Как одевались наши предки

литературе XIX – начала XX вв.

греч., archáios – древний) – слова и выражения, вытесненные из

активного употребления синонимичными лексическими единицами (напр., выя – «шея», глад – «голод», скорбный лист – «история болезни»)
Историзмы – слова и выражения, вышедшие из активного употребления в связи с тем, что исчезли или стали неактуальными обозначаемые понятия (напр., армяк, бонна, нэпман, коллежский асессор).
Архаизмы, в отличие от историзмов, являются устаревшими названиями существующих реалий и явлений действительности.

объективную картину лексических знаний современной молодежи в исследуемой области лексики.

Выяснить (по толковым словарям и этнографическим материалам) значения устаревших слов.
Найти наименования предметов простонародной одежды в произведениях художественной литературы XIX – начала XX веков
Объединить эти слова в тематические и лексико-семантические группы.

слов
азям, армяк, башлык, бекеша, ермолка, зипун, картуз, понева, повойник, редингот,

салоп, сермяга, сибирка, чуйка, шушун
Результаты опроса
лишь 12 человек из 76 опрошенных смогли в самых общих чертах определить значение таких слов, как армяк, зипун, картуз, повойник
5 человек вспомнили значение слов понева, сибирка, шушун
остальные опрошенные затруднились ответить

«Касьян с Красивой Мечи».
Стихотворение Некрасова «Влас» начинается так: «В

армяке с открытым воротом, /C обнаженной головой, /Медленно проходил городом /Дядя Влас – старик седой».
А вот как выглядят некрасовские мужички, дожидающиеся «у парадного подъезда»: «Загорелые лица и руки, /Армячишко худой на плечах, /По котомке на спинах согнутых, /Крест на шее и кровь на ногах…».
Тургеневский Герасим, выполняя волю барыни, «накрыл Му-Му своим тяжелым армяком».

донашивал хозяйский).
Тургеневские помещики – Каратаев, Чертопханов, Петушков. Чертопханов одет «был

в желтый, истасканный архалук с черными плисовыми патронами на груди и полинялыми серебряными галунами по всем швам».

«синие бекеши с бобровыми воротниками» - мальчики в той же

повести.
«Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» начинается со своего рода гимна бекеше, которую носил один из героев: «Славная бекеша у Ивана Ивановича! отличнейшая! А какие смушки!..»

говорит: «Ведь уж все нынче носят бурнусы, уже все; кто

же нынче не носит бурнусов?»

Новую венгерку «со снурками» надевает, приехав из армии в отпуск

в Москву, Николай Ростов в «Войне и мире».
На старичке Егоре Капитоныче в рассказе Тургенева «Затишье» «была серая венгерка с черными шнурками и стоячим воротником».

Налимову одели в трико и коротенькую визитку, слегка тронули лицо

сажей, вооружили железным листом и выпустили на сцену в роли кузнеца Клеона. (Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы).

Мироновой, и на самой императрице Екатерине в Царском Селе.

в стихотворении Кольцова про бедного мужика.
Пьяный портной Меркулов в

рассказе Чехова «Капитанский мундир», хвалящийся былыми высокопоставленными заказчиками, восклицает: «Пущай лучше, помру, чем зипуны шить!».
В последнем номере своего «Дневника писателя» Достоевский призывал: «Дослушаем серых зипунов, что-то они скажут», имея в виду бедный, трудовой народ.

мундиры, остались в одних камзолах».

кафтан» у Крылова. Тришка явно был бедным, неимущим человеком, иначе

вряд ли бы ему понадобилось перекраивать самому свой продравшийся кафтан. Стало быть, речь идет о простом русском кафтане? Отнюдь нет – на Тришкином кафтане были фалды, которых крестьянский кафтан не имел. Следовательно, Тришка перекраивает «немецкий кафтан», подаренный ему барином. И не случайно в этой связи Крылов сравнивает длину переданного Тришкой кафтана с длиной камзола – тоже типично дворянской одежды.

едут в театр в салопах.

в «Чайке», Маша в «Трех сестрах».
Горничная Дуняша в «Вишневом

саде» просит епиходова принести ей «тальмочку» - сыро.

в церкви, - расчесанный, чистый, в мягких сапожках, в темной

из тонкого сукна фéрязи. ( А. Н. Толстой. Петр Первый).

как синéкдоха, т. е. обозначение ее носителя по внешнему признаку

– недалекого, невежественного человека.
В поэме Маяковского «Хорошо!» есть строки: «Салоп говорит чуйке, чуйка салопу». Здесь чуйка и салоп – синонимы заскорузлых обывателей.

трогательному стихотворению Сергея Есенина «Письмо матери»:
Пишут мне, что ты, тая

тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

и в гостях, принимая гостей, а также на улицах.
«…Кричали женщины:

ура! /И в воздух чепчики бросали!» - известная фраза у Грибоедова.
Пелагея Егоровна в комедии Островского «Бедность не порок» решительно отказывается, вопреки настоянию мужа-купца, надеть чепчик.
При выезде же надевалась шляпа или мягкий широкий берет. Татьяна в «Евгении Онегине» появляется на великосветском балу «в малиновом берете».

обвитым бечевой,
Обутым в лапти, вдоль реки

Ползли гурьбою бурлаки.
(Некрасов. На Волге).


На ноге у героев Тургенева, Гончарова, Л. Толстого была ботинка, а не ботинок, как говорим мы сегодня.

нательной и носимой поверх нательной (рубаха, понева, порты и др.)
наименования

верхней теплой одежды, носимой в холодное время года (азям, армяк, зипун, сибирка, чуйка и др.)
наименования головных уборов (башлык, картуз, кокошник, повойник и др.)
наименования обуви (башмак, лапти, штиблеты и др.)

Тематических подгруппы
с более общим значением – родовые (кафтан, накидка, сарафан, плащ, рубаха, шуба, юбка…)
с более конкретным значением – видовые (архалук, полушубок, сибирка, сермяга, тулуп, шушун…)

начавшего носить одежду этого покроя Каспара Бекеша (1520-1579), предводитель венгерской

пехоты, участника войн, которые вел Стефан Баторий. В русский язык название вошло из польского языка.
Зипун – заимствованное в XVI в. из итал. яз. ( ср. венецианск. zipon), где giubbone «крестьянский пиджак» - суф. производное от giubba «куртка». Ср. жупан<польск. zupan< итал. же giuppone.
Кафтан – заимствованное в др.-рус. эпоху из тюрк.яз., где кафтан, как полагают некоторые ученые, является сложением кап «мешок, оболочка, футляр» и тон «вид мужской одежды»).
Лапоть – общеславянское. Обычно объясняется как суф. производное (ср. ноготь и т.п.) от той же основы, что лапа. Возможно, однако, что это слово является суф. производным от лапъ «тряпка, заплата), того же корня, что укр. лапик «заплата», лит. lopyti «латать», греч. lepos «кора» и т.д. В таком случае лапоть буквально – «обувь из лыка».

диал. руб «одежда из грубой ткани», сербо-хорв. руб «шов», н.-лужицк.

руб «грубая ткань», «одежда», латышск. ruobs «зарубка», нем. Rant «край, кайма». Ср. подрубить «подшить». Рубаха буквально- «подрубленная одежда (с каймой)».
Сарафан – др.-рус. заимствование из тюрк. яз., где sarapa< перс. serapa «почетная одежда». В др.-рус. яз. – «мужской кафтан». Ср. жупан и юбка, блуза.
Сермяга – исконно русское. Скорее всего, суф. производное (ср. дерюга) от той же основы, что sirmas «серый». В таком случае сермяга исходно- «одежда из небеленого (серого) полотна».
Шуба – общеславянское заимствование из ср.-в.-нем. яз., где schube- «длинная и широкая верхняя одежда» восходит ( через посредство итал.яз) к арабск. jubba – «верхняя одежда с длинными рукавами».
Юбка – заимствованное в XVI в. (в форме юпка) из польск. яз., где jupka – суф. производное от jupa «женская кофточка, куртка» <<ср.-в.-нем. juppe, восходящего- через франц. и итал. посредство- к арабск. jubba «род одежды» (отсюда также зипун, шуба). К развитию значения (ср. диал. юбка, «кофта», кафтан, «поддевка»). Написание п>б в юбка возникло как гиперкоррекция по аналогии со словами типа трубка.

важное место в общем словарном составе языка.
Во-вторых, в тематических группах

названий нательной одежды и одежды, носимой в холодное время поверх нательной вне дома, выделяют лексико-семантическуие группы наименований сарафанов, кафтанов и шуб.
В-третьих, многие из рассмотренных наименований, сейчас уже являющихся историзмами, в XIX веке широко употреблялись, нередко упоминались в художественных и публицистических текстах как примеры народного быта.
В-четвертых, среди этих слов есть как разного рода заимствования, так и собственно русские образования; названия широко употребительные и территориально ограниченные.