Актрисы на портретах художников

Холст, масло. 120х78

Образ хрупкой скромной женщины исполнен большого душевного благородства

и чистоты, какой-то особой внутренней красоты, преображающей ее лицо. В прямо стоящей фигуре, в энергии сцепленных рук и плотно сжатых губ, в ясном, словно изнутри светящемся взгляде, ощущается натура сильная, решительная, страстная, готовая к жертве во имя добра и справедливости

и тепла, грациозный и обаятельный облик Жанны Самари. Уже с

самых первых своих работ О. Ренуар отказался от рабской привязанности к рисунку, никогда не делал строго замкнутого контура, чтобы потом заполнить его краской. Он всегда рисовал только кистью, выделяя форму в процессе работы, как скульптор. Поэтому известный художественный критик Моклэр так писал о портрете Жанны Самари: "Там, где ученик Академии написал бы корректное платье, пригодное служить моделью для портнихи, Ренуар создает поэму из шелковистых мелочей, воспринятых чутким и пылким глазом художника и гармонирующих с самим образом привлекательной белокурой актрисы".

Вознесенский пересказал новеллу Паустовского о любви художника Пиросмани к этой

французской актрисе

великой русской актрисе, решен В. А. Серовым портрет М. Н.

Ермоловой. Четкий, цельный силуэт фигуры на фоне светлой стены зала во многом определяет замысел художника. Детальная трактовка лица не разбивает композиционную цельность портрета. Приподнятость общего решения, гордая осанка фигуры актрисы и в то же время простота ее взгляда — все это делает убедительной композицию портрета. Фон написан очень обобщенно, чем подчеркивается цельность изображения фигуры.

музей Республики Беларусь, Минск.

189х100 см. Собрание Челябинского областного музея искусств.
Перед нами смеющаяся красавица-блондинка

в строгом темном платье с белым кружевным воротником, слегка обнажающая стройную ножку в золотой туфельке.
Парадна сама обстановка комнаты: дорогая старинная мебель красного дерева, на паркете – пушистая медвежья шкура, фарфоровые тарелки и портреты на стене, шикарные диванные подушки...
«Всякий, кто видит портрет, не может отвести от него глаз, – подчеркивает Наталья Александровна. – Во всем образе актрисы – игра, бурлеск, интрига. Но обратите внимание на глаза нашей героини. Ее взгляд устремлен в себя. Она как будто отводит глаза от того, кто на нее смотрит. И от этого ее улыбка и весь ее образ наполняются тайной и глубиной. Художник как проникновенный портретист точно уловил зерно индивидуальности этой женщины: «Жить мне грустно, а играть весело», – надписала Ольга Андровская свою фотографию, подаренную другу».

Сары Сиддонс, 1785