Пейзажная лирика Ф.И.Тютчева

лирика Ф.И.Тютчева

учащихся представления о художественном мире поэзии Фёдора Ивановича Тютчева; содействовать

формированию единой картины внутреннего мира человека и его выражения чувств; организовать деятельность учащихся по выявлению особенностей эстетики поэзии в конкретных произведениях. Развивающие: использовать приемы педагогических технологий для развития у старшеклассников навыков активного усвоения учебного материала; создать условия для формирования навыка решения учебных задач, способствовать совершенствованию навыков самостоятельной работы Воспитательные: Воспитывать эстетическое отношение и интерес к поэзии поэта; создать условия для формирования культуры общеучебной деятельности

В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть

любовь, в ней есть язык…
Ф.И.Тютчев

Гениальный художник, глубокий мыслитель, тонкий психолог — таким представляется

он в стихах, темы которых вечны: смысл бытия человеческого, жизнь природы, связь человека с этой жизнью, любовь.

изображение природы и мысль о природе соединены у Тютчева воедино:

его пейзажи получают символический философский смысл, а мысль обретает выразительность.

как бы две ипостаси: бытийную, созерцательную, воспринимающую окружающий мир «с

помощью пяти органов чувств», - и духовную, мыслящую, стремящуюся за видимым покровом угадать великую тайну природы.
Тютчев-созерцатель создает такие лирические шедевры, как «Весенняя гроза», «Есть в осени первоначальной...», «Чародейкою зимою…» и - множество подобных, коротких, как почти все тютчевские стихи, прелестных и образных пейзажных зарисовок.

первый гром, как бы резвяся и играя,
Грохочет

в небе голубом.

Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.

С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной и шум нагорный –
Все вторит весело громам.

Ты скажешь: ветреная Геба, Кормя Зевесова орла, Громокипящий кубок с неба, Смеясь, на землю пролила.

внятные звуки наплывающих сумерек, шорох зыбких камышей… Эта звукопись помогает

поэту запечатлеть не только внешние стороны явлений природы, но своё ощущение, своё чувство природы.

ложится тень,
На небе гаснут облака...

Уж поздно. Вечереет день.
Но мне не страшен мрак ночной,
Не жаль скудеющего дня,- Лишь ты, волшебный призрак мой,
Лишь ты не покидай меня!.. Крылом своим меня одень, Волненья сердца утиши,
И благодатна будет тень
Для очарованной души.
Кто ты? Откуда? Как решить, Небесный ты или земной? Воздушный житель, может быть,
Но с страстной женскою душой.

для размышлений и обобщений космического порядка. Так родились стихи «Волна

и дума», «Певучесть есть в морских волнах...», «Как сладко дремлет сад темно-зеленый...» и т.п. К этим произведениям примыкают несколько чисто философских: «Silentium!», «Фонтан», «День и ночь».

вновь оживших вод,
Во всеобъемлющее море
За льдиной

льдина вслед плывёт.
На солнце ль радужно блистая,
Иль ночью в поздней темноте,
Но всё, неизбежимо тая, Они плывут к одной мечте.
О, нашей мысли обольщенье,
Ты, человеческое Я,
Не таково ль твоё значенье,
Не такова ль судьба твоя?

стихотворения «Смотри, как на речном просторе…» не дают ещё полного

представления о пафосе поэзии Тютчева. Для того, чтобы его разгадать, важно понять самую суть философской и художественной интерпретации природы и человека в поэзии Тютчева. Поэт поднимается до понимания соотношения этих двух миров – человеческого Я и природы – не как ничтожной капли и океана, а как двух беспредельностей: «Всё во мне и я во всём…».

состояния, чувства, настроения:


Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном.

Час тоски невыразимой!
Все во мне, и я во всем!

духовную жизнь человека, обреченного вечно стремиться к слиянию с природой

и никогда не достигать его, ибо оно несет за собою гибель, растворение в изначальном хаосе. Таким образом, тема природы органически связывается у Ф. Тютчева с философским осмыслением жизни.

он блестит. И стоит он, околдован,- Не мертвец и не живой - Сном

волшебным очарован, Весь опутан, весь окован Легкой цепью пуховой... Солнце зимнее ли мещет На него свой луч косой - В нем ничто не затрепещет, Он весь вспыхнет и заблещет Ослепительной красой.

грустит, непрерывно движется и изменяется. Картины природы помогают поэту передать

страстное биение мысли. Воплотить в ярких и запоминающихся образах сложные переживания и глубокие раздумья. Само по себе одушевление природы обычно в поэзии. Но для Тютчева это не просто олицетворение, не просто метафора: живую красоту природы он "принимал и понимал не как свою фантазию, а как истину". Пейзажи поэта проникнуты типично романтическим чувством того, что это не просто описание природы, а драматические эпизоды какого-то сплошного действия.

день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера...

Где бодрый

серп гулял и падал колос, Теперь уж пусто всё – простор везде, – Лишь паутины тонкий волос Блестит на праздной борозде.

Пустеет воздух, птиц не слышно боле, Но далеко еще до первых зимних бурь – И льется чистая и теплая лазурь На отдыхающее поле...

читателя» и заставить его «дорисовать» то, что только намечено в

поэтическом образе. Эту особенность поэзии Тютчева заметил и Толстой, выделявший в его стихах необычные, неожиданные словосочетания, которые задерживают на себе внимание читающего и будят творческую фантазию. Как неожиданно и даже странно на первый взгляд это соединение двух как будто несоединимых слов: «праздная борозда». Но именно оно, это странное и удивительное словосочетание, помогает воссоздать всю картину в целом и передать всю полноту внутреннего её ощущения.

А воды уж весной шумят
Бегут и будят

сонный брег,
Бегут, и блещут, и гласят...

Они гласят во все концы: "Весна идет, весна идет,
Мы молодой весны гонцы, Она нас выслала вперед!

Весна идет, весна идет,
И тихих, теплых майских дней
Румяный, светлый хоровод Толпится весело за ней!.."

поздней лирикой. И в стихотворениях разного времени много различий. Но,

разумеется, есть и сходства. Например, в стихах пейзажной лирики обоих этапов природа запечатлена в её движении, смене явлений, тютчевские «пейзажи в стихах» проникнуты напряжением и драматизмом устремлённости мысли поэта к тайнам мироздания и «человеческого Я». Но в поздней лирике Тютчева природа словно бы приближается к человеку; всё чаще внимание поэта переключается на самые непосредственные впечатления, на самые конкретные проявления и черты окружающего мира: «первый жёлтый лист, крутясь, слетает на дорогу»; «вихрем пыль летит с полей»; дождевые «нити золотит» солнце. Всё это особенно остро ощущается в сопоставлении с более ранней пейзажной лирикой поэта, где месяц – «светозарный бог», горы – «божества родные», и дня «блистательный покров» «высокой волею богов» навис над бездной «мира рокового». Показательно, что, перерабатывая ранее написанную «Весеннюю грозу», Тютчев вводит в стихотворение строфу, которая обогащает живописную картину теми зрительно-конкретными образами, которых её недоставало:
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул. Пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.

главы своей земля скатила,
И мирный вечера

пожар Волна морская поглотила. Уж звезды светлые взошли
И тяготеющий над нами Небесный свод приподняли Своими влажными главами. Река воздушная полней Течет меж небом и землею, Грудь дышит легче и вольней,
Освобожденная от зною.
И сладкий трепет, как струя,
По жилам пробежал природы,
Как бы горячих ног ея Коснулись ключевые воды.

полупрозрачного листа («Первый лист»). В жаркий августовский день улавливает «медовый»

запах, доносящийся с «белеющих полей» гречихи («В небе тают облака…»).Поздней осенью ощущает дуновение «тёплого и сырого» ветра, напоминающего о весне («Когда в кругу убийственных забот…»). Яркое зрительное впечатление возникает даже тогда, когда поэт называет не сам предмет, а те признаки, по которым он угадывается

Стоят обвеяны березы, Воздушной зеленью сквозной, Полупрозрачною, как дым...

Давно им грезилось весной, Весной и летом золотым,
И вот живые эти грезы,
Под первым небом голубым, Пробились вдруг на свет дневной...
О, первых листьев красота, Омытых в солнечных лучах, С новорожденною их тенью!
И слышно нам по их движенью,
Что в этих тысячах и тьмах Не встретишь мертвого листа.

его собственной душевной и физической природы — хрупкой и болезненной.

Его образы и эпитеты часто неожиданны, непривычны и на редкость впечатляющи. У него ветви докучные, земля принахмурилась, листья изнуренные и ветхие, звезды беседуют друг с другом тихомолком, день скудеющий, движение и радуга изнемогают, увядающая природа улыбается немощно и хило и многое другое

на зное,
В искрах катится река, Словно зеркало стальное...

Час от часу жар сильней,
Тень ушла к немым дубровам,
И с белеющих полей
Веет запахом медовым. Чудный день! Пройдут века –
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.

весною дышит,
И мертвый в поле стебль колышет,

И елей ветви шевелит.
Еще природа не проснулась, Но сквозь редеющего сна Весну послышала она,
И ей невольно улыбнулась... Душа, душа, спала и ты...
Но что же вдруг тебя волнует,
Твой сон ласкает и целует
И золотит твои мечты?.. Блестят и тают глыбы снега, Блестит лазурь, играет кровь...
Или весенняя то нега?..
Или то женская любовь?..

Много в озеро глядится Достославностей былых.

Жизнь

играет, солнце греет, Но под нею и под ним
Здесь былое чудно веет Обаянием своим.

Солнце светит золотое, Блещут озера струи...
Здесь великое былое
Словно дышит в забытьи;

Дремлет сладко, беззаботно,
Не смущая дивных снов
И тревогой мимолетной Лебединых голосов...

смотрит на поля.
Чу, за тучей прогремело,

Принахмурилась земля.
Ветра теплого порывы, Дальний гром и дождь порой... Зеленеющие нивы Зеленее под грозой.
Вот пробилась из-за тучи Синей молнии струя - Пламень белый и летучий Окаймил ее края.
Чаще капли дождевые, Вихрем пыль летит с полей, И раскаты громовые
Все сердитей и смелей. Солнце раз еще взглянуло Исподлобья на поля,
И в сиянье потонула
Вся смятенная земля.

Не слепок, не бездушный лик

В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык... ..

Вы зрите лист и цвет на древе:
Иль их садовник приклеил?
Иль зреет плод в родимом чреве
Игрою внешних, чуждых сил?..

Они не видят и не слышат,
Живут в сем мире, как впотьмах,
Для них и солнцы, знать, не дышат,
И жизни нет в морских волнах.

Лучи к ним в душу не сходили,
Весна в груди их не цвела,
При них леса не говорили
И ночь в звездах нема была!

И языками неземными,
Волнуя реки и леса,
В ночи не совещалась с ними
В беседе дружеской гроза!

Не их вина: пойми, коль может,
Органа жизнь глухонемой!
Души его, ах! не встревожит
И голос матери самой!..

Григорьев «Эстетика и критика»; Москва, 1980 год
А. А. Фет «Сочинения»;

Москва, 1982 год
Литература, Справочник школьника; Слово, 1995 год
Ю. М. Лотман «О поэтах и поэзии»; Искусство, 1996 год
В. И. Коровин «Русская поэзия 19 века»; Москва, 1983 год
А. Е. Горелов «Три судьбы»; Советский писатель. 1980 год
Н. А. Некрасов «Полное собрание сочинений и писем», том 9; Москва, 1950 год
А. Б. Гольденвейзер «Вблизи Толстого»; Москва, 1959 год
Детская энциклопедия «Литература и искусство», том 10; Москва, 1961 год
http://www.litera.ru/stixiya/authors/tyutchev.html
http://images.yandex.ru/