Анна Ахматова «Реквием»

крыл,-
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к

несчастью, был.
1961

Вместо предисловия
В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шёпотом):      - А это вы можете описать?      И я сказала:      - Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было её лицом. 1 апреля 1957, Ленинград

затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер

свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжёлые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мёртвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поёт вдали.



Приговор... И сразу слёзы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна...
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.
Март 1940

рад.
И ненужным привеском качался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от

муки,
Шли уже осуждённых полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звёзды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами чёрных марусь.

горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный

пот на челе...
Не забыть!
Буду я, как стрелецкие жёнки,
Под кремлёвскими башнями выть.
[Ноябрь] 1935, Москва


2
Тихо льётся тихий Дон,
Жёлтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень,
Видит жёлтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
1938

3
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть чёрные сукна покроют,
И пусть унесут фонари...
Ночь.
1939

с жизнью твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И

своею слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...
1938

ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь,
кто

человек,
И долго ль казни ждать.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И близкой гибелью грозит
Огромная звезда.
1939

6
Лёгкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Весна 1939

живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня

сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то... Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.
[22 июня] 1939, Фонтанный Дом

зачем же не теперь?
Я жду тебя - мне очень трудно.
Я

потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой,-
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.
19 августа 1939, Фонтанный Дом

чёрную долину.
И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к

своему
Уже как бы чужому бреду.
И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивай его
И как ни докучай мольбою):
Ни сына страшные глаза -
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза,
Ни час тюремного свиданья,
Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени,
Ни отдаленный лёгкий звук -
Слова последних утешений.
4 мая 1940, Фонтанный Дом

Не рыдай Мене, Мати,

во гробе зрящия.
___
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил!"
А матери: "О, не рыдай Мене..."
1938
___
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
1940, Фонтанный Дом

лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жёсткие страницы
Страдание выводит на

щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною,
И в лютый холод, и в июльский зной
Под красною ослепшею стеною.

вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до

окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: "Сюда прихожу, как домой".
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.

это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его
Ни

около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.

начале 60-х годов.
Более 20 лет поэму знали наизусть, держали

в памяти люди, которым Ахматова доверяла, а таких было не более десятка. Эта поэма не была издана и опубликована в те годы. В 1963 году без согласия автора поэму опубликовали в Мюнхене. В России поэму впервые напечатали в журнале «Октябрь» № 3 за 1987 год.

Реквием – похоронная месса,
католическая служба по усопшему,
в буквальном переводе «просьба о покое».

История создания

предисловии (см.)
Какие ещё биографические детали вы увидели в тексте

самой поэмы?

Однако личная трагедия включена в поток общего горя, лирическая героиня – часть «стомильонного народа».
Где в поэме говорится об этом? Процитируйте.

Эмоциональная доминанта событий, обрисованных в поэме, – крайняя степень отчаяния.

во времени.
Какие географические названия или указания на место действия вы

нашли в поэме?
Какие исторические и литературные реминисценции (скрытые или явные цитаты) увидели?

Таким образом трагедия «большого террора» становится частью извечного русского горя, которое в очередной раз заполнило «безвинную Русь». Мир превратился в тюрьму, а всё живое стало «ненужным привеском».

звуки можно услышать в поэме? Не забудьте, что тишина, молчание

– отсутствие звука – тоже могут быть значимы.

Поэма полиметрична: изменение интонационной окраски и смысловое развитие влечет за собой перепады ритма.
Найдите, в каких местах поэмы эти перепады особенно явны.

света и Страшном суде.

Какие апокалиптические образы и мотивы прослеживаются в

поэме?
В каких главах поэмы вы видите кульминацию?

Отсылка к евангельским сюжетам о «Страстях Христовых», образ Богоматери, мотив молитвы – религиозный подтекст, разрешение трагедии путём обращения к Богу. Мотив безумия, забвения (найдите в тексте поэмы) – ещё один выход из безнадёжной ситуации.

– само Слово, запечатлевающее и преодолевающее страдание.

Найдите в поэме

мотив памяти. Как он развивается?
Когда достигает кульминации?

Таким образом в эпилоге возникает образ памятника не столько великому поэту, сколько великому горю. Поэтому последняя часть поэмы звучит особенно торжественно, завершая полиметрический ряд поэмы.
Как в эпилоге развиваются звуковые мотивы поэмы?

прочнее на земле печаль И долговечней — царственное слово.
1945. Фонтанный Дом