Гадамер Х.-Г. (ГХГ) ОБ ИСКУССТВЕ ВОПРОШАНИЯ (Фрагмент из книги Истина и метод

философской герменевтики») конспект
ver. 1.0
(Коробков А.А.)

от ἑρμηνεύω — «толкую», этимология которого неясна):
• искусство

толкования, теория интерпретации и понимания текстов, в том числе текстов классической древности;
• направление в философии XX века, выросшее на основе теории интерпретации литературных текстов.

Основной вопрос герменевтики: Как возможно понимание?

Понимание как метод гуманитарных наук было противопоставлено объяснению как методу естественных наук.

Различают 3 поля понимания:
в первом поле: «что есть, то и доказано». Это мир фактов, обладающих достоинством непосредственной действительности, в то же время понимание требует постоянной достройки в уме «видимого» мира;
второе поле — это мир доказательных суждений, геометрических теорем и логических задач;
третье поле — это поле не изолированных значений, а их сложных переплетений — текстов.

Образец Платоновой диалектики

Примечание:
такой фон - вставки из Википедии, раскрывающие определения;
Такой шрифт - авторская редактура для связывания слов.

характеризующей герменевтическое сознание, необходимо напомнить о том значении, которое при

анализе герменевтической ситуации получило понятие вопроса.
Структура вопроса предполагается всяким опытом. Для того чтобы убедиться в чем-либо на опыте необходима активность вопрошания.
… Логическая форма вопроса и заложенная в ней негативность обретают завершённость в некоей радикальной негативности: в знании незнания. Именно знаменитая Сократова «docta ignorantia» (учёное неведение) раскрывает в высочайшей негативности своих апорий высокое достоинство вопрошания. Если мы хотим понять особенности осуществления герменевтического опыта, нам следует углубиться в сущность вопроса.
К сущности вопроса относится то, что вопрос имеет смысл. Смысл – это направленность (направление, в котором только и может последовать ответ). Вопрос вводит опрашиваемое в определённую перспективу. Появление вопроса как бы вскрывает бытие опрашиваемого. Поэтому логос, раскрывающий это вскрытое бытие, всегда является ответом. Он сам имеет смысл лишь в смысле поставленного вопроса.
К глубочайшим открытиям, которыми мы обязаны сократическим диалогам Платона, относится и то, что вопрос труднее ответа.
Чтобы быть в состоянии спрашивать, следует хотеть знать, то есть знать о своём незнании. Платон указывает на необходимость предварительного вопроса для всякого познания, всякого речения, раскрывающих суть дела. Речение, призванное раскрыть дело, нуждается в том, чтобы вопрос это дело вскрыл.

а - отрицательная частица и poros - выход) - термин,

которым древнегреческие философы обозначали трудноразрешимые или неразрешимые проблемы (чаще всего связанные с противоречиями между данными наблюдения и опыта и попытками их мысленного анализа)

Диале́ктика (др.-греч. διαλεκτική - искусство спорить, вести рассуждение) - метод аргументации в философии, а также форма и способ рефлексивноготеоретического мышления, имеющего своим предметом противоречие мыслимого содержания этого мышления. Слово «диалектика» происходит из древнегреческой философии и стало популярным благодаря «Диалогам» Платона, в которых двое или более участников диалога могли придерживаться различных мнений, но стремились найти истину путём обмена своими мнениями. Начиная с Гегеля, диалектикa противопоставляется метафизике — такому способу мышления, который рассматривает вещи и явления как неизменные и независимые друг от друга.

В истории философии виднейшие мыслители определяли диалектику как:
• учение о вечном становлении и изменчивости бытия (Гераклит);
• искусство диалога, понимаемого как постижение истины путем постановки наводящих вопросов и методичных ответов на них (Сократ);
• метод расчленения и связывания понятий с целью постижения сверхчувственной (идеальной) сущности вещей (Платон);
• наука, касающаяся общих положений научного исследования, или же, что одно и то же, — общих мест (Аристотель);
• учение о совмещении противоположностей (Николай Кузанский, Джордано Бруно);
• способ разрушения иллюзий человеческого разума, который, стремясь к цельному и абсолютному знанию, неминуемо запутывается в противоречиях (Кант);
• всеобщий метод познания противоречий как внутренних движущих сил развития бытия, духа и истории (Гегель);
• учение и метод, принимаемые за основу познания действительности и её революционного преобразования (марксизм-ленинизм).

Понятие бытия — центральное философское понятие. Бытие — предмет

изучения онтологии. В более узком (Хайдеггер считает, что вопрос о бытии, который, по его утверждению, является основным философским вопросом, оказался забыт во всей истории западной философии, начиная ещё с Платона. Бытие трактовалось неправильно, так как не имело чисто «человеческого» измерения. Уже у Платона мир идей в своей объективности безразличен к человеку. «Только выяснение сущности человеческого бытия раскрывает сущность бытия») значении, характерном для фундаментальной онтологии М. Хайдеггера, понятие «бытие» фиксирует аспект существования сущего, в отличие от его сущности. Если сущность определяется вопросом: «Что есть сущее?», то бытие вопросом: «Что значит, что сущее есть?».

Ло́гос (от греч. λόγος — «слово», «мысль», «смысл», «понятие», «число») — термин древнегреческой философии, означающий одновременно «слово» (высказывание, речь) и «понятие» (суждение, смысл). Гераклит, впервые использовавший его, называл логосом «вечную и всеобщую необходимость», устойчивую закономерность. В последующем значение этого термина неоднократно изменялось, тем не менее, под логосом понимают наиболее глубинную, устойчивую и существенную структуру бытия, наиболее существенные закономерности мира.

Речение - устойчивое сочетание слов, выражение, а также меткое, образное слово

он заключается в том, что всякое знание проходит через вопрос.

Спрашивать - значит выводить в открытое. Открытость спрашиваемого состоит в неустановленности ответа. Спрашиваемое должно пребывать в состоянии неопределённости по отношению к решающему, устанавливающему истину высказыванию.
Смысл спрашивания и заключается в том, чтобы подобным образом раскрыть спрашиваемое в его проблематичности. Оно должно быть приведено в состояние неопределённости, когда «за» и «против» уравновешиваются. Смысл любого вопроса обретает завершённость, лишь проходя через подобную неопределённость, в которой вопрос становится открытым вопросом. Всякий подлинный вопрос требует открытости. Если она отсутствует, то вопрос остаётся в конечном счёте лишь видимостью вопроса, лишённой подлинного смысла (педагогические, риторические вопросы).
Однако открытость вопроса не безгранична. Скорее она включает в себя определённую ограниченность горизонтом вопроса. Вопрос, лишённый этого горизонта, уходит в пустоту. Вопрос становится вопросом лишь тогда, когда расплывчатая неопределённость направления, которое он указывает, превращается в определённое «так или этак», иными словами, вопрос должен быть поставлен. Постановка вопроса предполагает открытость, но вместе с тем и её ограничение.
Постановка вопроса также может быть правильной или ложной, в зависимости от того, проникает ли она в сферу действительно открытого или нет.

достигает открытого, но, удерживая ложные предпосылки, лишь закрывает его. Оставаясь

тем не менее вопросом, она создаёт видимость открытости и возможности решения. Однако там, где проблематическое не отделено — или неправильно отделено — от действительно неколебимых предпосылок, там оно по-настоящему не раскрывается, и какое-либо решение в этом случае невозможно.
Поскольку вопрос выводит в открытое, постольку он всегда охватывает и то, что высказывается в положительном, и то, что высказывается в отрицательном суждении. На этом основана существенная связь между вопрошанием и знанием. Ведь сущность знания заключается в том, что оно не только выносит правильное суждение, но одновременно с этим и на тех же основаниях исключает неправильное. Решение вопроса есть путь к знанию. Вопрос решается в силу того, что основания в пользу одной возможности преобладают над основаниями в пользу другой; полным знанием это ещё, однако, не является. Лишь после разбора контраргументов, лишь после того, как мы удостоверились в их несостоятельности, — лишь тогда мы действительно знаем само дело.
… Знать всегда означает: одновременно познать противоположное. Знание в основе своей диалектично. Знание может быть лишь у того, у кого есть вопросы, вопросы же всегда схватывают противоположности между «да» и «нет».
Не существует метода, который позволил бы научиться спрашивать, научиться видеть проблематическое. Пример Сократа учит нас, что все дело здесь в знании незнания. Сократова диалектика приводить в замешательство и создаёт тем самым предпосылки для спрашивания. Всякое спрашивание и стремление к знанию предполагают знание незнания — и причём так, что к определённому вопросу приводит определённое незнание.

мы не знаем. В этом повинна власть мнений, которую требуется

преодолеть, чтобы прийти к осознанию своего незнания. Именно мнение подавляет спрашивание. Мнению присуща особая тенденция к распространению. Оно всегда хотело бы быть всеобщим мнением, («докса» - от греч. - мнение, решение, принимаемое на собрании «всем миром»). Как же вообще дело может дойти до незнания и спрашивания?
Подлинная сущность прозрения заключается, не в том, что нам приходит в голову решение, подобное решению загадки, а в том, что нам приходит в голову вопрос, выталкивающий нас в сферу открытого и потому создающий возможность ответа. Всякое прозрение имеет структуру вопроса.
…
Искусство вопрошания есть искусство спрашивания-дальше, то есть искусство мышления. Оно называется диалектикой, потому что является искусством ведения подлинного разговора.
Разговор требует, чтобы собеседники действительно слышали друга друга, поэтому он обладает структурой вопроса и ответа. Первое условие в искусстве ведения беседы заключается в том, чтобы удостовериться, что собеседник следует за вашей мыслью.
Искусством спрашивания обладает тот, кто способен противостоять господствующему мнению, стремящемуся замять вопрос. Тот, кто обладает этим искусством, сам отыскивает все аргументы, говорящие в пользу того или иного мнения. Диалектика и заключается в том, что собеседник не отыскивает слабые стороны того, что говорит другой собеседник, но сам же и раскрывает подлинную силу сказанного другим.
…Кто стремится к познанию, не может довольствоваться простыми мнениями, не может дистанцировать себя от тех мнений, которые поставлены под вопрос

истине, есть логос, который не принадлежит ни одному, ни другому

собеседнику и который настолько превышает субъективные мнения собеседников, что тот, кто руководит беседой, все время остаётся в неведении. Диалектика как искусство ведения беседы есть одновременно искусство видеть вместе с собеседником единство данной точки зрения (συνοραν εις εν είδος), то есть искусство образования понятий как вырабатывания мнений, общих для собеседников.
…
Переписка есть своего рода письменный разговор, который как бы растягивает во времени движение перебивания-друг-друга и договаривания-друг-с-другом. Временная дистанция, отделяющая отправку письма от получения ответа, есть не просто какой-то внешний фактор; она накладывает свой отпечаток на само существо той формы коммуникации, какой является корреспонденция в качестве особенной формы письменности. Ускорение почтовых сообщений привело вовсе не к интенсификации этой формы коммуникации, а, напротив, к упадку самого искусства писать письма.

вопроса-ответа. То, что переданный нам текст становится предметом истолкования, означает,

что этот текст задаёт интерпретатору вопрос. Поэтому истолкование всегда содержит в себе существенную связь с вопросом, заданным интерпретатору. Понять текст - значит понять этот вопрос. Это происходит путём обретения герменевтического горизонта - горизонт вопроса, в границах которого определяется смысловая направленность текста.
…
Кто хочет понять текст, должен, спрашивая, обратиться к чему-то лежащему за сказанным.
…
Мы понимаем смысл текста лишь в том случае, если обретаем горизонт вопроса, который охватывает также и другие возможные ответы.
…
Р. Дж. Коллингвуд. (развивал идею некоей логики вопроса и ответа, но, к сожалению, так и не дошёл до её систематической разработки) рассуждает так мы можем понять:
- текст лишь в том случае, если мы поняли вопрос, ответом на который он является;
- произведение искусства - лишь в том случае, если мы примем предпосылку о его адекватности;
- историческое событие лишь в том случае, если реконструируем вопрос, ответом на который и были в каждом данном случае исторические действия тех или иных лиц.

Логика вопроса и ответа

спрашивание.
Кто хочет мыслить, должен спрашивать. И даже если

мы говорим, к примеру: «Следовало бы спросить себя...», то это уже и есть действительное спрашивание, лишь прикрытое из осторожности или из вежливости.
Вот причина, по которой понимание всегда есть нечто большее, чем простое воспроизведение чужого мнения.
…
Понять вопрос - значит поставить его.
Понять мнение - значит понять его как ответ на некий вопрос.

О проблеме
Аристотель понимал под «проблемой» такие вопросы, которые представляют собой открытую альтернативу, поскольку все возможные доводы говорят как в пользу одной, так и в пользу другой возможности, и их решение невозможно с помощью только доводов, потому что это слишком общие вопросы.
По этой причине Кант ограничивает применение понятия «проблемы» диалектикой чистого разума. Проблемы - это задачи, источник которых лежит целиком и полностью в самом разуме, то есть как бы его собственные продукты, на окончательное разрешение которых он не может рассчитывать.

слияние горизонтов понимания, - слияние, которое и служит посредником между

текстом и интерпретатором.
Происходящее в понимании слияние горизонтов осуществляется самим языком.
Что такое язык - это вопрос, относящийся, разумеется, к наиболее неясному из всего того, что вообще доступно человеческому размышлению. Язык так пугающе близок нашему мышлению и в процессе своего осуществления в столь малой мере является его предметом, что он как бы сам скрывает от нас своё бытие.
Мы стремимся приблизиться к проблеме языка, исходя из представления о разговоре.
Всякий разговор вырабатывает общий язык (как говорили греки, посредине между собеседниками кладётся нечто, к чему оба причастны и на чем происходит обмен между ними). Это не просто внешний процесс подгонки инструментов; неверно будет даже сказать, что собеседники приспосабливаются друг к другу; скорее в получающемся разговоре они оказываются во власти самой истины обсуждаемого ими дела, которая и объединяет их в новую общность. Чтобы достичь взаимопонимания в разговоре, недостаточно просто проводить свою точку зрения, - но взаимопонимание, объединяя собеседников, преображает их так, что они уже не являются более тем, чем были раньше.