Пребывание Петра в Лондоне и Вене

Женя

(27 человек) прибыли в Лондон. При высадке он отказался от

роскошно разукрашенной королевской лодки и предпочел воспользоваться баркой для перевозки багажа, чтобы не привлекать к себе внимания.
Уже в день приезда король Вильгельм III рассказывал придворным и иностранным дипломатам о причудах Петра. Рассказчику казалось крайне забавным, что Петр, одетый в костюм голландского матроса, всю дорогу провел па палубе, без конца расспрашивая сопровождавшего его адмирала Митчела об устройстве корабля, сложности навигации и т. п. Он даже полез на мачту и пригласил последовать своему примеру адмирала, который отговорился от этого удовольствия, ссылаясь на свою солидную комплекцию

в 700 тысяч человек, причем город, бурно развивавшийся. Если роль

Амстердама уже начинала уменьшаться, то Лондон становился все более крупным центром мировой торговли. Петр посетил и осмотрел целую серию дворцов и замков, театры, музеи, поразившие его количеством книг библиотеки, обсерваторию в Гринвиче, университет в Оксфорде, множество различных производств

район Лондона) в дом, непосредственно примыкавший к верфям, где строились

корабли. Петр продолжил свое морское образование, изучал теоретический курс кораблестроения под руководством инспектора королевского флота сэра Антони Дина.
Вильгельм III, зная склонности и пристрастия своего гостя, пригласил его посетить главную базу английского флота — Портсмут. Здесь для Петра устроили военно-морское учение самых крупных боевых кораблей.
Предпочтение Петр отдавал всему, что прямо или косвенно относилось к решению неотложной задачи укрепления военной мощи России, особенно к созданию флота. Однако Петр вовсе не пренебрегал вопросами общественно-политического или идеологического характера: интересовался Петр церковными делами.

Памятник Петру I в Дептфорде

Здесь царя ожидали новые огорчения в международных делах. Поступали сведения

о распаде антитурецкой коалиции.
В феврале Турция и союзники России — Австрия и Венеция, а также посредники — Англия и Голландия начали разработку конкретных положений мирного договора.
12 мая резидент в Варшаве Никитин прислал текст официальной грамоты цесаря Петру, в которой сообщалось о мирных предложениях султана, сделанных через английского короля, и предлагалось назначить русских представителей для участия в мирных переговорах. Кроме того, получены были копии шести документов, которыми обменивались между собой Турция, Австрия, Англия и Голландия. Подготовив все втайне и за спиной союзника, император хотел соблюсти видимость приличия и приглашал царя присоединиться к уже достигнутой договоренности. Фактически речь шла о том, что договор о продолжении совместной войны против Турции, заключенный немногим более года назад, и прежние соглашения были грубо нарушены и, таким образом, Россию поставили перед свершившейся сделкой

формальностей и проволочек торжественный въезд в столицу откладывался.
Все же свидание

двух государей состоялось и было характерным во многих отношениях. Разница в возрасте (26-летний русский царь и 58-летний австрийский император) лишь символизировала огромное различие между партнерами: молодой, энергичный, преисполненный планов и надежд Петр и пожилой глава империи, представлявший остатки прежнего величия. В политическом отношении, несмотря на существование формальных союзнических отношений, они также стояли на различных позициях

Император Священной Римской империи Леопольд I

союзники и посредники полным ходом вели переговоры с турками, о

содержании которых Петру оставалось только догадываться.
Тогда Петр, отбрасывая формальности, направляет канцлеру Кинскому записку с тремя четкими вопросами: 1) Каково намерение императора Австрии: продолжать ли войну с турками или заключить мир? 2) Если император намерен заключить мир, то какими условиями он удовольствуется? 3) Известно, что турецкий султан ищет у цесаря мира через посредничество английского короля: какие условия предлагаются турками императору и союзникам?
Только на другой день, 24 нюня, Кинский принес письменный ответ на вопросы царя. На первый вопрос австрийцы отмечали, что император выбирает «почетный и прочный мир». На второй — мир будет заключен на основе сохранения за сторонами тех территорий, которые сейчас занимают их войска. В качестве ответа на третий вопрос прилагались копии документов, в том числе письмо великого турецкого везира и уже отправленный ответ туркам за подписью Кинского и посла Венеции Рудзини.

прекращать борьбу. 24 июня к нему явился тайный посланник польского

короля Августа II, генерал Карлович. Царь предвидел свою изоляцию в Вене и хотел заручиться  поддержкой хотя бы короля Польши, несмотря на его крайне неустойчивое положение на шатком троне. Поддержку он получил, и агент Августа заверил Петра, что его король во всем полагается на него и   готов вместе с  ним  противостоять  маневрам венского двора.

Польский король Август II

заявил, что император, вступая в переговоры с общим врагом и

не предупредив союзника, нарушает свои обязательства.
Петр отклонил заключение мира на основе сохранения за каждым того, чем он владеет в данный момент. Россия, взяв Азов, но не получив Керчь, еще не обеспечила своей безопасности от нападений крымских татар. Поэтому она не может принять мир, который делает напрасными ее жертвы и бесцельными затраты для продолжения войны. Мир не гарантирует от опасности новых турецких нападений не только Россию, но и саму Австрию.
Ссылки Кинского на требование Англии и Голландии поскорее заключить мир означают, что император ставит торговые интересы этих стран выше соблюдения обязательств перед союзниками. Свои конкретные предложения для мирных переговоров царь намерен наложить в «статьях», то есть в специальном документе, который он прикажет подготовить.
На другой день, 27 июня, Кинский явился снова за обещанными «статьями», которые и были ему вручены. Они сводились к двум пунктам: для установления прочного мира необходимо, что­бы России была передана крымская крепость Керчь. Без этого царь не видит никакой пользы от заключения мира. Если Турция не согласится выполнить требование о передаче Керчи, то император должен со своими союзниками продолжать наступательную войну до окончания трехлетнего срока союза, заключенного в январе 1697 года, то есть до 1701 года

Петра. Император признавал справедливым требование присоединения Керчи к России, но

считал это крайне трудным делом, поскольку турки не привыкли отдавать своих крепостей без боя. При этом указывал, что турок «легче будет склонить к уступке Керчи, когда русские войска овладеют ею», для чего будет достаточно времени из-за длительности предстоящих переговоров. На этих переговорах император обещал поддерживать требования России, хотя и не принял идеи продолжения до 1701 года наступательной войны в соответствии с союзным договором. Петру действительно ничего не оставалось, как «доверчиво положиться» на слово императора, бесцеремонно нарушавшего все свои обязательства. Дипломатическая миссия Петра и на этот раз завершилась неудачей: обстоятельства оказались сильнее

19 июля царь принял  наследника  императора  и  вдруг во второй  половине дня с небольшой свитой

поскакал в Россию, «к неописуемому изумлению Венского двора», как пишет Устрялов. Было удивительно, так как Петр I собирался в Италию.
Внезапный отъезд — результат полученного 15 июля письма из Москвы, в котором князь Ф. Ю. Ромодановский сообщал, что четыре стрелецких полка, стоявших на литовской границе, взбунтовались, пошли на Москву. Поскольку письмо шло до Вены целый  месяц, то Петру оставалось только догадываться о том,  что произошло дальше

Князь Ф.Ю. Ромодановский

В нем сообщалось, что стрельцы разгромлены под Воскресенским монастырем, мятеж

подавлен. Получив это известие, Петр все же решил ехать в Москву.
Петр I находился в Польше. 31 июля произошла личная встреча русского царя и короля Августа II. Окружавшие их представители польской и саксонской знати могли понять только, что московский царь и польский король как верные союзники по известным договорам преисполнены решимости продолжать в случае необходимости войну с турками. Однако с глазу на глаз Петр и Август обсуждали идею совместной войны против Швеции. Инициатором этого плана был Петр. Но никакого письменного соглашения не заключили, ограничившись устными обещаниями

Август II

о необычайной сложности международных отношений в Европе. Он понял также,

что любое возвышение России будет встречено здесь враждебно. Принимать самое важное за все его царствование политическое реше­ние Петру приходилось в условиях крайней неопределенности.
Однако все же положительными сторонами поездки Петра можно считать продолжение им морского образования, где русский царь изучал теоретический курс кораблестроения.