Маяковский о поэзии, назначении поэта

донца, светить - и никаких гвоздей!

по армии искусства»
«Юбилейное»
Вступление к поэме «Во весь голос»

- вся!
- езда в незнаемое.
Поэзия
- та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.
Но как
испепеляюще
слов этих жжение
рядом
с тлением
слова-сырца.
Эти слова
приводят в движение
тысячи лет
миллионов сердца.

«Разговор с фининспектором о поэзии»

новое искусство - такое, чтобы выволочь республику из грязи.
«Приказ № 2

по армии искусства»

«Разговор
с фининспектором о поэзии»

если я

народа водитель
и одновременно –
народный слуга?


Долг наш -            реветь                  медногорлой сиреной в тумане мещанья,                  у бурь в кипенье. Поэт      всегда            должник вселенной…

«Разговор с фининспектором о поэзии»

душ.
«Приказ по армии искусства»

годами изнашиваешь…
Все меньше любится,                    все меньше дерзается, и лоб

мой           время                с разбега крушит. Приходит         страшнейшая из амортизаций - амортизация            сердца и души.

кнут.

Если песнь не громит вокзала, то к чему переменный ток?

Нынче      наши перья -                  штык                      да зубья вил…

«Разговор с фининспектором
о поэзии»

«Приказ по армии искусства»

«Юбилейное»

поэзия -            пресволочнейшая штуковина: существует -             и ни в зуб ногой.

«Юбилейное»

мелехлюндии из арсеналов искусств…
«Приказ № 2 по армии искусств»

себя
смирял,

становясь
на горло
собственной песне.
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.

далеко
не так,

как песенно-есененный провитязь.



Мой стих дойдёт,
но он дойдёт не так,—
не как стрела
в амурно-лировой охоте…

громаду лет прорвёт

и явится
весомо,
грубо,
зримо…

словом

не привык ласкать;
ушку девическому
в завиточках волоска
с полупохабщины
не разалеться тронуту.

войска,

я прохожу по строчечному фронту.
Стихи стоят
свинцово-тяжело,
готовые и к смерти
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.

род,
готовая
рвануться в

гике,
застыла
кавалерия острот,
поднявши рифм
отточенные пики.

И все
поверх зубов вооружённые войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.

полсотни отдав.


Я люблю вас,             но живого,                       а не мумию. Навели      

хрестоматийный глянец.