July 20-23, 2016 Saint-Petersburg, Russia Феномен забытых конфликтов и

phenomenon of forgotten conflicts and strategic communication
Дипломатическая академия МИД

РФ
Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation

V International Political Marketing Forum 2016 – PMF 2016
«Political Marketing in a Changing World: Global, Regional and National Dimensions»

Marina A. Kukartseva and Ivan V. Surma

Кукарцева М.А. - профессор кафедры политологии и политической философии
Сурма И.В. - профессор кафедры государственного управления и национальной безопасности

Saint-Petersburg State University (Saint-Petersburg, Russia),
DePaul University (Chicago, USA),
Uppsala University (Uppsala, Sweden)

означает практически полное выпадение этого феномена из поля зрения современных

массмедиа и, как следствие (или наоборот), массового сознания.

Причины такой «забывчивости» могут быть разными, но большинство связано с тем, что в истории любой нации или государства есть события настолько унизительные, что их предпочитают просто забыть и не провоцировать конфликты наших дней.

The phenomenon of forgotten conflicts

Historical memory of generations

для чего память общества («публичная память») постоянно пересматривается в целях

обслуживания нужд настоящего.

Если основываться на работах Мориса Хальбвакса о коллективной памяти, то центр внимания в паре «история - память» переходит от паттернов воспоминаний к политике. Репрезентации прошлого (образы и дискурс) рассматриваются как символы силы и власти тех, кто их сформулировал и сделал публичными.

Нора во Франции, М. Камменом в США и Й. Зерубавелом

в Израиле. В Германии известный интеллектуал А.Хоннет в своей книге «Овеществление» (Axel Honneth, Verdinglichung, Suhrkamp, 2005) вводит одно важное понятие – «забвения признания»

Две формы этого забвения:
одностороннее сосредоточение на каком-то одном элементе или объекте нашего практического интереса, вследствие чего «мы перестаём обращать внимание на все другие, возможно, более изначальные мотивы и цели»;
переход в «социологическую плоскость объяснения, где «институционализированные практики», либо «социально значимые мыслительные схемы» побуждают людей «к изоляции цели наблюдения, к отрицанию предшествующего признания».

«L'oubli de la reconnaissance»

«Die Vergessenheit der Anerkennung»

«Oblivion of acknowledgement»

война Тройственного Альянса
Аргентины, Бразилии и Уругвая против Парагвая;
Война

между США и Мексикой (1846–48 гг.)-«Мексиканская война»;

Операция «Катапульта» и «опиумные войны»
(1839–1842 гг. и 1856–1860 гг.);

Техасом и Монако (1960 г.);

«странной» или «тишайшей» англо-русской «войне»;
дипломатическая война вокруг «туфель

госпожи Петровой» (1954 г.), приведшая к разрыву дипломатических отношений между Австралией и СССР, которые были восстановлены лишь через пять лет.

Некоторые примеры - Some examples:

забывчивость – элемент той же стратегической коммуникации. На фоне постоянно

находящейся в мировом информационном пространстве темы Второй мировой войны и ее итогов с целью ревизии исторической правды (стратегия этой коммуникации заключается в попытке разрушения фундаментальных основ национального самосознания общества), показательно

отсутствие в том же пространстве темы Алжирской войны, которую вела Французская республика во второй половине 50-х годов прошлого века. А ведь эта война закончилась только в 1962 году, на 17 лет позже окончания Второй мировой и отзвуки этой войны сейчас гремят во Франции гораздо громче, чем отзвуки 1945 года.

слои французского общества воспринимали алжирские события как мятеж и угрозу

территориальной целостности страны. События 1954—1962 годов по-прежнему воспринимаются во Франции крайне неоднозначно; подтверждением этому является тот факт, что Национальное собрание лишь в 1999 году официально признало боевые действия в Алжире «войной» (до этого использовался термин «восстановление общественного порядка»).

Алжирская война́ (фр. Guerre d'Algérie) — асимметричный военный конфликт между французской колониальной администрацией в Алжире и вооружёнными группировками, выступающими за независимость Алжира от Франции. Несмотря на фактическое военное поражение алжирских повстанцев, конфликт завершился признанием независимости Алжира Францией.

Алжирская война привела к падению Четвёртой республики, к двум путчам в армии и появлению тайной ультранационалистической организации ОАС, пытавшейся путём террора заставить французское правительство отказаться от признания независимости Алжира.

2010 года, производства Франции при содействии Алжира и Бельгии, номинированный

на Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля 2010 года, был более чем неоднозначно принят во Франции.

В день показа фильма на Каннском кинофестивале полиция города приняла особые меры безопасности: был перекрыт центр города, а сам Дворец фестивалей был оцеплен. В городе прошли демонстрации, в которых участвовали ветераны французских вооруженных сил, крайне правые общественные движения и партия «Национальный фронт». На митинг перед мэрией собрались полторы тысячи человек. По мнению демонстрантов, фильм однобоко отображает историю и порочит французскую армию.

и в сознании и подсознании тех, кто хотя формально и

является гражданином Франции во втором, а то и в третьем поколении
(как те, кто атаковал Париж в ноябре 2015 года)

или имеют французский вид на жительство (как водитель «белого рефрижератора» в Ницце), но до сих пор не стали ни полноценными членами ни европейского, ни французского социума.

the conscious and subconscious

Можно сделать вывод, что хотя об Алжирской войне во Франции и ЕС публично говорят редко, но в национальном сознании французов и в их подсознании она присутствует постоянно.

центр
19 апреля 2015-го, пригород Парижа Вильжюиф, попытка нападения на церкви
26 июня 2015-го, Сан-Кантен-Фаллавье,

теракт на химическом заводе 
21 августа 2015-го, нападение в поезде Thalys
13 ноября 2015-го, нападение на Париж 
1 января 2016-го, Валанс, нападение на военных у мечети
7 января 2016-го, Париж, нападение на полицейских
13 июня 2016-го, Маньявиль, убийство семьи полицейского 
14 июля 2016-го, теракт в Ницце

Глобализация террора делает Францию удобной мишенью в силу языкового и культурного наследия, оставленного ею в своих бывших колониях. Самая опасная страна Европы - во Франции за полтора года произошло 10 терактов:

Проблемы, лежащие в основе французских терактов,  заключаются во враждебности между мусульманским сообществом и остальной частью Франции, и эти счеты прорастают корнями гораздо глубже и Алжирской войны 20-го века, и колониальных войн 19-го века.

того, что основной костяк участников Крестовых походов представляли собой именно

французские рыцари. А ведь, казалось бы, кто сейчас в публичном пространстве политического мейнстрима вспоминает о деятельности, например, Готфрида Бульонского в Иерусалиме.

Но дискурс, вытесненный из публичного поля, как всякое подавленное, только сильнее оказывает свое влияние на бессознательное, взрываясь терактами в аэропортах и на площадях.

самая большая в Европе мусульманская община, но также и в

том, что
Франция отличается особенной политикой в отношении религии, которая предполагает не просто разделение государства и религии, но и борьбу с любыми религиозными проявлениями в обществе. Эта политика называется лаицизмом.

Лаицизм довольно сильно отличает религиозную политику Франции от остальной Европы. Особенно этот контраст чувствуется в сравнении северной и (бывшей) протестантской Европой (Скандинавские страны, Нидерланды, Великобритания, частично Германия), где эта политика отличается большой либеральностью и терпимостью. Также ничего общего лаицизм не имеет с современной Россией, где государство активно поддерживает традиционные конфессии.

Однако, кроме наследия «забытых конфликтов», на ситуацию с исламистским террором во Франции оказывают свое влияние и специфические особенности устройства французского общества.

а также многочисленная турецкая диаспора. Наиболее многочисленной из арабских диаспор

составляют выходцы из Алжира (700-800 тыс.), примерно столько же мигрантов из Марокко (600 тыс.), большая также тунисская диаспора (300-400 тыс.). Во Франции проживают около 350 тыс. турок. Также много мусульман из Сенегала, Мали, Нигера, Пакистана и Ирана.

Согласно имеющимся данным, более 60% французских заключенных — мусульмане. Но в целом доля мусульман в населении Франции составляет лишь восемь процентов. У Франции есть хорошо всем известная проблема: интеграция мусульманской общины. В ней очень высокий уровень безработицы, она сосредоточена в гетто на окраинах крупных городов, которые являются рассадниками всевозможной преступности, от розничной торговли наркотиками до терроризма. Молодежь с судимостями — это отличный материал для радикализации: у нее появляется цель, за которую надо бороться. Тем не менее, у французского правительства фактически отсутствует система слежения за тем, как данная группа риска принимает радикальный ислам.

нападения будет выгодна террористическим организациям. Среди возможных последствий – рост

ультраправых настроений в европейских странах. Поляризация общества, укрепление крайне правых сил, усиление националистических идей и экономические проблемы — эти реакции представляют собой тактическую победу терроризма.

«Мы должны прекратить делить людей на французов и жителей Франции из других стран. Думать надо в целом о франкофонах, — заявил комиссии глава французской контрразведки Патрик Кальвар (Patrick Calvar). — На территорию нашей страны могут попасть тысячи тунисцев, тысячи марокканцев и тысячи алжирцев».

Эксперты призывает "не поощрять разговоры о разделении на "они и мы", поскольку это может нанести огромный ущерб и только подпитывает терроризм". Кроме того, чтобы привести к наибольшему числу жертв (это главная цель), террористическими атаками пытаются спровоцировать исламофобскую реакцию, которая будет в дальнейшем подпитывать терроризм.

и это подталкивает ее к процессам унификации.
Негативный опыт интегрируется

в историческое самосознание европейцев. Идет процесс переорганизации ментальной стратегии формирования идентичности в направлении нового потенциала знания. «Другие» теперь не просто место, куда сваливаются все негативные черты, противоположные «нам». Растет амбивалентность внутри «нас»: вместо «они» говорим «мы».

«THEY» and «WE»

«OTHER»

людей, исповедующих ислам, этнических арабов и др. достигло критической величины

– около 30 млн. Многие из них являются гражданами стран Старого света и Евросоюза в целом. Их просто нельзя не принимать во внимание, ограничивать в правах, выселять за пределы ЕС. С ними нужно научиться жить вместе.

Ideation of multiculturalism

Однако стараясь убежать от эха забытых (естественным образом или намеренно) конфликтов, европейцы все же слегка перестарались:
избыточная толерантность,
идеация мультикультурализма, то есть формулирование таких его принципов, которые могут существовать только идеально, в сознании (политиков) – все это привело к краху существующих моделей мультикультурализма.

Excessive tolerance