Ганс Христиан Андерсен «Оле-Лукойе»

чулках он подымается тихонько по лестнице, потом неслышно шагнет в

комнату и слегка прыснет детям в глаза сладким молоком. Веки у детей начинают слипаться, и они уже не могут разглядеть Оле, а он подкрадывается к ним сзади и начинает легонько дуть им в затылок. Он хочет, чтобы дети угомонились, а для этого их надо уложить в постель! Ну вот он и уложит их, а потом уж начинает рассказывать истории.

постель. Одет он чудесно: на нем шелковый кафтан, только нельзя

сказать, какого цвета, – он отливает то голубым, то зеленым, то красным.

картинками – его он раскрывает над хорошими детьми, и тогда

им всю ночь снятся волшебные сказки, другой совсем простой, гладкий, – его он раскрывает над нехорошими детьми: ну, они и спят всю ночь как убитые, и поутру оказывается, что они ровно ничего не видали во сне!

комнату!       И в один миг все комнатные цветы превратились в большие

деревья, которые тянули свои длинные ветви вдоль стен к самому потолку, а вся комната превратилась в чудеснейшую беседку. 

ужасные стоны.       – Что там такое? – сказал Оле-Лукойе, пошел и выдвинул ящик.

аспидная доска: в решение написанной на ней задачи вкралась ошибка,

и все вычисления готовы были рассыпаться; грифель скакал и прыгал
на своей веревочке, точно собачка:
он очень хотел помочь делу, да не мог. 

На каждой странице
стояли большие буквы,
с ними рядом

маленькие,
и так целым столбцом
одна под другой –
это была пропись;

сбоку же шли другие, воображавшие, что держатся так же твердо. Их писал Яльмар, и они, казалось, спотыкались об линейки, на которых должны были стоять.

наклоном вправо!     И он довел все буквы Яльмара так, что они

стояли уже ровно и бодро, как твоя пропись.

такими же жалкими, как прежде.