Юрий Левитанский

ветеран Великой Отечественной войны,
лауреат Государственной премии России,
автор стихотворений,

поэтических пародий и переводов.
Убежденный сторонник пушкинской традиции в отечественной поэзии, он вместе с тем внес существенный вклад в русское стихосложение, создав собственную уникальную поэтику.

Юрий Левитанский

и дела, что внимательно вглядеться,-
И не уйдешь, и некуда

уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.

Всего и надо, что вчитаться,- боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою –
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.

Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка - она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было с ней, останется при ней.

мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который

так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда.

Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете, и в этом вся печаль.

А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело было после, после было дело,
И в этом дело все, и в этом вся печаль.

Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких

сокровищ под ногами не заметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел!

и окрепло ощущение собственной «позднести», замедленности своего творческого и гражданского

становления:

Вот и живу теперь — поздний. Лист раскрывается — поздний. Свет разгорается — поздний. Снег осыпается — поздний. Лист мой по ветру не вьется — крепкий, уже не сорвется. Свет мой спокойно струится — ветра уже не боится. Снег мой растет, нарастает — поздний, уже не растает.

Надо же разобраться в том, отчего Левитанский словно j бы перечеркнул все написанное им до конца 50-х годов (пятнадцать лет напряженной, профессиональной работы как-никак!), ни разу не перепечатав ни одного стихотворения из первых семи книг. Неужели в этих сотнях, тысячах рифмованных строк не было ничего и теперь достойного внимания, доброй памяти?