Марина Цветаева – переводчик поэзии

Я перевожу по слуху – и по духу

(вещи).
Это больше, чем «смысл».
Марина Цветаева

Многие вещи определяют сознание помимо Бытия (перспектива Небытия,

в частности). Одна из таких вещей – Язык. … Впрочем, что касается воспитания, не следует забывать, что Цветаева получила трёхъязычное воспитание, с доминирующим русским и немецким. Ребёнок, читающий Гейне в подлиннике, вольно или невольно научается дедуктивной «серьёзности и чести на Западе у чуждого семейства». Внешне сильно напоминающее стремление к Истине, стремление к точности по своей природе лингвистично, то есть коренится в Языке, берёт начало в Слове.
Поэзия это не «лучшие слова в лучшем порядке», это – высшая форма существования Языка. В идеале же – это именно отрицание Языком своей массы и законов тяготения, это устремление Языка вверх – к тому началу, в котором было Слово.
В её лице русская словесность обрела измерение, дотоле ей не присущее: она продемонстрировала заинтересованность самого Языка в трагическом содержании. В этом измерении оправдание или приятие действительности невозможно уже потому, что миропорядок трагичен чисто фонетически. По Цветаевой, самый звук речи склонен к трагедийности: как в плаче.
.
Иосиф Бродский – о М. Цветаевой
Поэт и проза
Об одном стихотворении
Примечание к комментарию

Что суть Язык?

Мамины рассказы! О чём? О чём только не!

О старом короле Лире, изгнанном дочерьми. О молодом Людовике Баварском, любившем луну и пруды, музыку, отрекшемуся от престола, поселившемся в лесу, жившем ночью под музыку Вагнера.
Только начав говорить – и почти сразу на трёх языках, мы оказались в таком сообществе, как попавший, по сказке, в горную пещеру к драгоценным камням, которые стерегли гномы. Драгоценное существование слова, как источника сверкания, будило в нас такой отзвук, который уже в 6-7 лет был мукой и счастьем владычества. Немецкие слова, и сколько ещё их было с французскими, дарили двойной смысл тому, что старшие звали «изучением языка». И каждое из этих слов было талисман. А русские слова? Не ими ли пылало сердце в сказке о Василисе Премудрой, о каких-то тридесятых царствах? Они полновластно царили в сердце моём. Может быть этой органической усладой языка объясняется, что я не помню трудностей «изучения языков»? Это было просто вхождение в свой дом, где всё узнавалось. О Марине же и говорить нечего. Её одарённость была рангом выше моей, она с первых лет жизни, по народной пословице, - «хватала с неба звёзды».
Анастасия Цветаева
Воспоминания

«Прощай, свободная стихия!» … Моё «К морю» было

– пушкинская грудь, с Наполеоном, с Байроном, с шумом, и плеском, и говором волн его души. … И – больше скажу: безграмотность моего младенческого отождествления стихии со стихами оказалась – прозрением6 «свободная стихия» оказалась стихами – то есть единственной стихией, с которой не прощаются никогда!

Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Была картина в спальне матери – «Дуэль». Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи и вызвал его на дуэль.

Пушкин меня заразил любовью. Словом – любовь. Я не в Онегина влюбилась, а в Онегина и Татьяну (и, может быть, в Татьяну немножко больше), в них обоих вместе, в любовь. У кого из народов - такая любовная героиня: смелая – и достойная, влюблённая – и непреклонная, ясновидящая – и любящая. Эта первая моя любовная сцена предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви. Я с той самой минуты не захотела быть счастливой и этим себя на нелюбовь – обрекла.
Урок смелости. Урок гордости. Урок верности. Урок судьбы. Урок одиночества.

М. Цветаева
Мой Пушкин

Пушкинская традиция поэзии. Цветаевские переводы русской поэзии

пушкарь и боцман --
Штурман тоже, хоть и

сед, --
Мэгги, Мод, Марион и Молли --
Всех любили, -- кроме Кэт.

Не почтят сию девицу
Ни улыбкой, ни хулой, --
Ибо дегтем тяготится,
Черной брезгует смолой.

Потерявши равновесье,
Штурман к ней направил ход.
А она в ответ: "Повесься!"
Но давно уж толк идет,

Что хромой портняжка потный --
В чем душа еще сидит! --
Там ей чешет, где щекотно,
Там щекочет, где зудит.

Кэт же за его услуги
Платит лучшей из монет...
-- В море, в море, в море, други!
И на виселицу -- Кэт!

не вкушал, Кто, плачем проводив светило, Его слезами не встречал, Тот вас не

знал, небесные силы! Вы завлекаете нас в сад, Где обольщения и чары; Затем ввергаете нас в ад: Нет прегрешения без кары! Увы, содеявшему зло Аврора кажется геенной! И остудить повинное чело Ни капли влаги нет у всех морей вселенной!

Песнь Арфиста из книги
«Годы учения Вильгельма Мейстера»

Wer nie sein Brod mit Thränen as, Wer nie die kummervollen Nächte Auf seinem Bette weinend sas, Der kennt euch nicht, ihr himmlischen Mächte.
Ihr führt ins Leben uns hinein, Ihr laßt den Armen schuldig werden, Dann überlaßt ihr ihn der Pein; Denn alle Schuld rächt sich auf Erden.

Но я не прозу со стихами сравнивала, а точный текст подлинника с точным текстом перевода: «Лесного царя» Гёте с «Лесным царём» Жуковского. И вот выводы: вещи равновелики. Лучше перевести «Лесного царя», чем это сделал Жуковский, - нельзя. И не должно пытаться. За столетие давности это уже не перевод, а подлинник. Это просто другой «Лесной царь». Русский «Лесной царь» - из хрестоматии и страшных детских снов. Вещи равновелики. И совершенно разны. Два «Лесных царя».
М. Цветаева
Два Лесных царя (Гёте и Жуковский)

Во мне много душ.
Главная – германская…
М. Цветаева
из записной книжки 1919 г.

«Флорентийские ночи» М. Цветаевой
«Флорентийский дневник» Р.-М. Рильке

всё исчезает? Птицы, которую ты ранил, Кто знает? — не останется ли

её полёт? И, может быть, стебли объятий Переживают нас, свою почву. Длится не жест, Но жест облекает вас в латы, Золотые — от груди до колен. И так чиста была битва, Что ангел несёт её в след.

Qui nous dit que tout disparaisse? de l'Oiseau que tu blesses, qui sait, s'il ne reste le vol, et peut-être les fleurs des caresses survivent à nous, à leur sol. Ce n'est pas le geste qui dure mais il vous revêt de l'armure d'or - des seins jusqu'aux genoux -, et tant la bataille fut pure qu'un Ange la porte après vous.

Poèmes et Dédicaces
(1920-1926)

«Есть такая страна – Бог, Россия граничит с ней», так сказал Рильке, сам тосковавший по России всю жизнь. Всякий поэт по существу эмигрант, даже в России. Эмигрант Царства Небесного и земного рая природы. Эмигрант из Бессмертья во время, невозвращенец в своё небо. Современность не есть моё время. Современное есть показательное для времени, то, по чему его будут судить: не заказ времени, а показ. Не современного (не являющего своего времени) искусства нет. Гений? Чьё имя мы произносим, когда думаем о Возрождении? Леонардо да Винчи. Гений даёт имя эпохе, насколько он – она, даже если она этого не доосознаёт. Да просто: эпоха Гёте. Даже в учебниках: Гёте и его время.
Истинно современное есть то, что во времени – вечного. Рильке не есть ни заказ, ни показ нашего времени. – он его противовес. Войны, бойни, развороченное мясо розни – и Рильке. Отстаивать у времени то, что в нём вечного… В этом – его современность. Время его не заказало, а вызвало.
М. Цветаева
Поэт и время

LE VOYAGE / ПЛАВАНИЕ
Les Fleurs du mal (1861)

Pour l’enfant, amoureux de cartes et d’estampes, L’univers est égal à son vaste appétit. Ah ! que le monde est grand à la clarté des lampes ! Aux yeux du souvenir que le monde est petit !

Для отрока, в ночи глядящего эстампы, За каждым валом - даль, за каждой далью - вал. Как этот мир велик в лучах рабочей лампы! Ах, в памяти очах - как бесконечно мал!

гитары, Разбивается Чаша утра. Начинается Плач гитары. О, не жди от нее Молчанья, Не проси у нее Молчанья! Гитара

плачет, Как вода по наклонам - плачет, Как ветра над снегами - плачет, Не моли ее О молчаньи! Так плачет закат о рассвете, Так плачет стрела без цели, Так песок раскаленный плачет О прохладной красе камелий, Так прощается с жизнью птица Под угрозой змеиного жала. О, гитара, Бедная жертва Пяти проворных кинжалов!

LA GUITARRA  Empieza el llanto de la guitarra. Se rompen las copas de la madrugada. Empieza el llanto de la guitarra. Es inútil callarla. Es imposible callarla. Llora monótona como llora el agua, como llora el viento sobre la nevada Es imposible callarla, Llora por cosas lejanas. Arena del Sur caliente que pide camelias blancas. Llora flecha sin blanco, la tarde sin mañana, y el primer pájaro muerto sobre la rama ¡Oh guitarra! Corazón malherido por cinco espadas 

диалога и полилога культур Мира