Анна Ахматова 1889-1966 гг.

без шляпы и т.д., бросалась с лодки в открытое море,

купалась во время шторма, и загорала до того, что сходила кожа, и всем этим шокировала провинциальных севастопольских барышень.

11 (23) июня 1889 г. – родилась в Одессе в семье
морского офицера Андрея Антоновича Горенко.

1891 – Горенко переезжают в Царское Село.
Каждое лето семья проводит на море в Севастополе.

Только на третье предложение руки и сердца Анна ответила согласием

и в 1910 году стала его женой.

Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье,
белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики
...А я была его женой.

Подписываться собственной фамилией Анне запретил отец, и она взяла фамилию

прабабушки, татарской княгини.

На руке его много блестящих колец –
Покоренных им девичьих нежных сердец.

Там ликует алмаз, и мечтает опал,
И красивый рубин так причудливо ал.

Но на бледной руке нет кольца моего,
Никому, никогда не отдам я его.

Мне сковал его месяца луч золотой
И, во сне надевая, шепнул мне с мольбой:

"Сохрани этот дар, будь мечтою горда!"
Я кольца не отдам никому, никогда.
1907

сына Льва.
В марте 1914 года выходит второй сборник, получивший название

«Чётки». Анна Ахматова становится известной.

этот раз сборник не пользуется особой популярностью – людям не

до поэзии, в стране революция, разруха и голод.

1918 год – расставание, а затем и развод с Н.С. Гумилевым.
Осенью – второй брак с ассирологом В.К. Шилейко.

русской церкви отлетал, Когда приневская столица, Забыв величие своё, Как опьяневшая блудница, Не знала,

кто берёт её, — Мне голос был.
Он звал утешно, Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край,
глухой и грешный, Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну чёрный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид». Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух.
<Осень 1917>,
Петербург

и следствия расстрелян Николай Гумилев.
Не бывать тебе в живых, Со́ снегу

не встать. Двадцать восемь штыковых, Огнестрельных пять. Горькую обновушку Другу шила я. Любит, любит кровушку Русская земля.

Пунина.
В 1921-22 г.г. выходят сборники стихов «Anno Domini» и

«Подорожник». Ахматова изучает жизнь и творчество А.С. Пушкина, пишет статьи «О золотом петушке», «Александрина», «Каменный гость», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году».

Пушкин
Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить, таинственно молчать
И ногу ножкой называть?..

было выйти двухтомное собрание её стихотворений, однако издание не состоялось.

На её имя наложен негласный запрет. Только в 1940 году увидит свет её следующий сборник.

А здесь, в глухом чаду пожара Остаток юности губя, Мы ни единого удара Не отклонили от себя. И знаем, что в оценке поздней Оправдан будет каждый час… Но в мире нет людей безслёзней, Надменнее и проще нас.

арестован Пунин. Анна Ахматова делает всё для освобождения сына и

мужа, после её письменного обращения к Сталину они оказываются на свободе.
В 1938 году сын арестован снова. Всего он переживёт три ареста и проведёт 14 лет в лагерях.

Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех друзей, Царскосельской весёлой грешнице, Что случилось с жизнью твоей. Как трёхсотая, с передачею, Под Крестами будешь стоять И своей слезою горячею Новогодний лёд прожигать.

возвращение в Ленинград. Ахматова снова востребована: она выезжает на фронт,

читает стихи, в Ленинградском доме писателей проходит её творческий вечер.

14 августа 1946 года выходит постановление ЦК КПСС «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Спустя две недели Ахматову исключают из Союза советских писателей. Это означает, что больше ни один журнал и ни одно издательство не возьмется публиковать её произведения. Причиной опалы стал гнев Сталина, узнавшего о том, что к Ахматовой приезжал английский историк И.Берлин.

14 августа 1946 г.
… Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему

народу пустой безыдейной поэзии. Её стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, «искусстве для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодёжи и не могут быть терпимы в советской литературе.

то блудница, а вернее блудница и монахиня, у которой блуд

смешан с молитвой. <…> Такова Ахматова с её маленькой, узкой личной жизнью, ничтожными переживаниями и религиозно-мистической эротикой. Ахматовская поэзия совершенно далека от народа. Это — поэзия десяти тысяч верхних старой дворянской России…

Забудут? — вот че́м удивили! Меня забывали сто раз, Сто раз я лежала в могиле, Где, может быть, я и сейчас. А Муза и глохла и слепла, В земле истлевала зерном, Чтоб после, как Феникс из пепла, В эфире восстать голубом.

героя», в Италии – сборник избранных произведений; стихотворения переводятся на

французский, немецкий, английский языки.
В этом же году Ахматова получает Международную поэтическую премию «Этна-Таормина», приуроченную к 50-летию ее поэтической деятельности. Премию Анне Андреевне Ахматовой вручают в Италии,
и в советском посольстве
в Риме дается прием
в её честь.

доктора литературы. Анна Андреевна отправляется
в Лондон, на торжественную церемонию.

В этом же году в СССР издан поэтический сборник «Бег времени» – последний прижизненный.

кардиологическом санатории в Подмосковье.
Похоронена в Комарово под Ленинградом.
Всего прочнее

на земле печаль
И долговечней – царственное слово.

соединении с личной судьбой
Родина
Смысл и назначение поэтического творчества
Классическая культура
Могла ли

Би́че, словно Дант, творить, Или Лау́ра жар любви восславить? Я научила женщин говорить… Но, Боже, как их замолчать заставить!

эскизность
Классический характер стиха
Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических

затей.
По мне, в стихах всё быть должно некстати,
Не так, как у людей.
 
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
 
Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене...
И стих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне.
21 января 1940

на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А

я знала - их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: "Со мною умри!
Я обманут моей унылой
Переменчивой, злой судьбой".
Я ответила: "Милый, милый -
И я тоже. Умру с тобой!"
Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.
1911

желтый...
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю...
Радостно и ясно
Завтра будет

утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало,
Бьешься тише, глуше...
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души.
1911

лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.

Но вечно

жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.

А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час;
Но в мире нет людей бесслёзней,
Надменнее и проще нас.
1922

золото - ничем.
Водою пахнет резеда
И яблоком любовь,
Но мы узнали навсегда,
Что

кровью пахнет только кровь…

И напрасно наместник Рима
Мыл руки пред всем народом
Под зловещие крики черни;
И шотландская королева
Напрасно с узких ладоней
Стирала красные брызги
В душном мраке царского дома…
1934

Надменнее и проще нас.
 
В заветных ладанках

не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем ее в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
О ней не вспоминаем даже.
Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно — своею.

вешний,
Морской свершивший перелет.
 
И голос вечности зовет
С неодолимостью нездешней,
И над

цветущею черешней
Сиянье легкий месяц льет.
 
И кажется такой нетрудной,
Белея в чаще изумрудной,
Дорога не скажу куда...
 
Там средь стволов ещё светлее,
И всё похоже на аллею
У царскосельского пруда.

Приморский сонет
1958, Комарово