Изображение фигуры человека в истории искусства

Протагор)

Изображение фигуры человека в истории искусства

этого вида искусства изображения человека встречаются особенно редко. Изредка можно

увидеть человеческие изображения— менее реалистичные, чем изображения животных, — в резьбе или в форме статуэток и крайне редко на рисунках. Как мужские, так и женские фигуры изображены обнаженными. На последних в некоторых случаях видны украшения. Если на мужских фигурах четко прорисованы черты лица (глаза, рот), то на женских это встречается гораздо реже: только на голове Венеры Брассемпуйской (Грот-де Пап, Франция) прорисованы нос и брови.

группу так называемых «венер», хотя их анатомия далека от эталонов

стройности. Их вырезанные или изваянные изображения отличаются большими размерами груди и ягодиц, по сравнению с которым голова, руки и ноги выглядят маленькими и тонкими.
«Венера Виллендорфская» (Вена, Музей естественной истории). "Венеры- эпохи палеолита получили название «толстушек» ("брюхатых") за морфологические характеристики их ягодиц. Подчеркнутая тучность, прежде всего в области живота и груди, то есть в органах, связанных с материнством, не соответствует видимому реализму, но отражает мысль о плодовитости и символизирует репродукционную функцию женщины

барельеф на известняковой скале (размер — 42 см), хранящийся в

Музее Аквитании (Бордо, Франция).
Она изображена в фронтальной плоскости и в типичной для «венер» манере: с объемным выделением тазобедренной части тела. В поднятой вверх и в сторону руке женщина держит рог. Ее голова повернута к рогу, а волосы спадают в противоположную сторону. Другая рука лежит на животе и направлена в сторону лобка. Наличие рога подтверждает мысль о том, что эта «венера» представляет собой символ плодородия. Рога, фрагментарные изображения которых свидетельствуют о присутствии животного — как гарантии обилия пищи — имеют здесь конкретное значение. Корпус тела четкое прорисован с ясным изображением больших отвисших фудей, выпуклого живота и максимально уменьшенных ног, похожих на некие неопределенные дополнения.
Несмотря на фронтальное положение тела, голова-профиль, лишенная черт лица, — признак, указывающий на отсутствие индивидуальной характеристики, — сообщает фигуре некое подобие движения.

так они и показаны. Но глаз мы всегда мысленно видим

анфас. Соответственно профиль лица дополняется изображением глаза анфас. Верхняя часть тела, плечи и грудь, наиболее полно воспринимаются с фронтальной позиции, поскольку так видны сочленения рук с корпусом. Но кисти рук и ступни хорошо обрисовываются только при виде сбоку. Все это объясняет, почему фигуры людей в египетском искусстве выглядят такими странно плоскими и словно искривленными. Кроме того, египетским художникам было затруднительно представить обе ступни так, как они видны с одной позиции. Они предпочитали четкий контур, очерчивающий большой палец и подъем стопы. Так что обе ступни изображались с одной, внутренней стороны, словно у человека, как на этом рельефе, две левых ноги. Это не значит, что египтяне думали, будто человеческие существа имеют такую наружность. Они просто следовали методу, позволявшему запечатлеть все, что в фигуре человека представлялось существенным. По-видимому, строгость формальных предписаний как-то связана с магическими функциями изображений. Иначе как бы мог человек с «укороченной» или «отрезанной» рукой принимать и приносить дары мертвым?
В скульптуре все сидящие фигуры держат руки на коленях; мужские тела окрашивались в более темный цвет, чем женские.

и законов, которыми должен был
руководствоваться художник при построении рисунка,

-
регламентировал в Древнем Египте своеобразный критерий красоты

В образе юноши-атлета воплощены черты прекрасного и гармонически развитого человека,

в котором красота физически тренированного тела сочетается с нравственной чистотой и духовным благородством. Энергичным, мощным движением левого плеча вперед он приготовился к метанию диска. При этом он испытывает колоссальную физическую нагрузку, но внешне остается спокоен и сдержан. Создается впечатление, что скульптора интересует не столько физическое усилие атлета, сколько его волевая сосредоточенность и сила духа.

Тщедушный и болезненный первый римский император Октавиан изображается

атлетически сложенным, «богоподобным человеком». Скульптор сумел запечатлеть своеобразный тип лица и характерную прическу императора, подчеркнуть его решительность и целеустремленность

величественный и прекрасный юноша, исполненный беспредельной отваги, решимости, благородства. Он

спокоен, однако чувствуется его готовность приложить все усилия борьбы со злом, для победы справедливости. Это подлинный монумент героической личности, человеку, духовно и физически совершенному. Микеланджело ваяет свою скульптуру из мрамора. Большая глыба камня имела дефекты, в ней были трещины, и никто не верил в то, что из громады можно что-либо сделать. Но художник взялся за работу, тщательно продумал будущий пластический образ, и смог «извлечь» из мраморного монолита великий немеркнущий образ

ангельской вестью о наступлении Страшного суда в разгар своих обыденных

занятий. Но Провидение неумолимо: справа лавиной низвергаются в ад грешники, их подгоняют ангелы, тащат за собой демоны. Слева возносятся в рай праведники. Мускулистый Иисус беспощаден и непреклонен в своем гневе, что скорее напоминает античного бога-громовержца, воплощающего возмездие. Одна лишь Богоматерь скорбно поникла, сочувствуя страданиям людей, но не имея права помочь им.
На камне у источника сидит святой Ворфоломей. Его глаза пылают огненной угрозой. В руке святой держит собственную кожу, которую некогда содрали с него противники христианства. На этой коже Микеланджело изобразил свое лицо, искаженное неимоверными страданиями. Художник подчеркивает, что он сам - здесь и сейчас - мучается не менее, чем грешники на Страшном суде. Красота У Микеланджело проникнута страданием и состраданием.

Джорджоне «Юдифь»

Написанная в первые годы XVI столетия «Юдифь» утверждает идеал Высокого Возрождения, который нашел выражение в картине через внутреннюю раскрепощенность композиции, размеренность изобразительных форм, красоту и утонченность женского образа, певучесть линейных и красочных сочетаний.
«Она прекрасна и необычна – Юдифь Джорджоне, пишет искусствовед А.Варшавский. _ Освободить родной город от нависшей над ним грозной опасности вызвалась красавица Юдифь. С головой предводителя вражеских войск Олоферна возвращается она в отчий дом. Враги дрогнули, когда на городской стене будет выставлена голова Олоферна, и вечно будут славить подвиг юной красивой вдовы, ее самопожертвование, ее удачливую удаль сограждане, те, кого спасла она от чужеземного ига, может быть, от смерти.
… Уже все позади. Уже все свершилось. И задумчиво глядит на отрубленную голову вражеского полководца Юдифь.»
В этом одухотворенном образе есть все: нежность и достоинство, кротость и сожаление, внутренняя сила и обаяние.

простую и одновременно величественную фигуру женщины, несущей на руках младенца.

Взгляд матери устремлен на зрителя и вместе с тем в даль, прозревая свои будущие страдания и подвиг Сына Божия царица Небесная исполнена сознания великого и горестного предназначения – она несет своего Сына людям как искупительную жертву. Иисус на ее руках – не просто несмышленое дитя, это серьезный мальчик, во взгляде которого тоже можно прочесть предощущение собственной судьбы. Мадонна шествует по облакам, но ее босые ноги и на этом мягком небесном покрове выглядят трогательно и беззащитно. Идеальность и человечность, уравновешенность композиции и ощущение движения, простота и возвышенность – все это взаимодействует, обогащая друг друга

матери и младенца даны в условном пространстве кельи, оживленном лишь

холодным пятном зеленоватого неба в окне. Золотым сиянием освещены лица матери – совсем еще юной Марии – и маленького Иисуса. Лицо Мадонны ласковое, шаловливое – она протягивает Сыну цветок и любуется тем, как Он изучает его с не по-детски серьезным выражением лица Белые цветы на темно-зеленом стебле служат связующим элементом между матерью и младенцем. Присмотревшись, мы видим в четырехлепестковых цветах мотив креста – будущего распятия.

две крупные фигуры между двух окон – создает ощущение долговременного

радостного покоя. Холодным ясным светом вылеплен чистый лоб Мадонны, ее мягкая чуть печальная полуулыбка и глаза, устремлены вниз, на Сына. С удивительным реализмом, живостью, теплотой написаны вьющиеся рыжевато-золотистые волосы Иисуса. Взгляд божественного ребенка устремлен на зрителя с недетской печалью и прозрением.

эпохе было
понимание красоты по своему,
но в этом разнообразии

есть что-то общее….

Да, человек – главная тема в искусстве.
В каждой исторической эпохе было
понимание красоты по своему,
но в этом разнообразии есть что-то общее….