годы посты назначались все чаще и чаще. Маршак жаловался:
- Раньше сестры у меня были на посту, а теперь давно уже на постое.
Но едва только спадала температура, он тянулся за томиком английских детских песенок, "для разгона" переводил короткие четверостишия и восьмистишия.

как читать книги, думать, сочинять стихи и переводить. Каждый новый

человек был ему интересен.

Даже на склоне лет, когда Маршак все реже стал выходить из дому, круг людей, с которыми он повседневно был связан, не только не сузился, а как будто даже расширился. Погостив несколько дней в Москве у Самуила Яковлевича, его друг-англичанин Хьюз недоуменно разводил руками:
- За день к Маршаку приходит больше народа, чем на заседания английского парламента.
Да и сам Маршак однажды в конце трудно проведенного дня, до отказа заполненного беседами и встречами, сказал, устало улыбаясь:
- Знаете, по-моему, у нас образовалось общество по истреблению Маршака и я его председатель.
Но сократить или хотя бы ограничить ежедневный поток посетителей не было никакой возможности. Маршак наверняка первым воспротивился бы этому.

Тесная дружба связывала поэта и композитора. Д.Д. Шостакович
переложил на музыку некоторые стихи С.Я. Маршака и переводы из Шекспира и Бернса

каждый день и каждый час
Вам новое добудет.
Пусть будет добрым ум

у вас,
А сердце умным будет.

Пожелание Маршака

со дня рождения.

лицо и характерный жест руки, очень верно переданный скульптором
Многие мысленно

здороваются с ним, как с живым, как с многолетним соседом по дому

огромный писательский талант, и самые разнообразные знания, и постоянный труд,

заполнявший всю жизнь писателя до самого последнего ее дня.
Другой известный писатель, Корней Иванович Чуковский, однажды весело рассказывал, что знал не одного, а пятерых Маршаков:
-- Маршака - детского поэта,
-- Маршака, пишущего стихи для взрослых,
-- Маршака - автора пьес для театра,
-- Маршака - переводчика, который сделал понятными русским читателям многих поэтов, писавших на английском, латышском, казахском, армянском, украинском, чешском, литовском, еврейском, венгерском, польском языках.
-- И, наконец, Маршака - сатирика, который своими меткими беспощадными стихами в годы Великой Отечественной войны высмеивал фашистов.
И в каждом из этих пяти совсем разных видов литературной работы Маршак стал изумительным автором.

1949, 1951).
В 1963 г. за сборник "Избранная лирика" (1962)

он был удостоен Ленинской премии.
Награжден двумя орденами Ленина, орденом Отечественной войны I степени, орденом Трудового Красного Знамени и медалями.