Занятие 4

/ описательность

моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я

не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих

пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслею небесной
И силой духа убежден,
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!

Я горд!- прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам, под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил,-
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку —
Безумец!- лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала — я тебя не знал!

пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на

даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.


Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены...





Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.


Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.

не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

С

алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

Зёрна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук.
Но остался в складках смятой шали
Запах мёда от невинных рук.




В тихий час, когда заря на крыше,
Как котёнок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —
К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

сверлит мои мозги.
Все разлетелось к черту на куски.
Я застрелиться пробовал,

но сложно
с оружием. И далее: виски:
в который вдарить? Портила не дрожь, но
задумчивость. Черт! Все не по-людски!
Я вас любил так сильно, безнадежно,
как дай вам Бог другими — но не даст!
Он, будучи на многое горазд,
не сотворит — по Пармениду — дважды
сей жар в крови, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
коснуться — «бюст» зачеркиваю — уст!

закутаю в плащ,
потому что в окне
дождь — заведомый плач
по тебе

и по мне.

Нам пора уходить.
Рассекает стекло
серебристая нить.
Навсегда истекло
наше время давно.
Переменим режим.
Дальше жить суждено
по брегетам чужим.

причинно-следственных и других закономерностей.

Фантастика предполагает нарушение таких закономерностей, подчеркнутое

неправдоподобие изображенного мира. (Гоголь: «Невский проспект» жизнеподобен, «Нос», «Вий» – фантастичны).

предела, показать его в полном развитии (Щедрин «История одного города»)

–

прогностическая (Замятин «Мы»): писатель вглядывается в наметившиеся тенденции и намечает сценарий их развития

– выражение разных видов и оттенков комического, которое основано на несоответствии, несообразности. На несоответствии мира изображенного миру реальному основана и фантастика, поэтому эффект комического бывает очень силен (Булгаков «Мастер и Маргарита»).

– развлекательная: появляется возможность строить необычный и тем самым очень привлекательный мир (Носов, Волков, А. Толстой и т. д.)

в произведении – внесюжетные элементы, психологические мотивировки событий и действий

сведены к минимуму.

При описательности сюжет ослаблен, как и психологизм, усилена детализация внешнего мира.

большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи,

тонкий аромат опавшей листвы и — запах антоновских яблок, запах меда и осенней свежести. Воздух так чист, точно его совсем нет, по всему саду раздаются голоса и скрип телег. Это тархане, мещане-садовники, наняли мужиков и насыпают яблоки, чтобы в ночь отправлять их в город, — непременно в ночь, когда так славно лежать на возу, смотреть в звездное небо, чувствовать запах дегтя в свежем воздухе и слушать, как осторожно поскрипывает в темноте длинный обоз по большой дороге. Мужик, насыпающий яблоки, ест их сочным треском одно за одним, но уж таково заведение — никогда мещанин не оборвет его, а еще скажет:
— Вали, ешь досыта, — делать нечего! На сливанье все мед пьют.

к значительной художественной экономии и повышает значимость отдельной образной детали
зависимость

от рода литературы

воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса

синие верхушки —
Французы тут как тут.

свою метлу

И вымела из кухни дерущихся котят,
Не справившись при этом,

кто прав, кто виноват.

А дело было ночью, зимою, в январе.
Два маленьких котенка озябли на дворе.

Легли они, свернувшись, на камень у крыльца,
Носы уткнули в лапки и стали ждать конца.

Но сжалилась хозяйка и отворила дверь.
- Ну что? - она спросила. - Не ссоритесь теперь?

Прошли они тихонько в свой угол на ночлег.
Со шкурки отряхнули холодный, мокрый снег.

И оба перед печкой заснули сладким сном.
А вьюга до рассвета шумела за окном.

И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень

И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.

забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под

гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

всех голосов.
Шуршат и работают тайно, как мыши,
Колесики наших часов.
Лукавое время

играет в минутки,
Не требуя крупных монет.
Глядишь, -- на счету его круглые сутки,
И месяц, и семьдесят лет.
Секундная стрелка бежит что есть мочи
Путем неуклонным своим.
Так поезд несется просторами ночи,
Пока мы за шторами спим.

вам во владенье
Двумя словами: я живу.

Любите жизнь, покуда живы.
Меж ней

и смертью только миг.
А там не будет ни крапивы,
Ни звезд, ни пепельниц, ни книг.

Любая вещь у нас в квартире
Нас уверяет, будто мы
Живем в закрытом, светлом мире
Среди пустой и нищей тьмы.

Но вещи мертвые не правы —
Из окон временных квартир
Уже мы видим величавый,
Бессмертию открытый мир.

напрасно ищешь ты
Отыскать её начало.

Что такое день иль век
Перед тем,

что бесконечно?
Хоть не вечен человек,
То, что вечно, — человечно.

воздух, воздух вешний,
Морской свершивший перелёт.

И голос вечности зовёт
С неодолимостью нездешней,
И

над цветущею черешней
Сиянье лёгкий месяц льёт.

И кажется такой нетрудной,
Белея в чаще изумрудной,
Дорога не скажу куда...

Там средь стволов ещё светлее,
И все похоже на аллею
У царскосельского пруда.

В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно

желать?..
А годы проходят — все лучшие годы!
Любить... но кого же?.. на время — не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и все там ничтожно...
Что страсти? — ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, —
Такая пустая и глупая шутка...

волной –
Два проявленья стихии одной:
В сердце ли тесном, в безбрежном

ли море,
Здесь – в заключении, там – на просторе –
Тот же все вечный прибой и отбой,
Тот же все призрак тревожно-пустой.

ни слов, ни улыбки:
Останься такой, как была;

Останься неясной, тоскливой,
Осеннего утра

бледней
Под этой поникшею ивой,
На сетчатом фоне теней...

Минута -- и ветер, метнувшись,
В узорах развеет листы,
Минута -- и сердце, проснувшись,
Увидит, что это -- не ты...

Побудь же без слов, без улыбки,
Побудь точно призрак, пока
Узорные тени так зыбки
И белая пыль так чутка...

утрам к чаю на большую боковую деревянную террасу подавали самовар.

Сегодня, когда все собрались и сидели за столом, я предложил сфотографировать всю группу. Во главе стола на своем обычном месте сидел Василий Дмитриевич Шервинский, как всегда, повязанный салфеткой. Возле него стояла и резала хлеб его невестка Елена Владимировна. По другую сторону стола сидел Сергей Васильевич, и рядом с ним близко от самовара Анна Андреевна Ахматова. Еще за столом находилась тетушка Елены Владимировны — Александра Дмитриевна Позднякова. Анна Андреевна во время съемки повернула голову немножко вправо, и на фото получился eе полный профиль».

... Я снимок берегу, где профиль
Соседствует с семейным самоваром.
Я вам носил подушки на гамак, -
Читали вы подолгу, и никто
Смутить не смел уединенья гостьи.
Мы в сумерки бродили вдоль реки
Беседуя о всяческом. Я знал,
Что под руку иду с самою Музой…

когда-то,
Где ветер помнит супостата,
Где месяц желтый и рогатый, —

Я шла, как в глубине морской…
Шиповник так благоухал,
Что даже превратился в слово,
И встретить я была готова
Моей судьбы девятый вал.

1956

всю жизнь свою направить, то думаешь: «Нигде не заболит!..»
И веришь,

что сумеешь всё обнять и сделаешь родным чужое место,
И солнечные блики будут вместо Москвы-реки в другой реке сиять…

Но запах листьев Окского проспекта и небо над Бобреневской стеной
Вдруг зазвучат такой тоской родной, что задохнешься на бегу… И где-то
В прозрачном мягком вечере, весной, колес постукиванье слышно станет,
И «Станция Коломна!» − словно грянет, − мост двинется навстречу навесной…

И поплывет старинный город мой, перед окном, с домишками, церквями,
С пустым трамвайным кругом, тополями, с высокой старой крепостной стеной...
И видишь, как нам время сберегло, всё что любимо и давно знакомо,
И удивительное слово «дóма» тихонько через душу проросло.

остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на

асфальт упаду.

И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.

И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
- словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.

и конкретное.

Абстрактным называют такое художественное пространство, которое обладает высокой

степенью условности и поэтому не оказывает сильного влияния на художественный мир произведения: не определяет характер и поведение человека, не связано с особенностями действия, не задает эмоционального тона (Пушкин «Моцарт и Сальери»).
Напротив, пространство конкретное привязывает художественный мир к топографическим реалиям, активно влияет на структуру произведения. В частности, для русской литературы XIX века характерна конкретизация пространства, создание образов Москвы, Петербурга, уездного города, усадьбы.

С абстрактным или конкретным пространством обыкновенно связаны и соответствующие свойства художественного времени. Абстрактное пространство басни сочетается с абстрактным временем: «У сильного всегда бессильный виноват…», «И в сердце льстец всегда отыщет уголок». В данном случае осваиваются наиболее универсальные закономерности человеческой жизни – вневременные и внепространственные. И наоборот, пространственная конкретика обыкновенно дополняется временной, как, например, в романах Тургенева, Гончарова и т. д.

ориентирами (Л. Толстой «Война и мир» : «Так говорила в

июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер».
Б. Васильев «А зори здесь тихие…» : «Шел май 1942 года»)

– точное определение «циклических» временных координат (времени суток и времени года)

изобразительном, возникают сложные соотношения между реальным и художественным временем.
Реальное

время может быть равным нулю при различного рода описаниях – бессобытийное время.

Но и событийное время, в котором что-то происходит, внутренне неоднородно.

Если литература фиксирует события и действия, меняющие человека или взаимоотношения людей, или ситуацию в целом, – это сюжетное, или фабульное, время.
Если рисуется картина устойчивого бытия, повторяющихся изо дня в день, из года в год действий и поступков, и они не меняют ни характер человека, ни взаимоотношения людей, не двигает сюжет (фабулу) от завязки к развязке – хроникально-бытовое время (изображение уклада жизни в «Евгении Онегине» Пушкина: «Они хранили в жизни мирной/Привычки милой старины...»).
Соотношение времени бессобытийного, «хроникально-бытового» и событийного во многом определяет темповую организацию художественного времени произведения, что, в свою очередь, обусловливает характер эстетического восприятия, формирует субъективное читательское время.


Важное значение для анализа имеет завершенность и незавершенность художественного времени.

ее вся тяжелая синева, занавес Бога, облекающий мир, покрылась звездами.

Похоже было, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служили всенощную. В алтаре зажигали огоньки, и они проступали на завесе целыми крестами, кустами и квадратами. Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную, мрачную высь полночный крест Владимира. Издали казалось, что поперечная перекладина исчезла — слилась с вертикалью, и от этого крест превратился в угрожающий острый меч.

Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?

когда сел, приступили к Нему ученики Его.
2 И Он, отверзши

уста Свои, учил их, говоря:

3 Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
4 Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
5 Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
6 Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
7 Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
8 Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
9 Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
10 Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
11 Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.
12 Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.

селения, где жили Мария и Марфа, сестра ее.
2 Мария же,

которой брат Лазарь был болен, была та, которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими.
3 Сестры послали сказать Ему: Господи! вот, кого Ты любишь, болен.
4 Иисус, услышав то, сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий.
5 Иисус же любил Марфу и сестру ее и Лазаря.
6 Когда же услышал, что он болен, то пробыл два дня на том месте, где находился.
7 После этого сказал ученикам: пойдем опять в Иудею.
8 Ученики сказали Ему: Равви́! давно ли Иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда?
9 Иисус отвечал: не двенадцать ли часов во дне? кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего;
10 а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним.
11 Сказав это, говорит им потом: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его.
12 Ученики Его сказали: Господи! если уснул, то выздоровеет.
13 Иисус говорил о смерти его, а они думали, что Он говорит о сне обыкновенном.
14 Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер;
15 и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему.
16 Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним.
17 Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе.
18 Вифания же была близ Иерусалима, стадиях в пятнадцати;
19 и многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их.
20 Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома.
21 Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.
22 Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог.

знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день.
25 Иисус сказал

ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет.
26 И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?
27 Она говорит Ему: так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир.
28 Сказав это, пошла и позвала тайно Марию, сестру свою, говоря: Учитель здесь и зовет тебя.
29 Она, как скоро услышала, поспешно встала и пошла к Нему.
30 Иисус еще не входил в селение, но был на том месте, где встретила Его Марфа.
31 Иудеи, которые были с нею в доме и утешали ее, видя, что Мария поспешно встала и вышла, пошли за нею, полагая, что она пошла на гроб - плакать там.
32 Мария же, придя туда, где был Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его и сказала Ему: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.
33 Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился
34 и сказал: где вы положили его? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри.
35 Иисус прослезился.
36 Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил его.
37 А некоторые из них сказали: не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?
38 Иисус же, опять скорбя внутренно, приходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней.
39 Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе.
40 Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?
41 Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня.
42 Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня.
43 Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон.
44 И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет.
45 Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него.