Николай Васильевич Гоголь Выбранные места из переписки с друзьями 1847 г

слово
VI. О помощи бедным
VIII. Несколько слов о нашей Церкви и

духовенстве
X. О лиризме наших поэтов
XI. Споры
XII. Христианин идет вперед
XIV. О театре, об одностороннем взгляде на театр и вообще об односторонности
XV. Предметы для лирического поэта в нынешнее время
XVI. Советы
XVII. Просвещение
XIX. Нужно любить Россию
XX. Нужно проездиться по России
XXI. Что такое губернаторша
XXII. Русской помещик
XXV. Сельский суд и расправа
XXVI. Страхи и ужасы России
XXVIII. Занимающему важное место
XXIX. Чей удел на земле выше
XXX. Напутствие
XXXI. В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность
XXXII. Светлое Воскресенье

коснулся. Все — от управления государством до управления отношениями между

мужем и женой — стало объектом его пересмотра, его неравнодушного интереса, его неприкрытого вмешательства»
(И. Золотусский).

западные… все огорчились».
Из письма С. Шевырёва Гоголю: «Ты избалован был

всею Россиею: поднося тебе славу, она питала в тебе самолюбие. В книге твоей оно выразилось колоссально, иногда чудовищно. Самолюбие никогда не бывает так чудовищно, как в соединении с верою. В вере оно уродство».

Франк так же отказывает Гоголю в высоком даре учительства: «…у Гоголя не было призвания пастыря и проповедника; в этом чувствуется что-то искусственное».

пущена в свет…она, по моему убеждению, есть начало собственно русской

литературы. Все, до сих пор бывшее, мне представляется как ученический опыт на темы, выбранные из хрестоматии. Ты первый со дна черпнул мысли и бесстрашно вынес их на свет…Будь непреклонен и последователен. Что бы ни говорили другие, - иди своей дорогой»

С. Тургенев обозначил книгу как «противную смесь гордыни и подыскивания, ханжества и тщеславия, пророческого и прихлебательного тона, подобного чему мы не знаем по всей литературе»

о гнусной книге Гоголя могла бы выйти замечательно хорошею, если

б я в ней мог, зажмурив глаза, отдаться моему негодованию и бешенству».

Брянчанинов: «Она (книга) издаёт из себя и свет и тьму»

Белинский:

«Статья о гнусной книге Гоголя могла бы выйти замечательно хорошею, если б я в ней мог, зажмурив глаза, отдаться моему негодованию и бешенству».

Гоголя, то в нём есть одна характерная черта: он хочет

возвести людей к Богу путём исправления их недостатков и общественных пороков – то есть путём внешним. Вторая половина жизни и творчества Гоголя ознаменована направленностью его к искоренению недостатков в себе самом – и таким образом, он идёт путём внутренним»

не более чем идеолог социального учения, а не Спаситель. Он

видит в Нём только земной смысл. И выходит, по сути-то, что если для Н. Гоголя Христос – Истина, то для В. Белинского – ложь»

внутренняя – в Боге.
Отныне он считает:
чтобы творить красоту, нужно самому

быть прекрасным;
художник должен быть цельной и нравственной личностью;
его жизнь должна быть так же совершенна, как и его искусство.
Служение красоте есть нравственное дело и религиозный подвиг.
Чтобы исполнить долг перед человечеством, возложенный на него, писатель должен просветить и очистить свою душу, то есть писатель должен быть праведником.
Двойным смыслом начинают звучать слова «подвиг» и «поприще»: аскетический путь и творчество – единая лестница, ведущая к Богу.
Неподготовленному к внутреннему перерождению человеку необходима «незримая ступень к христианству» и таковою может стать искусство.