Велимир Хлебников и его эпитеты

себя не считал, предпочитая неологизм «будетлянин» («Гилея»: Хлебников, Бурлюк, Каменский).

Велимир

Хлебников (1885–1922)

странствовал с ним по России, был молчуном в говорливых компаниях…

чем-то похожим на безумного капитана Лебядкина»
(М. Латышев)

сделали полуидиота-шамана»
(О.Э. Мандельштам)

кузов пуза уложил Прибрежных много трав и вер. «Пинь, пинь, пинь!» —

тарарахнул зинзивер. О, лебедиво! О, озари!
<1908 — 1909>

Заумь

корабля современности» придуман не одним Маяковским, а в соавторстве с

Хлебниковым.

Хлебников и футуристы

В. Маяковский написал портрет Хлебникова 

то днем, А владыками земли быть то носорогу, то человеку.

думе. Коса то украшает темя, спускаясь на плечи, то косит траву. Мера

то полна овса, то волхвует словом.
<1912>

свитке Восчла роковое письмо. Ты свитку внимала немливо, Как взрослым внимает дитя, И подлая

тайная сила Тебе наблюдала хотя.
(1908)

Эпитеты у Хлебникова

Моя моролева, На озере синем — мороль. Ничтрусы — туда! Где плачет зороль.

<1918>

замирным полня.
(1908-1909)

— невод, рыбы — мы, Боги — призраки у тьмы.

похороннее, Чем речи последней вечери. Пред смертью жизнь мелькает снова, Но очень скоро

и иначе. И это правило — основа Для пляски смерти и удачи. <1915>

испустили стон мы. Нас отразило властное ничто. Дух облака, одетый в кожух, Нас

отразил, печально непохожих, В года изученных продаж, Где весь язык лишь «дам» и «дашь». Теперь их грёзный кубок вылит. О роковой ста милых вылет! А вы, проходя по дорожке из мауни [money], Ужели нас спросите тоже, куда они?
1916

вы, А косы Жмут жгут жестоких жалоб в жёлоб, И вы голубыми часами Закутаны

медной косой. Жмут, жгут их медные струи. А взор твой — это хата, Где жмут веретено Две мачехи и пряхи. Я выпил вас полным стаканом, Когда голубыми часами Смотрели в железную даль. А сосны ударили в щит Своей зажурчавшей хвои, Зажмуривши взоры старух. И теперь Жмут, жгут меня медные косы.
<1916>

синей водой В чаше глаз приказанье проснуться. На серебряной ложке протянутых глаз Мне

протянуто море и на нем буревестник; И к шумящему морю, вижу, птичая Русь Меж ресниц пролетит неизвестных. Но моряной любес опрокинут Чей-то парус в воде кругло-синей, Но зато в безнадежное канут Первый гром и путь дальше весенний.
(1919)

сты́десной земли. Сквозь полёт золотистого мячика Прямо в сеть тополёвых тенёт В эти

дни золотая мать-мачеха Золотой черепашкой ползёт.
Весна 1919

крученых? На лук ресниц, в концах печеный, Меня стрелою нате, И я умчусь

грозы пернатей.
25 января 1921

вечера думая. Это было, когда золотые Три звезды зажигались на лодках И когда

одинокая туя Над могилой раскинула ветку. Это было, когда великаны Одевалися алой чалмой И моряны порыв беззаконный, Он прекрасен, не знал почему. Это было, когда рыбаки Запевали слова Одиссея И на вале морском вдалеке Крыло подымалось косое.
1920

нет сметы, Неодолимей детской кори. Но имя веры, полное Сибирей, Узнает снова Ермака

— Страна, где замер нежный вырей, И сдастся древний замок А. Плеск небытия за гранью Веры Отбросил зеркалом меня. О, моря грустные промеры Разбойным взмахом кистеня!
1919 — 1920

войско песен поведу С прибоем рынка в поединок!
(1914)

меня нет обуви, Я иду на рынок и покупаю её. Когда у

кого-нибудь нет носу, Он покупает воску. Когда у народа нет души, Он идет к соседнему И за плату приобретает её — Он, лишенный души!..
<1912>

нчери обнажено в словах, Бают: он безумен.

о простуде, О море праздности и лжи. Но вот нечаянный звонок: «Мы погибоша,

аки обре!» Как Цезарь некогда, до ног Закройся занавесью. Добре! Умри, родной мой. Взоры если Тебя внимательно откроют, Ты скажешь, развалясь на кресле: «Я тот, кого не беспокоят».
<1919>

назвали А он, вложив горбатый клюв в накрашенные губки И трепеща крылом,

считал вас голубем?                                                             Едва ли! И стая иволог летела, Как треугольник зорь, на тело Скрывая сумраком бровей Зеркала утренних морей Те низко падали, как пение царей. За их сияющей соломой, Как воздухом погоды золотой, Порою вздрагивал знакомый Холма на землю лёт крутой. И голубя малиновые лапки В прическе пышной утопали. Он прилетел, осенне-зябкий. Он у товарищей в опале.
(1919-1920)

солнца — они гаснут, Когда умирают люди — поют песни.